— Точно.
— Не она ли поет в «Какаду»?
— Она–она.
— Высокая красотка, брюнетка?
— Да–да, она вам скажет. Но не оглашайте ее имя. Не хотелось бы, чтобы у нее были неприятности из–за этого.
— Нет, конечно, — отозвался Райли, но и не подумал спешить к выходу.
— Что же ты сидишь? — рассвирепел Стив. — Иди же к ней! Я хочу выбраться из этой чертовой кутузки!
Помолчав, Райли спросил с неожиданной злостью:
— Что ты надумал, Беннетт? На что ты надеешься?
— Послушай, — застонал Стив, тряся головой, — почему, черт возьми, ты не хочешь проверить, спросить у кассира и у Марго Уитни? Это же так просто!
— Просто. Ага. Позволь мне сказать тебе одну вещь. Ты озадачил меня немного сегодня утром. Я знал, что ты убил человека, но ты как–то странно вел себя.
— Я не… — зашелся в гневе Стив, но Райли не дал ему договорить.
— Ты вел себя как–то не так, и я попытался кое–что разнюхать. Просто так. В кармане Коттона мы нашли фирменные спички с эмблемой «Какаду». Это было во втором часу, и я тотчас же побывал в клубе. Но на всякий случай я съездил туда еще раз. Ни один кассир не помнит, чтобы выплачивал тебе деньги.
— Это был краснолицый мужик с длинной, отвисшей нижней губой. Спроси у него…
Райли опять прервал его с нескрываемым раздражением:
— Позволь мне закончить. Такого кассира я там не нашел. Но я повидал Гросса, и он сказал мне, что Клэй ушел из клуба с одним из кассиров. Я попытался найти кассира, но неудачно. Побывал даже у него дома, но его нет. — Райли сделал паузу и прищурился на Стива. — Ты не поможешь мне найти его, а, Беннетт?
— Я? На что, черт побери, ты намекаешь? Райли пожал плечами:
— Этот кассир может быть тем, о ком ты так беспокоишься. Может, нет. Но это не важно.
— Это очень важно. Ты должен его найти.
— Ладно, оставим его пока. Гросс также сообщил мне, что ты покинул клуб с девицей Уитни, и я поехал потолковать с ней. Она заявила, что ты был у нее дома…
— Ты видел ее? Так какого черта? Почему я все еще в тюрьме?
— Она заявила, что ты был там, — спокойно продолжил Райли. — Что ты был у нее, выпил стаканчик и ушел в начале десятого.
Глава 10
Несколько секунд Стив не мог врубиться. В изумлении он таращился на Райли, потом выдохнул:
— В начале десятого? Не может быть! Я провел там всю ночь. Понимаешь? Мы занимались любовью, я спал с ней! Ты, должно быть, говорил не с той женщиной!
Райли прогудел:
— Маргарет Уитни, Вэлли–стрит, номер 605, небольшой беленький домик. Приехала из Сан–Франциско два дня назад, будет выступать в «Какаду». Высокая брюнетка с обалденной фигурой. Продолжать?
— Н–нет. Пожалуй, не надо. — Несколько мгновений Стив молчал, вяло пытаясь думать, потом тускло произнес:
— Она лжет. Или прикрывает кого–то, или еще по какой причине. Но она лжет.
— Конечно. Все они лгут.
— Из клуба я поехал с Марго к ней домой. Это было около девяти вечера. От нее я ушел примерно в половине шестого сегодня утром. И это правда, хочешь верь, хочешь нет.
— Нет, пожалуй.
Стив подумал еще немного и попытался ухватиться за соломинку:
— Марго, видимо, не знает, в чем дело. Ты не сказал ей, что я в тюрьме и почему?
— Обижаешь, Беннетт. Ты ошибаешься во всем. Я сказал ей, что мы задержали тебя по подозрению в убийстве.
Стив почувствовал тошноту. Пробормотал как бы про себя:
— Не понимаю, как она могла… Не могу понять.
— Все очень просто, — поделился своими соображениями Райли. — Ты пропустил у нее стаканчик и ушел. Она говорит правду. Зачем ей врать? Она рассказала о вашей юности, Беннетт. О детской любви, от которой, похоже, ты так и не оправился, в отличие от нее.
Стив молчал. Райли встал, подошел к двери и подал знак надзирателю. Пока он отпирал замок, Райли обернулся и сказал:
— Странный ты тип. Весьма странный.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним.
Только тут Стив осознал всю серьезность своего положения. Речь вовсе не шла о временном неудобстве, за которым последуют — когда все разъяснится — извинения и немедленное освобождение.
Он вскочил, подбежал к двери, схватился за решетку и завопил с Отчаянием и страхом в удаляющуюся спину Райли:
— Выпусти меня отсюда, Райли! Я требую адвоката.
Слышишь? Я требую адвоката! Я имею право на один телефонный звонок. Дай мне позвонить. Позволь мне уплатить залог. Это мое право, Райли!
Райли обернулся и проговорил тихим голосом, который Стив прекрасно расслышал:
— Разумеется. Ты можешь позвать адвоката. Ты можешь позвонить. А сколько ты готов уплатить в качестве залога? — Покачав головой, Райли повысил голос:
— Знаешь, в чем тебя обвиняют? В убийстве. В преднамеренном убийстве, вот в чем. У тебя нет ни малейшего шанса быть выпущенным под залог. Так что устраивайся здесь поудобнее, ибо это надолго. — С этими словами он повернулся и ушел.
Час спустя Стив был уже вконец измучен тягостными мыслями. Голова у него вспухла и, казалось, готова была лопнуть. Он еще тщательнее осмотрел камеру, но не обнаружил ничего обнадеживающего. Через зарешеченное окошко были видны зеленые верхушки деревьев на окраине города.
Метро–Сити быстро рос в последние годы, и тюрьма оказалась уже в черте города. Новое, более современное здание тюрьмы так и не было построено, а численность полиции не увеличилась в соответствии с быстро растущим населением. Из небольшого тюремного блока, в котором находилась камера Стива, короткий, в несколько футов коридор вел в дежурку. За этим коридором и этой дежуркой лежала свобода. Только бы добраться до нее! Стив стоял у стены–решетки и неотрывно смотрел на закрытую дверь в конце коридора, когда она распахнулась и в ней появились надзиратель и кто–то еще.
Это оказалась Крис!
Вдвоем они подошли к двери камеры Стива, и надзиратель громко позвал:
— Беннетт, приведи себя в порядок! К тебе посетитель!
— Я представляю газету «Крикун», мистер Беннетт, — холодно отрекомендовалась Крис, потом, нахмурившись, посмотрела на полисмена:
— Вам обязательно дышать мне в затылок? — Она вдруг улыбнулась и подмигнула Стиву. — Не то чтобы я была против, но речь идет о частном интервью… и у меня нет с собой напильников. Честно! Хотите обыскать меня?
Надзиратель ухмыльнулся и облизал губы. Пробежав глазами по ее небольшой, но прекрасно сложенной фигурке, он отошел на несколько шагов и прислонился к стене коридора, продолжая улыбаться самому себе.
