— Добро пожаловать на Раа! Я офицер миграционной службы…
Молодой человек, на вид лет двадцати пяти, дико посмотрел на встречающих. Он был совершенно седой, в хорошем костюме, со съехавшим на плечо галстуком. Шагнув из капсулы, он споткнулся, упал на колени; по мгновенному знаку Шаны из дежурного помещения выскочила команда «Скорой помощи».
Молодой человек захлебывался и царапал землю. Крокодил подхватил его, повернул на бок, придержал бьющуюся голову:
— Что случилось?
Седой человек пытался что-то сказать.
— Я тоже землянин! — закричал Крокодил. — Что случилось, ну?!
Новоприбывший обмяк.
Крокодил, сам не понимая до конца, что делает, положил пальцы ему на виски, заглянул в мутные глаза — и увидел себя огромным, полным горячего газа небесным телом. Дирижаблем. Пустым изнутри. Расписанным иероглифами… Символами… Знаками…
Он увидел седого человека веселым и юным, с бокалом пива в руках, вечером на узкой улочке перед пабом. Он увидел рисунки на асфальте и смятую бумажку от батончика «Марс», прилипшую к колесу мотоцикла…
Потом сделалось темно. Крокодил пришел в себя над лужей чужой блевотины.
Новоприбывшего уже несли на носилках к медицинскому центру; вероятно, такие случаи бывали здесь раньше. Вероятно, так предусмотрено; Крокодил чувствовал себя выпаренным, вываренным и выжатым, как тряпка из мешковины.
— Что это вы пытались сделать, Андрей? — тихо спросила Шана.
— Я хотел ему помочь.
— Вы очень-очень шустры… особенно для мигранта. Он…
— Нет. Но… Я ведь был его донором.
— Понимаю, — неприятным голосом сообщила Шана.
— Что с мигрантом? — Крокодил с трудом поднялся на ноги.
— Шок. Скорее всего, сбой при перестановке языка. Это бывает, хоть и редко. Ошибка Вселенского Бюро. Сейчас его протестируют, и если в самом деле все плохо — отправят обратно.
— Обратно?!
— Это их ошибка, их проблема, они и будут ее решать. Принять человека, когда он в таком состоянии, мы не можем.
— Он седой, — сказал Крокодил.
— Бывает.
— Он пережил ужас.
— Сбой при перестановке…
— Или крах планеты, — сказал Крокодил.
Жизнь вокруг миграционного офиса шла своим чередом. Крокодил дождался, пока Шану отзовут по важному делу, и потихоньку отступил к лесу; корни огромного дерева были похожи на судорожно переплетенные слоновьи хоботы. Он уселся на подстилку из мха, сцепил пальцы и задумался.
Человечества нет на Земле. Все в далеком будущем. Мотоцикл, веселая толпа около паба, обертка от батончика «Марс». Некого спасать — они еще не родились.
«Если Бюро захочет погубить Раа, оно просто отключит стабилизаторы, Андрей».
Он вспомнил бункер с бетонными стенами и голографического человечка за канцелярским столом. Не похоже на офис высшей цивилизации, управляющей временем. Зато весьма похоже на картинку-обманку для шокированной обезьяны. Бытовая зарисовка на тему «Как меня похитили пришельцы». Хорошо еще, что не было зеленых человечков с большими глазами…
Хотя человечки вызвали бы внутренний протест: не верю, дешевка. Истерика. А истерики, понятное дело, во Вселенском Бюро хотели меньше всего…
Тем временем Шана искала его. Он видел, как она расхаживает по лужайке, нервно оглядывается, расспрашивает людей. Крокодил не спешил себя обнаружить; не то чтобы он хотел подразнить Шану — просто очень нуждался в одиночестве.
Вселенское Бюро миграции.
Женщина наконец увидела его. Сдвинула брови; Крокодил помахал рукой — все в порядке, мол. Шана подошла, уперла руки в бока:
— Вы не видите, Андрей, что я вас ищу?!
— Извините, — сказал Крокодил. — У меня тут планету взорвали…
— Ничего у вас не взорвали! Я была права: у мигранта шок, вызванный сбоем во время перестановки языка. Это только что выяснили эксперты. Я уезжаю, а вы, как полноправный гражданин, можете делать, что хотите…
И она зашагала прочь.
— Шана, — он догнал ее, — Вселенское Бюро миграции — кто они такие? Что за раса? Они гуманоиды или…
— Спросите у Тимор-Алка. Он обожает давать разъяснения несведущим.
— Вы позволите — я все-таки с вами поеду?
Она остановилась. Прищурилась. Смерила его взглядом от макушки до пяток.
— Я должен вернуться на Землю, — сказал Крокодил. — Я должен быть там.
Шана закусила губу.
— Но я пока не знаю, как остановить Тимор-Алка, — признался Крокодил. — Помогите мне. Пожалуйста.
— И на что ты убил полдня?! — скандаля, мальчишка был очень похож на бабушку. — В зачет пошло «общее волонтерское усилие», а «специальное волонтерское» где?! Ты же должен был выступить как специалист, а не как прохожий, твой индекс уже должен быть…
Под взглядом Крокодила Тимор-Алк замолчал. Осекся и даже попятился.
Крокодил молча вошел в дом; Тимор-Алк слишком легко покупался на власть, даже на иллюзию власти. Получил задание от Аиры, возомнил себя руководителем, раскомандовался, раскричался. Щенок.
По внутренней лестнице, веревочной и хлипкой, он поднялся на крышу. Дождь перестал, деревянное покрытие высохло, трава подросла. Где-то здесь у них был мобильный коммуникатор…
— Андрей, извини, — Тимор-Алк выглянул из люка.
— Да ладно.
— Просто я думал… Тебе надо ведь как-то поднять индекс…
— Если я нужен Аире, он возьмет меня и без индекса. — Крокодил погладил руками траву. — Коммуникатор?
В ответ на неуверенный запрос из травы чуть левее его ладони поднялся стебель, открылся цветком; Крокодил увидел свое отражение в мутноватом зеркале экрана. Коснулся цветка удостоверением:
— Соедини меня с Махайродом.
— Махайрод не может принять вызов, — почти сразу отозвался приятный голос.
— Да пошел ты, — пробормотал Крокодил. Цветок, восприняв слова буквально, свернул лепестки и втянулся под слой дерна.
— Есть будешь? — неуверенно спросил Тимор-Алк.
— А что есть? Мясо?
— Этически безупречное мясо, — Тимор-Алк слабо улыбнулся. — Из синтезатора. Будешь?
— Давай.
Через несколько минут они сидели на крыше, свесив ноги, и Крокодил ел нарезанное кольцами, как лук, мясное желе, а Тимор-Алк потягивал из трубочки молочный напиток.
