— Нет, но…
— Пусть повозится с ребенком, он все равно скоро помрет, а Сесиль может станет получше!
Он подстегнул коня и выехал вперед. Но за его спиной наемники еще долго шептались и качали головами.
— Крепись, Сесиль! — монахиня вытерла пот с лица умирающей женщины.
Монахиня повернулась к другой женщине, помогавшей ухаживать за
больной.
— А где Гамбино?
— Наверное, снова штурмует замок, — пожала та плечами. — Это очень плохо… Его женщина умирает, а он…
— Ты бы лучше заткнулась…
Заметив трехлетнего мальчишку, застывшего у входа в палатку, монахиня прикрикнула:
— Убирайся отсюда, Гатс! Это очень плохая болезнь, если ты заразишься, то тоже умрешь!
— Гатс! — позвала мальчика Сесиль.
Гатс стиснул зубы. Лицо Сесиль после болезни сделалось уродливым, так что она походила на какого-то монстра. Но он пересилил страх и шагнул к ней.
— Гатс… — прошептала она, глаза ее закрылись. — Гатс…
У стен замка кипел ожесточенный бой. В первых рядах бился Гамбино, за его спиной с трудом удерживал в руках тяжелое копье шестилетний Гатс.
— Передай мне копье, Гатс! — крикнул Гамбино. — Быстрее, черт тебя дери!
Получив копье, Гамбино ловко выбил из седла налетевшего вражеского всадника, и убитый рухнул прямо на Гатса. Из разорванного живота вывалились еще дымящиеся внутренности, и мальчик закричал от ужаса.
И тотчас получил сильный тычок тупым концом копья от Гамбино. Из разбитого носа хлынула кровь.
— Какого черта ты так долго возился? — заорал на него Гамбино. — Ты хочешь, чтобы я сдох? И кто тогда будет тебя кормить, ты подумал? Если умру я, то сдохнешь и ты!
Гатс вытер кровь и исподлобья посмотрел на приемного отца.
— Какого демона ты так на меня смотришь? — сдвинул брови Гамбино. — Если тебе так уж хреново, иди вперед и сражайся вместе со всеми!
Гамбино подхватил арбалет и пробурчал:
— Не к добру Сесиль тебя подобрала, не к добру…
Утром следующего дня, перед завтраком, Гамбино учил Гатса сражаться. Мальчик с трудом держал в руках обычный меч, лишь немногим уступавший по размеру мечу Гамбино. Стиснув челюсти, Гатс, однако же, пытался наносить удары.
— Это все, на что ты способен? — после очередного удара уронил Гамбино. Гатс ударил еще, на этот раз Гамбино не стал парировать. Он просто
сдвинулся чуть в сторону и встретил мальчика ударом колена. Гатс упал на землю, обхватив живот.
— Мы ведь тут не потанцевать собрались, — бросил улыбающийся Гамбино.
— Гамбино, кончай, ему только шесть лет! — крикнул кто-то из наемников.
— И что теперь? Хочешь, чтобы я кормил его задарма всю жизнь? — отозвался Гамбино. — Мы, между прочим, наемники!
— Тогда ему не мешало бы подобрать меч поменьше! — предложил наемник.
— У нас нет оружия для детей! — отрезал Гамбино.
Отдышавшийся Гатс вновь атаковал. Со всех сторон послышались
одобрительные крики. А потом… Никто не успел понять, как это случилось. Просто они в очередной раз скрестили мечи, а затем Гамбино отшатнулся с окровавленной щекой.
— Ах, ты ублюдок! — взревел Гамбино и ударил наотмашь.
Гатс отдернулся, но кончик меча задел его по носу. Мальчик рухнул, зажимая ручьем хлестнувшую кровь.
— Эй, Гамбино, успокойся, — закричали наемники. — Он же еще ребенок! Гатса подхватили и унесли в палатку к лекарю, а Гамбино осторожно
пощупал рану и зло сплюнул.
Гатс лежал в палатке с перевязанным носом. Ему было очень плохо и больно. Лицо горело, а залитый кровью нос затруднял дыхание. Но больше всего его ранили ненароком подслушанные слова наемников.
— Не к добру подобрала его Сесиль, — сказал один. — Это плохая примета. Лучше бы он умер тогда…
— Возможно, Сесиль и умерла из-за него… — пробормотал второй.
Гатс с трудом поднялся и приволок к себе в постель меч. В обнимку с
мечом спалось гораздо спокойнее.
— Девяносто восемь, девяносто девять, сто!
Гатс отложил меч и присел на корягу. По лицу стекали реки пота, руки отваливались, на ладонях вздувались кровавые мозоли. Но Гатс не собирался на этом останавливаться. И не только потому, что хотел стать взрослым как можно быстрее. Ему нравилось махать мечом. Именно в такие минуты ему не нужно было ни о чем думать и ни о чем переживать. Именно в такие минуты в его душе воцарялся настоящий мир и покой.
Из-за пригорка показался Гамбино.
— Что-то ты долго ходишь за водой, — проворчал он.
Гатс нахмурился и едва успел поймать брошенную ему баночку с мазью.
— Это лекарство, — бросил Гамбино. — Помогает при твоих ранах…
Он развернулся и двинулся прочь.
— Гамбино… — растерянно позвал его Гатс.
— Чего еще тебе?
— Спасибо, — шмыгнув носом, сказал Гатс.
— Не забудь приготовить завтрак, — буркнул на прощание Гамбино. Открыв баночку, мальчик задумчиво смазал все еще саднивший нос.
Поступок Гамбино был настолько неожиданным, что Гатс долго еще терялся в догадках.
Ворота замка рухнули и Гамбино вскинул руку.
— За работу, парни! Давайте-ка посмотрим, кто сегодня разбогатеет! Среди изготовившихся к атаке наемников находился и взволнованный
Гатс. Это было его первое сражение и он не собирался ударить в грязь лицом.
— Не слишком увлекайся, — донесся до него голос знакомого наемника. — Если тебя убьют ты уж точно ничего не заработаешь!
— Эй, Гатс! — окликнул мальчика Гамбино. — Это твой первый бой. Сражайся в полную силу!
Отряд бросился в бой. Три года изнуряющих тренировок не прошли даром. Схватившись с вражеским воином, Гатс несколько секунд бился, ничуть ему не уступая. Но затем…
Руки девятилетнего мальчика оказались всего лишь руками мальчика. Противник, взъярившись, что какой-то малец еще сопротивляется, усилил натиск. Его меч ударил в голову мальчика, Гатс отшатнулся и с криком
полетел на землю. С головы Гатса сорвало шлем, его оглушило, но каким-то чудом Гатс удержал в руках меч. И даже исхитрился ударить перед собой.
Он так и не понял, что произошло. То ли разъяренный воин не удержался на ногах, то ли отчаянный удар Гатса оказался невероятно точным. Так или иначе, но его клинок угодил точно под край шлема, и воин замертво рухнул на землю.
Но Гатс не успел обрадоваться своей первой победе и первому убитому врагу. За спиной взметнулся кистень с двумя шипованными шарами и Гатс покатился по земле. От перелома позвоночника его спас только панцирь. Но кистень вновь взлетел в воздух и Гатс закричал от страха.
