– ОГОНЬ!!!
Через несколько секунд все было кончено. Несколько человек, перешагивая через неподвижные тела, сноровисто достреливали тех, кто подавал признаки жизни.
– По машинам! – крикнул Артур, проследив за результатами работы своей команды.
Убедившись, что его люди побежали к заурчавшим «бэтээрам», командир подошел к Аюбу, склонился к бессильно повисшему на веревках бывшему другу и выдернул из ножен узкий кинжал с красиво инкрустированным лезвием.
– Я обещал оставить тебя и твою жену в живых, брат… – тихо прошептал он, приставив острие лезвия к груди Аюба. – Знаешь, я тебе соврал… я тебя уважаю, потому не могу оставить в живых. Ты воин. Как ты будешь жить после такого позора? А самоубийство – великий грех, Аллах не простит… Прощай!
Лезвие кинжала медленно вошло в тело воина. Он вздрогнул, широко открыл глаза, всматриваясь в лицо врага, – и затих…
Себастьян, провожая взглядом силуэты трех «бэтээров», уплывавших в сторону границы, пытался разобраться в своих чувствах. Сердце старого диверсанта мучительно ныло – такое с ним случилось впервые за последние несколько десятков лет. Он давно уже забыл, что такое ненависть, и теперь не мог понять, какой же зверь рвет изнутри его грудь и режет когтями глаза, которые от этого страшно слезятся… Немного посидев, он прислушался к своим ощущениям: зверь в груди несколько поутих, но продолжал ворчать, беспокойно ворочаться. Надо выпустить его, дать ему волю. Иначе он сожрет изнутри стража горы, а ему еще нужно немного пожить, охраняя свою страшную тайну…
– Значит так, Андреев… Отряд твой неделю как перекинули. Вот в этот район. – Командир бригады ткнул пальцем в карту Северного Кавказа, висящую рядом на стене. – Лучше гор могут быть только горы – сам понимаешь… Да, извини, соболезную твоему горю. Там с тобой особист хотел переболтать – зайди.
Пока отдыхай, завтра утром борт туда будет – улетишь. Давай двигай, некогда мне тут с тобой…
На следующий день, к полудню, проболтавшись три с половиной часа в чреве транспортника, Иван уже разминал ноги на плывущем от жары асфальте аэродромного поля.
Все оборудование «порта» составляли несколько бетонных полос, пересекавших асфальтовое море, присевшая от зноя в кусты радиолокационная будка да четыре дежурных «М-24» с безжизненно повисшими лопастями.
Солнце медленно подбиралось к зениту, злобно жаря все подряд. В бездонном небе ни облачка, тишина, давящая с непривычки на перепонки… Жарища!
Скорее бы осень, черт ее задери.
Вдалеке сквозь синее марево величественно и грозно высились горы.
Отодрав чемодан от асфальта, Иван поплелся прочь с поля, глядя через левое плечо на горный ландшафт. Лучше гор могут быть только горы, чтоб им провалиться…
Прибыв в комендатуру особого района, он с изумлением обнаружил там командира своего отряда. Обычно тот всегда находился с основной группой действующих подразделений и всячески избегал общения с различного рода начальниками, волею случая временно исполняющими должности в комендатурах.
– Здорово, Вань! – Он радостно обнял Ивана, по-медвежьи облапив, нагудел в ухо слова соболезнования, затем с сердитым весельем буркнул:
– Чего вылупился? Не ожидал? Теперь – только так. Все распоряжения получаем лично в руки, по радио ничего важного не передают. Какой-то спец у них там невъе…ный завелся – радиоперехват идет страшенный. Вся информация – на ветер! Ну вот и решили – черт с ним, бензином-керосином, режим секретности дороже. Вчера вон прилетал, чтобы получить новую меню-раскладку на месяц, сегодня еще за каким-то фуем… Дурдом! Ладно, посиди пока здесь, я на совещание. Потом тебя на вертушке доброшу, прямо к твоим…
Вернулся он минут через двадцать, озадаченно посматривая на Ивана.
Пока шли к машине и потом, по дороге к аэродрому, получился вот такой разговор:
– Ты, это… В отпуске с командующим группировкой не встречался?
– Было дело, – солидно брякнул Иван, ласково глядя на командира, – он любил этого, толкового парня, бывшего некогда под его началом и волей судьбы выбившегося теперь в подполковники. – Вовец его зовут. Группировка, я тебе скажу, – офуеть! Весь Центральный район Ложбинска держат, – и, доверительно наклонившись к уху командира, добавил:
– Дядя мой – его лепший корень. Так что…
– Чтоб ты сдох, Танк херов! – сердито прикрикнул командир. – Я ему про командующего временной группировкой в особом районе толкую, а он…
Встречался, нет?
– Не-а, – лениво отказался Иван. – На хер он мне…
– Та-а-ак… А с окружным командованием… встречался?
– Один раз – когда на должность назначали, второй – когда за ростовский кабак хотели уволить… ну, ты помнишь. А что – может, меня в управление округа забирают? На полковничью должность? Так я – прям щас!
Глядишь, опять тобой командовать буду.
– Молчи, несчастный! На пенсию капитаном пойдешь. А может, ты с кем из ГУК ВВ знаком, а?
– Слушай, Игореха, вот ты вопросы задаешь! – грустно усмехнулся Иван. – Если б я имел таких знакомых, неужели шарился бы по горам? Кому я, на хер, нужен, кроме тебя… А что такое?
– Да как тебе сказать… – Командир немного задумался, как бы огорошить поощутимее, – любил сильные эффекты. – В общем, так. Недавно в одном местечке по эту сторону границы супротивные боевики целое село расстреляли. А там не было ни застав, ни постов – высоко, да и точка больно оторвана. Рядом, по другую сторону, гора и перевал. Туда только из предгорья добираться часа три. Но не это главное. С той стороны границы – прекрасный обзор, подходы – батальоном по фронту наступай! Попробуй кого напротив поставь – шарахнут сверху, и привет… Если в наглую попрут, грустно будет – пока там помощь подоспеет снизу. И вертушкам скрытно не подобраться – от нас к ним ландшафт снизу вверх идет, собьют – как не фуй делать…
– Ну и что? – безразлично вставил Иван.
– Да то… ты же знаешь требование командования – стопроцентный охват всех узловых пунктов, особенно перевалов. Так вот, до этого разведка докладывала, что соприкосновения там нету. Ну, договорились, естественно, с начальником разведки и местными властями… Дескать, неприступная стена, никак не подобраться, никаких застав не надо. А когда это село расстреляли – кипеж поднялся. Где, говорят, вы были, долбаные внутренние войска? Комбата оперативного – в его зону ответственности входило это долбаное местечко – хотят под суд отдать – стрелочника ищут, сам понимаешь… Общественность взвилась – обстановку нагнетают. Да ты, наверно, в отпуске по телику видал – репортаж отгрохали на полчаса…
– Ну и что дальше? – все так же безучастно поинтересовался Иван – так, чтобы разговор поддержать.
– Да что, что… Местные ребятишки там отряд скомплектовали – хотят супостатов зубами грызть. Между ними пока что буфер влепили – стоит там усиленная рота оперативного батальона. Ага… А вот сейчас комендант района ставит мне задачу – отправляй туда группу Андреева в полном составе. Я ему – ты че, парень, трехнулся совсем? Когда это спецназ на заставе стоял? А он – дескать, личное распоряжение командующего группировкой. Конкретно Андреева, мать его так… Дескать, там злоба людская кипит, нужен надежный живой щит, чтобы междоусобица не вылилась в настоящую войну. Нужен спецназ – простые бойцы недостаточно психологически подготовлены. А Андреев – самый опытный и проверенный офицер.
– А ты? – несколько оживился Иван.
– А я: он в плену побывал недавно, мать схоронил… Может, там кое-кого расстрелять не правильно, ага. Не – я че, не правильно сказал?
– А он?
– Мня, говорит, не е…ет. Распоряжение командующего – и точка.
Все вопросы к нему.
