вид, что его потянуло на сон…
Вот так – безрадостно подходил к концу шестой день нашего пребывания в районе выполнения завершающего этапа операции «Бумеранг». Мы опять изображали стройбригаду. То ли полковника вдохновил чрезвычайно успешный результат деятельности «стройбригады», то ли элементарное суеверие сыграло свою роль – но Шведов менять ничего не пожелал.
Шесть дней назад мы прибыли сюда и с тех пор валяем дурака – естественно, не по своей воле. Просто так сложились обстоятельства.
Суть последнего этапа заключается в следующем: нужно вычислить и доставить полковнику двух людей. Эти особи – главные свидетели в уголовном процессе по делу «благодетелей», которые обидели Шведова.
Закономерным итогом этого процесса должна явиться высшая мера всем троим – безоговорочно. Больно уж много натворили эти ребята – тут двадцатником с конфискацией не отделаешься. То-то будет хорошо, то-то будет весело!
Но процесс состоится только при одном условии: если мы доставим главных свидетелей полковнику, а Шведов вынудит их дать показания. В том, что полковник в этом преуспеет, я не сомневался. Осталось дело за малым – конвоировать…
В принципе – можно разойтись полюбовно. Полковник хочет записать на кассеты выступления свидетелей, присовокупить к ним полуторачасовую речь Лабаза (царствие небесное) и разослать их «благодетелям». Если они благоразумно застрелятся на месте, процесса не будет. Да, так, пожалуй, будет лучше для них же самих: процесс – это политическая смерть, позор на всю страну и тотальная обструкция. Оба варианта полковника вполне устраивают…
Вообще-то, третий этап мне здорово не понравился с самого начала. Я усмотрел в способах его осуществления некоторые нюансы, которые могут изрядно усложнить плавный ход операции, до сего момента проистекавшей более-менее гладко.
Судите сами: один из интересующих нас объектов возглавляет хорошо организованную банду головорезов, которая специализируется на весьма доходном криминальном бизнесе.
Второй объект: глава администрации района. Причем не номинальный, а самый настоящий хозяин, имеющий в услужении хорошо вооруженную и обученную команду преданных ему людей и претендующий, ни много ни мало… на пост Президента.
Как вам свидетели? Полковник – простой мужик. Поставил задачу: смотаться в одно местечко и притащить живьем двоих человек. Каким боком мы их будем доставлять, его абсолютно не колышет – операция разработана до момента захвата. А дальше – как получится, поскольку планировать события после захвата – весьма неблагодарное дело.
– Хрен его знает, как там у вас ситуация сложится, – легковесно заявил Шведов накануне нашего убытия. – Сами грамотные – по обстановке посмотрите…
Вот таким образом. Но более всего мне не понравилось местечко, в которое предстояло смотаться. Оба главных свидетеля проживали в Чечне. И в ближайшие двадцать лет выезжать оттуда никуда не собирались. В Ичкерии для них было безопаснее, поскольку их портреты имелись во всех компьютерах МВД и ФСБ. Ждать, когда эти друзья пожалуют в Россию и позволят себя отловить, можно целую вечность. А потому пришлось отправляться в Чечню под эгидой восстановления разрушенного войной хозяйства, вырядившись на этот раз в форму бригады строителей…
С распределением проблем не возникло. Прибыв в Грозный, мы приперлись в комиссию по восстановлению и заявили тамошнему начальнику, что желаем трудиться в Мачкой-Арта-новском районе – в поселке Бурдаш. Мол, там прекрасная родниковая вода, воздух балдежный и вообще – классно.
– Будете работать, куда пошлю! – сердито заявил начальник. – У меня разнарядка на строительство… – И мгновенно заткнулся, обнаружив на столе пред своим носом невесть откуда взявшуюся пачку купюр достоинством в 100 штук – на общую сумму всего-то в три «лимона».
– Ну… В Бурдаш так в Бурдаш, – важно пробормотал начальник, с ловкостью фокусника смахивая купюры в ящик стола. – У нас везде работа найдется… – И моментально накатал соответствующее предписание. Таким образом, вопрос с командировкой в необходимый нам район был решен быстро и без осложнений.
Проблем с экипировкой тоже не возникло. Помимо двух бельгийских приборов ночного видения и старенького бинокля у нас на вооружении имелись лишь тупые кухонные ножи и компас. Приборы и бинокль мы мудро упаковали в трехлитровые баллоны с салом. Ичкерские гвардейцы, «шмонавшие» наш «66» на постах, не пожелали даже брать эти баллоны в руки. Сытые сыны Пророка, как известно, сало не едят. Компас находился в голове Саши Кошелева. Хитрый Джо, помимо целого ряда других достоинств, обладал феноменальной способностью ориентироваться на любой местности вне зависимости от времени суток и погодных условий. Оставалось лишь сохранить эту золотую голову в целости и сохранности…
На место мы прибыли без проблем и довольно комфортабельно устроились в вагончике-бытовке, вокруг которого сохранились ежи с колючей проволокой и какие-то рвы. Располагался вагончик в километре от села, на берегу ручья, рядом с которым имелись залежи сухостоя.
– Вот, живите, – широким жестом указал на наше временное обиталище сопровождавший нас замглавы администрации поселка по хозяйственным вопросам Ваха Инкельдинов. – Вода есть, дрова есть, воздух свежий… Гхм… – Тут он смутился и почесал затылок. – Поселил бы вас в поселке, но… Знаете – у нас там все мусульмане, а вы русские. Мало ли… Короче, вам здесь будет лучше – тем более, вы ненадолго…
Как выяснилось, в вагончике с полгода назад местные «духи» держали наших пленных. Этакий маленький концлаге-рек сельского масштаба.
– Преемственность укладов, – буркнул Барин, входя в бы-товку и бросая свой вещмешок на нары. – Надеюсь, в благодарность за работу нас тут не станут расстреливать по одному.
– Ага – по одному не станут, – язвительно влез Джо, – сразу всех завалят!
– Ну что вы, что вы! – поспешно опроверг Ваха. – У нас тут давно все тихо – как федералов повыводили… – И опять смущенно почесал затылок. Оказалось, что восстанавливать здесь, собственно, нечего – село не пострадало от войны. – Зачем вас сюда вообще направили – ума не приложу! – удивился Ваха. – В других местах работы невпроворот – так там людей не хватает! Чем они там думают?
Узнав, что мне абсолютно до фени, каков здесь фактический объем работ, но совсем не безразлично, закроют ли наш наряд на 800 «лимонов» в рублях или нет, Ваха мимолетно улыбнулся, состроил на своей порочной физиономии озабоченное выражение и заявил:
– 80 «лимонов».
– Ну-у-у-у! Это ты загнул, братан, – огорчился я. – Это ты погорячился. Больше чем на 10 можешь не рассчитывать. Или ты хочешь нас домой без штанов отправить?
– 10% от суммы, которую вы можете обналичить, – обиженно насупился Ваха. – Все так делают! И никто не жадничает, как ты! Что вам, мало? Вы, значит, больше полмиллиарда в карман положите и умотаете! А я рискую своим положением, семьей рискую, головой рискую… Э?!
– Ну ты пойми – ведь мы не все бабки себе заберем! – принялся увещевать я. – Практически все бабки уйдут руководству. Нам достанется всего 70 «лимонов» – по десять на брата (нас было семеро: Клопа оставили из-за слабой физ-под-готовки, а Винт должен был самостоятельно сработать на финише последнего этапа).
– Со своим руководством сами разбирайтесь, – уперся Ваха. – Восемьдесят «лимонов» – и точка. Или вообще наряд не закрою – получится, что зря прокатились. Получится, что даже дорогу не окупите! Решай…
Поторговавшись для вида, я сдался, сообщив новоявленному партнеру по теневому бизнесу:
– За бабками потом надо будет во Владик смотаться – у нас там счет. Когда срок будет к концу подходить – там и получим.
– Сам поедешь? – поинтересовался Ваха, настороженно прищурив глаза. – Ага – ишь, деятель!
– Ну вот еще – сам! – пренебрежительно фыркнул я. – Вот он у нас бухгалтерией занимается, – я указал на Барина, мрачно нахохлившегося на нарах. – На него и доверенность выписана – на все 800 «лимонов»… Человека дашь в сопровождение? А то небезопасно по вашим дорогам восемьсот «лимонов» возить!
– Конечно! – солидно обронил Ваха, а глазенки туда-сюда, как мыши! – Конечно, дадим – какой разговор! – И отбыл восвояси, чрезвычайно довольный собой.
