отряда, а его подчиненные тем временем ставят палатки, разводят костры, кипятят воду.
Ведьма была среди тех, кто вместе с Серафиной Пеккала спасал детей в Больвангаре, и ей очень хотелось застрелить миссис Колтер на месте; но судьба, видимо, хранила эту женщину, потому что посылать стрелу из укрытия было слишком далеко, а чтобы подкрасться ближе, Лине Фельдт нужно было сделаться невидимой. Это потребовало от нее десяти минут глубокой концентрации.
Уверившись наконец, что колдовство подействовало, она спустилась по скалистому склону к берегу и зашагала через лагерь; два-три солдата подняли на нее пустые глаза, но, не в силах запомнить увиденное, тут же снова отвели взгляд в сторону. Ведьма остановилась у палатки, в которую вошла миссис Колтер, и вложила в лук стрелу.
Сквозь парусину до нее доносился низкий голос; она прислушалась, потом осторожно двинулась к откинутому пологу палатки со стороны озера.
Внутри Лина Фельдт увидела мужчину, которого раньше никогда не встречала: пожилого, седовласого и представительного, с деймоном-змеей, обвившимся вокруг запястья. Он сидел рядом с миссис Колтер на брезентовом стульчике, а она, склонившись к нему, в чем-то тихо его убеждала.
— Конечно, Карло, — говорила она, — я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. Пожалуйста, спрашивай!
— Как ты подчинила себе Призраков? — спросил мужчина. — Я не думал, что это возможно, но они слушаются тебя, как собаки… Может быть, они боятся твоего телохранителя? Или секрет в чем-то другом?
— Все очень просто, — сказала она. — Они знают, что пощадить меня им выгоднее, чем погубить: в этом случае у них будет больше поживы. Я приведу их ко всем жертвам, которых так алчут их призрачные сердца. Стоило тебе описать их впервые, как я поняла, что смогу повелевать ими, и оказалась права. Подумать только: весь здешний мир трепещет перед этими бледными тварями! Но, Карло, — прошептала она, — ты ведь знаешь, что я могла бы угодить и тебе. Ты этого хочешь, не правда ли?
— Ах, Мариса, — пробормотал он, — быть с тобой рядом — это уже счастье…
— Нет, Карло. Не криви душой. Ты знаешь, что я могу доставить тебе еще большее удовольствие.
Маленькие, мозолистые черные ручки ее обезьяны гладили деймона-змею. Мало-помалу деймон распускал кольца и вскоре пополз по руке мужчины вниз, к обезьяне. Оба собеседника держали бокалы с золотистым вином; женщина отпила из своего и подвинулась к мужчине чуть ближе.
— Ах! — сказал мужчина; деймон-змея медленно соскользнул с его запястья и устроился на руках у обезьяны. Та подняла его к своему лицу и потерлась щекой о его изумрудную кожу. Мелькнул черный язычок змеи, и мужчина вздохнул.
— Скажи мне, Карло, почему ты преследуешь этого мальчика? — прошептала миссис Колтер голосом таким же нежным, как ласки обезьяны. — Зачем он тебе?
— У него есть одна вещь, которая мне нужна. Ох. Мариса…
— Что это за вещь, Карло? Что у него есть?
Он покачал головой. Но сопротивление давалось ему с трудом: его деймон ласково обвился вокруг груди обезьяны и снова и снова терся головкой о ее длинный блестящий мех, а она гладила его длинное гибкое тело. Лина Фельдт, по-прежнему невидимая, стояла всего в двух шагах от того места, где они сидели. Она уже давно вложила стрелу в лук; натянуть и спустить тетиву было делом одной секунды, и миссис Колтер умерла бы, не успев даже глазом моргнуть. Но ведьма была любопытна. Она замерла, вся обратившись в слух и широко раскрыв глаза.
Но, увлекшись наблюдением за миссис Колтер, она не видела, что происходит у нее за спиной, на другом берегу маленького синего озера. Там, в сумерках, словно выросла рощица призрачных деревьев, и по этой рощице то и дело пробегала дрожь — ритмично, будто в согласии с каким-то сознательным намерением. Но это, конечно, были не деревья; и пока все внимание Лины Фельдт и ее деймона было направлено на миссис Колтер, один белесый силуэт отделился от своих собратьев, поплыл над поверхностью ледяной воды, не подняв на ней ни малейшей ряби, и вскоре остановился в полуметре от скалы, на которой сидел деймон ведьмы.
— Тебе ведь ничего не стоит сказать мне, Карло, — увещевала мужчину миссис Колтер. — Ты только шепни. Как будто проговорился во сне — кто упрекнет тебя за это? Скажи только, что есть у мальчика и зачем тебе эта вещь. А я ее раздобуду… Разве ты не хочешь, чтобы я сделала это для тебя? Но ты должен все рассказать, Карло. Мне эта вещь не нужна. Мне нужна девочка. А что нужно тебе? Только скажи — и ты это получишь.
Он едва заметно содрогнулся. Его глаза были закрыты. Потом он сказал:
— Это нож. Чудесный нож Читтагацце. Ты никогда о нем не слыхала, Мариса? Некоторые называют его
— И что он умеет, Карло? Почему он такой особенный?
— Ах… Этим ножом можно разрезать все… Даже его создатели не знали, на что он способен… Ничто и никто — ни вещество, ни дух, ни ангел, ни воздух — не может противостоять чудесному ножу. Он мой, Мариса, ты понимаешь?
— Конечно, Карло. Обещаю. Дай я наполню твой бокал…
И пока золотая обезьяна снова и снова гладила изумрудную змею, слегка пожимая ее, приподнимая, лаская, а сэр Чарльз вздыхал от удовольствия, на глазах у Лины Фельдт происходило совсем другое: пользуясь тем, что веки мужчины были опущены, миссис Колтер сначала уронила в его бокал несколько капель из маленькой фляжки и лишь потом налила туда еще вина.
— Вот, милый, — прошептала она. — Давай выпьем друг за друга…
Он уже поддался ее ядовитым чарам. Он взял бокал и жадно отпил из него — раз, другой, третий.
И тут без всякого предупреждения миссис Колтер встала и посмотрела Лине Фельдт прямо в лицо.
— Ну, ведьма, — сказала она, — думаешь, я не знаю, как притворяются невидимками?
Лина Фельдт была так ошеломлена, что не могла двинуться с места.
Мужчина на складном стульчике тщетно пытался вдохнуть. Грудь у него ходила ходуном, лицо покраснело, а его деймон бессильно обмяк на руках у обезьяны. Та презрительно отшвырнула его прочь.
Лина Фельдт хотела было вскинуть лук, но ее мышцы сковал роковой паралич. Они ей больше не повиновались. Раньше такого с ней никогда не бывало, и она испустила тихий вскрик.
— Поздно кричать, — сказала миссис Колтер. — Оглянись на озеро, ведьма.
Лина Фельдт обернулась и увидела, что пеночка, ее деймон, бьется и пищит, словно ее накрыли стеклянным колпаком и теперь откачивают из-под него воздух; она трепыхалась, пытаясь взлететь, но снова упала на камень, широко раскрыв клювик, объятая паникой. Призрак уже обволок ее.
— Нет! — крикнула ведьма и хотела кинуться к своему деймону, но ее сотряс приступ тошноты.
Даже охваченная последним отчаянием, Лина Фельдт почувствовала, что у миссис Колтер больше душевных сил, чем у кого бы то ни было. Ее не удивляло, что Призрак подчиняется миссис Колтер: такой воле не мог бы сопротивляться никто. Превозмогая муки, Лина Фельдт вновь повернулась к женщине.
— Отпусти ее! Пожалуйста, отпусти! — воскликнула она.
— Посмотрим. Девочка с тобой? Девочка по имени Лира?
— Да!
— И мальчик тоже? Тот, что с ножом?
— Да… умоляю тебя…
— И сколько с вами ведьм?
— Двадцать! Отпусти ее, отпусти!
— И все в воздухе? Или кто-нибудь из вас остается на земле с детьми?
— Большинство в воздухе, три или четыре всегда на земле… о, как больно… отпусти ее или убей меня сразу!
— Как высоко в горы они зашли? Они еще идут или остановились на отдых?
Лина Фельдт рассказала ей все. Она могла бы выдержать любую пытку кроме той, которой подвергали сейчас ее деймона. Когда миссис Колтер выяснила все, что ей хотелось знать о маршруте ведьм и о том, как они охраняют Уилла и Лиру, она промолвила:
— А теперь скажи мне вот что. Вы, ведьмы, знаете что-то об этой девочке Лире. Я почти вытянула это у
