Откуда взялся Афилей, наемница не поняла. Не подбегал, не подходил... Просто возник за спиной у звероголовых, навис над ними, сразу показавшимися пусть и свирепыми, но очень мелкими хищниками... И тут же пустил в ход свою чудовищную кирку.
Хлада стояла у скальной стены, не вмешиваясь. Не помогая. Нет смысла помогать урагану, играючи сносящему ветхие лачуги. Или степному пожару, слизывающему иссохшие травинки. Или разъяренному великану, убивающему врагов.
Немногие звероголовые рискнули вступить в схватку, и они умерли первыми. Очень быстро. Другие, пытавшиеся бежать, прожили на пару мгновений дольше... Столкнувшись с телами, громадное оружие великана не почти не замедляло свое стремительное движение, лишь поверженные враги отлетали в сторону, – уже не в виде тел, но их частей, на совесть отточенный широкий конец кирки рубил получше иного меча или секиры...
Закончилось всё почти мгновенно. Словно мальчишке надоела игра, и он небрежно смахнул со стола фигурки оловянных солдатиков.
На ногах остался Афилей. И Хлада, привалившаяся спиной к скале. Прочие лежали – мертвыми и умирающими.
– Где остальные? – прохрипела наемница.
В виде исключения великан ответил почти без паузы:
– Не знаю. Этих много... Очень много. Всех не успел убить.
Торопливо бинтуя руку оторванным от рубашки куском ткани, Хлада уверенно сказала:
– Надо искать. Хигарт не дал бы себя так просто зарезать.
Она была права, потому что...
...нападение я ожидал. Но отчего-то вбил себе в голову, что состоится оно ближе к рассвету. Нормальные люди тогда бы и напали – когда предутренний сон наиболее сладок, а уставшие часовые клюют носом. Но мы имели дело с не совсем... впрочем, не буду забегать вперед.
План мой основывался на простой и здравой мысли: если на плато и в самом деле обитают людоеды, питающиеся забредающими сюда путниками, то как-то же они спускаются за своими жертвами? И, соответственно, поднимаются с трофеями обратно.
Значит, есть ход наверх, но очень хорошо замаскированный. Либо же сверху спускают веревочные лестницы или даже некое подъемное устройство. Второй вариант я считал менее вероятным. Тащить пленников и тела убитых по длинной раскачивающейся лестнице ой как трудно, а люди, способные изобрести подъемник, редко опускаются до пожирания себе подобных.
Последующие события подтвердили, что мыслил я вполне логично.
И еще одно допущение подсказывала логика: людоедов, обитающих наверху, не должно быть слишком много. Случайные путники тут не изобилуют, и человечина, надо полагать, – деликатес, праздничное блюдо. Никаких иных следов того, что жители плато добывают еду внизу, на болотах, нет, – ни характерных ямок от выкопанных клубней м?гойлы, ни следов охоты на грязерухов... Само же плато не настолько велико, чтобы прокормить многочисленное племя.
Потенциальные убийцы, считал я, наверняка будут рассчитывать не на численное превосходство, а на неожиданность своей атаки. И выждут, когда мы крепко уснем, утомленные ритуалом.
Однако подстраховаться никогда не мешает... И для страховки я отправил в секреты Ламмо и Ломмо, – засветло, еще до начала псевдомагического действа. Их хорошо замаскированные засады располагались поодаль от лагеря, справа и слева. С какой стороны от нас ни
находился бы секретный лаз, один из лучников-близнецов заметил бы выбравшихся из него убийц, поднял бы тревогу...
Не поднял. Не смог. И напали на нас неожиданно... Скорее всего, близнец был уже мертв. А я даже не знал, какой из двух.
Я только-только отвел Мооруна подальше, в сторонку от остальных синекожих, и собрался растолковать ту часть плана, что касалась его и остальных м?гану, как
Крики, вопли, паника... И огненные подарочки, летящие откуда-то сверху, выжигающие палатки одна за другой... Йухабб зей... Просчитался.
Слишком долго каяться в просчетах и ошибках мне не позволили. Полтора десятка людоедов, словно выскочивших из-под земли, навалились на Мооруна и меня. Они и впрямь напоминали демонов, синекожие не ошибались и не привирали...
Но лишь напоминали – те твари с Темной Стороны, которых мы зовем демонами, куда более живучи и искусны в бою. С этих же Бьерсард каждым взмахом собирал обильную кровавую жатву. Страшные и клыкастые «демонские» рожи оказались фальшивкой – не то масками, не то шлемами. Причем шлемами, плохо защищавшими своих владельцев...
Моорун удивил, и приятно. Я подозревал, что великий вождь и воин сейчас драпанет во все лопатки, но нет: дрался плечом к плечу со мной, – яростно, пусть и не слишком умело. И даже сумел проткнуть костяным наконечником своего копьишка не то двух, не то трех нападавших... Хотя, конечно, я прикрывал его от ударов, как мог. И все равно: наверняка не все клыки в его украшении выковыряны из челюстей падали...
Наверное, стоило оставить кого-то из нападавших в живых... В конце концов, главной задачей было не перебить убийц, а узнать, как они спускаются с плато.
Но в горячке боя порой забываются все логичные и рациональные планы. Да и Бьерсард, когда давненько не пробовал крови, ведет себя своевольно, и сдержать его удар ой как трудно... Фальшивые демоны полегли все.
...Красный туман перед глазами медленно рассеивался. Трупы, трупы, трупы... Словно и не прошли все эти годы, словно мне снова двадцать лет, а впереди Тул-Багар... И в голове свербит один вопрос: зачем? Зачем?? Зачем всё это???
Известно, что пролитая кровь пьянит не хуже выпитого вина. А Моорун хлебнул сегодня полной чашей. Приплясывал и выкрикивал слова дикой песни на двух языках, я понимал немногое: Моорун, дескать, великий воин, он бился, как болотный хугар (кто такой? не знаю...), он убивал один, два, три... пять врагов, сай-саг?гана Хигарт тоже великий воин, почти как Моорун... Ладно хоть старый хвастун не бросился тут же выламывать зубы у мертвецов.
Мне его песнопение помогло прийти в себя, сообразить: еще ничто не кончено, нападение продолжается, врагов слишком много, куда больше, чем я рассчитывал, и они попросту давят числом... Ничего, уже стало меньше. Сейчас станет еще меньше.
Но броситься к кострам мы не успели.
Из темноты выскочил один из братьев-лучников: лицо перекошено, глаза дикие... В колчане осталась едва половина стрел. Ты хотел подвигов, мальчик? Ты хотел крови? Ну и как оно?
– Там, они... – выкрикнул близнец. Ламмо, наверное.
Он мялся, приплясывал на месте, – рядом не было брата, готового закончить фразу.
– Ну?! Говори же!
Ламмо (?) все же смог одолеть многолетнюю привычку, договорил:
– Уносят! Наших!
– Где?
Он молча показал рукой.
Я бросил взгляд на лагерь. Похоже, резня заканчивалась, частично нападавшие и самом деле отступили с пленными, предоставив сотоварищам довершить дело. Лишь в темноте, у скального обрыва с другой стороны лагеря, продолжалась яростная драка, но подробностей было не разглядеть. Туда пронесся Афилей – и те «демоны», что не убрались с его пути, даже не успевали пожалеть о своей глупости и нерасторопности...
Справятся, закончат без меня.
– Веди! – приказал я близнецу.
Он устремился в темноту, мы с Мооруном едва поспевали за ним.
Но вскоре он замедлил бег, потом остановился, завертел головой. Потерял направление. Слишком долго разыскивал меня, вместо того чтобы самому проследить за отступившими. Впрочем, для попреков не место и не время. Я и сам мог бы куда лучше подготовиться к нападению, а не тыкаться сейчас слепым
