Так... В общем, Оксана залпом осушила свой фужер, услужливый мальчик притащил другой, повертела его за ножку (фужер, а не мальчика), пытаясь стряхнуть негативные эмоции, оставшиеся от разговора с мамой... И вдруг поняла, что с ней происходит нечто странное и необъяснимое.
Кто-то прибавил звук — не музыки, а вообще всего вокруг: отчетливо слышно было, что орут танцующие и люди за столиками. А музыка неузнаваемо трансформировалась: мелодия потерялась, аранжировка пропала, остался один лишь ритм. Дум-дум-дум... И колошматил этот ритм, казалось, в самое сердце, как будто какой-то неутомимый работяга лупил по мембране молотком. Дум-дум-дум... Ноги непроизвольно дернулись несколько раз, как судорогой свело — хотели ноги танцевать, сами, без участия остального тела. Краски сделались резче и ярче, причем красный преобладал — как будто местный светотехник чего-то там нахимичил с фильтрами.
— А-а-а, рожи!!!
Да, рожи... Рожи однокашников за сдвинутыми вместе столами как будто приблизились, стали крупнее, отчетливее, рельефнее... Даже в полумраке, в ослепляющих сполохах стробоскопа хорошо различимы веснушки на вспотевшем лбу сидящего рядом Пети Иванова. Глазки масляные, хитрые, смотрит как-то выжидающе, с прищуром, как кот на мышку... А так ничего себе рожи... Даже нет, скорее — лица. Рожи бывают у плохих людей, а тут все свои, родные... И вовсе они не противные, как обычно, что-то с ними сейчас случилось, этакое приятственное, изменились они в лучшую сторону... Улыбаются, смотрят приветливо, тыкают... Да вообще — милые ребята!
— Гы-гы... — непроизвольно выдала Оксана, впадая в общий контекст. — Гы-гы-гоо...
— Ну, как самочувствие?
— Ой, су-у-уки... — шибануло вдруг откуда-то изнутри остатком здравого смысла. — «Экстази» в шампанское подмешали...
— Ну, подмешали, — честно признался Петя Иванов. — Гы-гы... ну а че те — плохо, что ли?
— Мне? Гм... Уфф... Не, неплохо.
— Ну вот, и тащись, как все приличные люди. Все намана?
— Намана... — Оксана облизнула пересохшие губы — слюны во рту вдруг не стало, язык прилипал к небу — и потянулась за фужером.
— Окси, ты брось это — на шампань не налегай, — предупредил опытный Петя. — Лучше колу пей. Алкоголь того — типа, того, усиливает...
— Да ну, какая фигня, — Оксана залпом опрокинула фужер и тут же отняла у Пети початую бутылку фанты. — Дай-ка...
— Ну че, пошли подергаемся?
— Па-а-ашли!!!
И пошли.
Танцевать, оказывается, это просто здорово. Оксана, танцевавшая редко и по жизни равнодушная к развлечениям подобного рода (пустая трата времени, в мире есть масса гораздо более интересных и полезных дел), почувствовала себя вдруг как минимум королевой бала. И не важно, что при этом она всего лишь прыгала на месте, высоко подбрасывая колени и отчаянно мотая головой. Оксана была занята важным делом: пыталась руками поймать ритм, который стал подобен некоему материальному стержню, вонзавшемуся в нее под разными углами со всех сторон. Ритм ловко ускользал — Оксана чертыхалась и весело визжала от избытка чувств. Если бы в горле не сохло да нижнюю челюсть не сводило бы судорогой, — вообще все было бы здорово!
— Побольше пей, — Петя, исчезнув на минуту, вернулся с большой бутылкой колы, — и все будет намана. Ну как ты?
— На-ма-на!!!
— Ну и молоток. Поцелуемся?
— Только не взасос. А то в харю тресну. Ммм-ммм... Фу, соленый какой-то...
— Гы-гы-гы!!!
— Ты потише прыгай — людей задеваешь...
— Да че там люди! Смотри, как могу: ы-ыхх!!!
Оксана, ловко сгруппировавшись, сделала безукоризненное сальто назад. Как учили. Приземлилась, в общем, удачно, но одного товарища задела ногой да на завершающей стадии приземления крепко саданула второго товарища локотком. Неумышленно — тесно ведь. Публика восторженно заорала, захлопала.
— Только один раз — и только для вас! — Оксана изобразила книксен и манерно раскланялась.
Ушибленные товарищи попробовали было заявить о своих правах, но Петя быстро их поправил:
— Куда прете, скоты, не видите — кто?! Еще слово, и вас тут закопают!
Петя — душка! И вообще, все так классно, все так здорово!
— Шампанского! — завопила Оксана от избытка чувств. — Гарсон, ведро шампанского людям! Йю- ххууу!
— Ты потише ори, — озаботился Петя. — Вон, смотрят...
— И что?!!!
— Да нет, твои смотрят. Гляди, загоношились...
Точно, телохранители стоят, пялятся озабоченно, начальник охраны направляется в фойе, на ходу доставая телефон. Стучать побежал, сволочь!
