Андрей Сергеевич Десницкий
Люди и фразы
Дорогой читатель!
Выражаем Вам глубокую благодарность за то, что Вы приобрели легальную копию электронной книги издательства 'Никея'.
Если же по каким-либо причинам у Вас оказалась пиратская копия книги, то убедительно просим Вас приобрести легальную.
Как это сделать – узнайте на нашем сайте www.nikeabooks.ru
Спасибо!
Введение
Между «есть Бог» и «нет Бога» лежит громадное целое поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его, и потому он обыкновенно не знает ничего или очень мало.
А.П. Чехов. Дневник, 1897 г.
Эти бессмертные слова Антона Павловича, если бы он произнес их сегодня, и звучали бы по-другому: не вера как таковая или безбожие, но Церковь и современный мир – вот два полюса, между которыми выписывает невообразимые фигуры скользящее по поверхности зыбкого бытия наше общество. Что есть Церковь в мире? Этот вопрос и есть самый главный вопрос всей книги Андрея Десницкого. Причем этот вопрос задается вполне искренне: действительно, зачем современному миру Церковь? Или скажем еще более прагматично: что может дать современному миру Церковь, кроме декларации высоких нравственных истин? Едва ли мы часто слышим этот вопрос с экранов телевизоров, в интернет-блогах или даже в беседе, но его незримое присутствие нельзя не заметить. Андрей Десницкий не ставит перед собой задачу дать универсальные ответы на все вопросы. Более того: этого и боится автор – боится навязать свой взгляд, свое личное понимание проблемы, выдавая его за голос всей Церкви. Нет, это скорее та самая «песнь сердца», которую нельзя остановить; разве не апостолом было сказано: «горе мне, если я не благовествую» (1 Кор. 9:16)? Но эта песнь отличается и от торжественной проповеди, которую мы слышим в храме, и от задиристой публикации на богословском портале, и от хронического менторства так и не ставших священниками профессоров-теологов. Главное, что отличает статьи Андрея Десницкого – диалогичность и искренность. Нет, автор ни в коей мере не задается целью «обнажить» родительскую наготу: напротив, с большой аккуратностью и, я даже сказал бы, трепетностью перед живым Богочеловеческим организмом Церкви он говорит о людях, составляющих Церковь, их проблемах – зачастую не просто человеческих, но «слишком человеческих», о жизни Церкви в обществе, о том, как «мир сей» принимает или же гонит прочь благовестие Христово и почему это происходит. Андрей Десницкий по основной своей профессии библеист, но в этот сборник вошли статьи не о Библии, а о буднях и праздниках нашей жизни. Эти статьи уже были опубликованы в разных местах. Большинство из них появилось в первый раз на сайте храма Иоанна Предтечи на Пресне (
Годится ли один ответ для любого человека и любой ситуации? Достаточно ли повесить на нечто старое и привычное новую вывеску – или нужно находить какую-то новую форму общественных отношений, испытывая «тоску по империи» или желая открыть «счет в православном банке»? Ой, простите, забыл: ведь в православной империи и банки все – православные?.. Статьи третьего раздела посвящены истории, причем не просто изложению давно минувших событий, но их современному осмыслению. Что нового можно сказать о Второй мировой войне? Где лежит граница между «русским», «советским» и «российским»? Тем более, когда все это живет в одном человеке? А лихие девяностые? Для одного – проклятые, для другого – благословенные? Без попытки понять, как мы стали такими, как наша страна достигла своего нынешнего состояния, мы еще долго можем блуждать в темноте и удивляться, почему она не совсем такая, как нам хотелось бы. Четвертому разделу дано самое общее название – «Жизнь». Действительно, здесь вспоминается удивительная человеческая судьба «просто Натальи Леонидовны», которая открыла постсоветскому обществу удивительный мир не менее удивительного человека – Клайва Стейплза Льюиса. И здесь же говорится о простых, но таких значимых для нас вещах, как «музей маленького человека», и задается вопрос: а что собираемся мы делать, «дождавшись варваров» на улицах наших городов? И не в том вопрос, какой будет разрез глаз и цвет кожи у москвичей через 300–500 лет, как правильно замечает автор. Что станет с православной верой, кто будет ее носителем и хранителем, да и насколько этот вопрос нас волнует сегодня?.. Умение Андрея Десницкого вести спокойный разговор на беспокойные темы – именно так можно было бы определить стиль этого сборника – уже по достоинству оценили слушатели передачи «Религиозная энциклопедия» из цикла радиопостановок «Мир. Человек. Слово», которые уже не первый год еженедельно идут на «Радио России». И если вам не приходилось слышать эти передачи в прямом эфире – сегодня все материалы как в текстовом, так и аудиоформатах находятся на сайте
Смыслы
В одном советском кинофильме про целину был такой эпизод: хлеб гибнет от засухи, дождя все нет. И вот главный положительный герой, коммунист, в бессилии опускается посреди пересохшего поля на колени и молится: «Боже, если ты все-таки есть, пошли нам дождь!» Молится он минуту или даже две – и видит, как темнеет край неба. Но это оказался вовсе не дождь, а самое страшное – пыльная буря. Так неизвестно кто якобы доказал тому коммунисту-целиннику, что Бога все-таки нет. Кто бы это мог быть, кстати?
Наверное, каждый верующий бывал хотя бы однажды в положении этого человека. В критический момент вдруг приходит страшная мысль: а если никого на самом деле нет, все эти молитвы обращены в никуда, все эти богослужения и посты – пустая трата времени и сил? Что, если в свой последний час кора нашего головного мозга будет медленно погибать от недостатка кислорода и все эти туннели и светящиеся существа – всего лишь прощальные галлюцинации, все умершие родные – просто воспоминания детских лет?
И нет тут никаких убедительных доказательств, вера, она на то и вера, что принимается сама по себе, не вытекает из аргументов. Если принять, что существует только материальный мир, все можно будет объяснить рационалистически, а если что-то объяснению не поддастся – это просто наука пока не все тайны раскрыла. Ведь и молнию когда-то считали «перуном Зевса», а теперь мы знаем, что это электрический разряд, и даже защищаться от него умеем.
И ведь при таком подходе человек может даже очень сочувственно относиться к христианству. Один замечательный человек, ученый-историк намного старше меня, говорил мне незадолго до своей смерти, что считает нравственное учение Иисуса наивысшим среди всех прочих, но при этом видит в Иисусе просто человека и после смерти ничего для себя не ждет. Он сам следовал евангельским нормам, как мало кто из христиан решается им следовать, но все-таки жил и умер без веры. И таких людей не так уж и мало.
Есть у К. С. Льюиса фраза, которую нередко вспоминают люди, испытывающие серьезные сомнения в своей вере: «Я останусь нарнийцем, даже если Нарнии нет». Нарния здесь, конечно, есть образ Царствия Божьего и вообще всего того, что составляет предмет христианской веры. Эти слова герой Льюиса произносит, когда ему, одурманенному, пытаются доказать, что нет ничего реального, кроме тусклой и унылой жизни в подземелье, что ей и надо заниматься.
Почему же люди повторяют: «Я останусь
