сувениров еще не закрылась.
Сама не знаю, почему я согласилась на предложение Джонатана. Может быть, потому, что все-таки надеялась выяснить, что он делал ночью на скале у нашего дома, или, может быть, потому, что тогда мне не пришлось бы ехать завтра самой в Маразион, а может быть, и по той простой причине, что мне начинало нравиться его общество. Если Джиллиан таила к нему бессмертную страсть — я совсем не хотела разбивать ей сердце. Мне только хотелось немного пообщаться с ним.
Джонатан оказался прав — магазин был открыт. Хотя сезон только начался, в лавочке оказалось много покупателей, а корнуолльцы ни за что не упустят выгодный бизнес. Увидев меня, девица за прилавком расцвела широкой улыбкой:
— Я уже думала, что вы отвозите свои работы в другое место. Все ваши работы уже проданы. Не скажу, что вы заработаете на этом состояние, но уверена, что смогу продать все, что вы сделаете — по крайней мере в летний сезон. Больше всего пользуются спросом акварели. Хотя на следующий год, возможно, в моде будет масло.
Я вздохнула с огромным облегчением и пообещала себе, что отныне буду работать как лошадь. Мне не хотелось возвращаться в Лондон — и в то же время не хотелось жить на деньги с банковского счета. Я мечтала оставить их на то, чтобы купить когда-нибудь собственный дом.
Мы заехали перекусить в маленьком кафе, и, болтая о всяких пустяках, я спросила:
— А как долго вы намерены здесь оставаться?
— Неизвестно. Может быть, я даже куплю здесь дом, когда напишу вторую книгу.
— Тогда вам лучше заняться этим без промедления. — Сама не знаю, почему я так старалась уязвить его.
Он посмотрел на меня скорее горестно, чем сердито.
— Я все никак не могу решить — вы прирожденная садистка или просто начитались Редьярда Киплинга? Вы полная противоположность вашей тетушке. Вот она смотрит благосклонно на мою богемную лень и никогда меня не бранит.
Я чуть не сказала: «Потому что ей все равно, чем вы занимаетесь», но вовремя поняла, что у него может сложиться впечатление, будто мне это не все равно.
— Кстати, тетушка хочет переделать наш дом в школу для отстающих детей. — Только я произнесла эти слова, как мне захотелось ударить себя по губам. Он же такой сплетник — теперь эта новость разнесется по всей деревне. Но я волновалась напрасно.
— Да, я знаю, — отозвался он. — Она мне говорила.
— По-моему, это безумная затея, — упрямо продолжила я. — Гораздо удобнее предоставить дом в аренду контрабандистам или скрывать в нем международных преступников. Может быть, именно так Генри Карфорд и нажил свое состояние. Он явно сделал его не на своих книгах.
Было забавно наблюдать, как меняется лицо Джонатана. Сначала его брови изумленно поползли вверх, потом в глазах появилась настороженность, которая сменилась совсем уж откровенной тревогой.
— Никогда не слышал подобной чепухи. Что за странные идеи приходят вам в голову?
Такой резкий ответ никак не соответствовал моей дурацкой выдумке. Тогда я решила пойти еще дальше:
— А что? Вспомните про старую часть дома! Какие там подвалы! Может быть, оттуда идет подземный ход к заливу? Как тайком вывозят товары из страны? Преступники не могут упустить такого удобного канала. Это самый легкий способ заработать деньги. Предположим, Генри и Дороти вели преступную жизнь под маской респектабельности…
— Вам нужно поменьше читать детективные романы, — рассмеялся он. — Хотя, с другой стороны, мысль неплохая. Если вы обнаружите подземный ход к заливу — скажите мне, и я стану соучастником вашей новой, преступной жизни. Вы как себе это представляете — будете совершать грабежи одна или организуете банду?
— Пока еще не придумала. Но согласитесь, в нашем заливе есть что-то привлекательное, иначе почему вы сами им так интересуетесь?
— О чем вы говорите?
— А зачем вы тогда висите на нашей скале посреди ночи? — Я зашла уже слишком далеко, чтобы отступать.
Джонатан расхохотался:
— Ах, так вы видели меня ночью? Надо же! Что ж, я часто прогуливаюсь ночью, гляжу на луну.
— Никакой луны не было.
— Ну, я, конечно, фигурально выражаюсь. Вы забываете, что я — писатель. Я слушал, как морские волны разбиваются об утес, и нагнулся над скалой, чтобы понаблюдать за этим. И мои усилия стоили того.
— Не сомневаюсь. Как продвигается ваша книга? — Я была само очарование и любезность.
— Честно признаться, я закончил ее на прошлой неделе и отправил издателям. — Он гордо усмехнулся. — Я уже начал другую. Вы не поверите, как много я работаю.
Я действительно не поверила. Я не могла понять, когда он успевает работать. Но может быть, Джонатан из тех, кто работает урывками, с фантастической скоростью и при этом может обходиться почти без сна?
— А о чем ваша книга? — полюбопытствовала я. — Только не говорите, что это приключенческий роман — я их не читаю.
— Я вам ничего не собираюсь говорить. Ждите, пока она выйдет из печати. — Он продолжал улыбаться, как Чеширский кот.
Моя тетя Хетти очень приятный компаньон, и жить с ней под одной крышей — одно удовольствие. Она спокойно смотрела на мои отлучки и ни о чем не спрашивала. Когда я ей сказала, что мы с Джонатаном ездили в Маразион и там пообедали в местном кафе, она осталась очень довольна.
— На прошлой неделе он отправил свою книгу в издательство и начал писать другую.
Тетя Хетти сосчитала петли на своем вязанье, с удовольствием его оглядела, сунула спицы в моток шерсти и завернула все в чистую наволочку, где она всегда держала недовязанные вещи.
— Я очень рада. Его идеи по поводу преподавания арифметики детям отличаются новизной, и надеюсь, школьные чиновники это оценят.
Я уставилась на нее в полном недоумении.
— Его… что?
Она посмотрела на меня, слегка приподняв брови:
— Разве он тебе ничего не рассказывал? Джонатан считает, что школьные учебники надо писать не сухо, а весело и занимательно. Ему удалось убедить в этом одного издателя, и они заказали ему три учебника.
Я задумчиво побрела к себе в спальню. Какой странный, непостижимый человек! Арифметика для детей! Тут я вдруг кое-что вспомнила. Он не мог слушать шум волн в ту ночь. Был отлив, стояла полная тишина. Зачем этот человек мне так нагло соврал? Чтобы отвлечь мое внимание от залива?
Глава 5
Я не помню точно, когда мы с Джонатаном перестали враждовать и стали друзьями. Отчасти причиной послужило его восхищение моей тетей. Он часто заходил к нам по вечерам, и трудно было поверить, что их с тетей Хетти разделяет много лет. Они почти во всех вопросах сходились мнениями, особенно относительно образования, и постепенно моя подозрительная натура стала успокаиваться. Я перестала думать про всякие романтические ужасы, которые происходят в старой части дома, и вместо этого целиком сосредоточилась на своей работе — и изменения к лучшему не заставили себя ждать. Стояла середина июня, и на следующей неделе должен был приехать приятель Джонатана. Я к тому времени
