Оставшееся время уйдет на подготовку к мероприятиям по контролю за возможной встречей Панкова с американскими разведчиками.
— А как насчет платы за лечение, я ведь абсолютно некредитоспособен? — Васильевский смущенно улыбнулся.
— Вам, русским, хорошо, вас где угодно вылечат и без гроша в кармане, — причмокнул языком врач. — Мы направим счет в советское консульство, оно все оплатит.
Когда врач ушел, Пабло Диегос хлопнул себя по толстому животу, хмыкнул и вполне серьезно сказал:
— Я, пожалуй, пересмотрю свои отношения с нашей пропагандой.
3
Два дня после выписки из больницы Васильевский провел в маленьком, невзрачном, но уютном отеле с несерьезным названием «Буратино». Как и полагается иностранному туристу, он все свободное время бродил по городу, покупал сувениры и снимал кинокамерой все, что представляло интерес для жителя другой страны.
Он хорошо поработал за это время. Главное, что Александр сделал, это определил все возможные места очередной встречи американских разведчиков с Панковым. По его мнению, это должно было произойти в районе, прилегающем к порту, причем в немноголюдном, хорошо просматриваемом месте. Таких мест Васильевский нашел три: парк, утыканный маленькими скамейками, небольшая площадь на задворках крупного магазина, бульвар Святого Мигеля, тихий, всегда пустой, поросший густыми круглыми деревьями. Вариант конспиративной квартиры, скорее всего, исключался — он только для проверенных агентов.
Александр около этих мест выбрал точки, с которых удобнее всего было снимать кинокамерой, опробовал объектив дальнего действия.
Еще он установил, что за ним нет наблюдения. Это его обрадовало, хотя он и понимал, что и будь за ним хвост, это вряд ли должно означать, что его поведение контролируют цереушники — сил у них на это не хватит. Наблюдение могла осуществлять только местная служба безопасности — все же он советский турист, свободно разгуливающий по городу, — но она у ЦРУ не пользуется таким доверием, чтобы обеспечивать их вербовочные акции: отношения между этими странами весьма натянуты.
Чтобы не показываться лишний раз на территории порта — американцы тоже наверняка готовятся, — Васильевский узнал точное время прихода судна в порт по телефону. Это не должно было вызвать ни у кого подозрений: он ждет судно, на котором собирается возвращаться домой.
4
Александр узнал Панкова сразу, как только тот появился в воротах порта, хотя ни разу до этого с ним не встречался, лицо видел только на фотографиях. Вон он идет с двумя мужчинами, наверное, коллегами, улыбающийся, резко жестикулирующий. На левой щеке черная, видимая издалека бородавка. Внезапно он останавливается, так внезапно, что его спутники не сразу реагируют и «проскакивают» на несколько шагов вперед, оглядывается и быстро идет к киоску на другую сторону улицы. Там покупает газету, мельком проглядывает ее, потом сворачивает трубкой, берет газету в левую руку и догоняет товарищей. Что-то им говорит, и все смеются.
«Наверно, сказал, что, приехав в страну, надо узнать последние сплетни, — предположил Васильевский. — И все же газета в качестве пароля второй раз подряд — это не совсем осторожно. Белоу мог бы придумать что-нибудь другое». Интересно, кто же придет сегодня на встречу с Панковым? То, что Белоу не будет, это уже известно: Александру позвонил в гостиницу Сажинов и наряду с прочим сообщил, что сегодня не сможет прийти в гости, так как у него много работы. Это означает, что Кларк на фирме. Васильевский так и предполагал: на вторую встречу с Панковым его не пошлют: это неразумно с точки зрения конспирации.
Дойдя до улицы Конкистадоров, все трое свернули за угол и зашли в частный магазин, торгующий всем, что может заинтересовать иностранцев.
«Самое удобное место для отрыва», — подумал Александр.
Спустя минуты четыре дверь магазина открылась, оттуда быстро вышел Панков, перешел улицу и почти побежал в сторону, противоположную от порта. Метрах в ста пятидесяти навстречу ему поднялись со скамейки двое мужчин в светлых пиджаках, с полминуты постояли вместе с Панковым и втроем направились в сторону парка.
«Ну что, посмотрим, как работают сотрудники ЦРУ», — мелькнула мысль. Сразу стало спокойнее, возбуждение, вызванное долгой неопределенностью, спало. Осталась только сосредоточенность и уверенность: не зря приехал!
Александр шел на большом удалении от встретившихся и внимательно изучал подходы. Нет, контрнаблюдения не было: ни спереди, ни сзади, ни в редких машинах, стоящих у обочин, никого подозрительного. Да, американские разведчики слишком вольготно чувствуют себя; видно, в этой стране у них еще не случалось серьезных провалов.
Перед парком Васильевский свернул в сторону, обошел его и зашел с другого входа. На это время он потерял Панкова из виду, но почему-то был уверен, что наверняка найдет их именно там. С видом человека, изнывающего от безделья, он медленно, не оглядываясь, прошел по аллейке, ведущей в глубину парка, тяжело плюхнулся на скамейку, раскинул по спинке руки, откинул голову. Вид отсюда был неплохой, но Панкова и американцев Васильевский не увидел. Это его обеспокоило, но открыто озираться было нельзя! Александр вытащил из кейса журнал, почитал немного, потом, сделав вид, что поза надоела, стал устраиваться поудобнее, сел так — не годится, повернулся... и чуть не натворил глупостей: едва себя сдержал, чтобы резко не отвернуться. Эти трое шли по аллее, параллельной той, на которой он сидел, и явно искали место, где бы им устроиться. «Что же, они заранее даже это не предусмотрели? Ну, ребята...
Александр снова уткнулся в журнал.
Один из американцев, который был пониже и одет в более темный костюм, шел позади и постоянно озирался. Высокий блондин в белом демонстрировал образцы галантности. Он учтиво наклонялся к Панкову и что-то говорил. Метров через семьдесят они остановились и, усевшись на скамейку, оказались наискосок от Васильевского. Коротышка, шедший сзади, прошел вперед и сел на скамью отдельно. «Вот у кого функция контрнаблюдателя!» — догадался Васильевский. Но уж больно примитивно это делается. Ракурс не очень удобен, но снимать было можно.
Пора! Александр положил кейс на колени, открыл его, достал пакетик с орехами, прихлопнул крышку и выровнял кейс так, чтобы крохотное окошечко на его дне было направлено прямо на сидящих наискосок. Камера начала снимать.
Разглядывая журнал и щелкая орехи, Васильевский наблюдал, как Панков достал какой-то листок и подал его собеседнику Тот изучал его минут пять, затем сунул в нагрудный карман.
«Возможно, список проблем, по которым Панков мог бы давать информацию».
В первой половине беседы больше говорил Панков, потом, сильно жестикулируя, что-то вещал американец.
«Скорее всего, идет инструктаж».
Беседа продолжалась уже пятьдесят минут. Васильевскому было нужно заснять момент передачи Панкову сотрудником ЦРУ каких-либо предметов: денег, шифр-блокнотов, инструкций, шпионской техники. Отсюда, конечно, не разобрать, что это будет, но все равно необходимо. Это понадобится, когда встанет вопрос о привлечении Панкова к уголовной ответственности.
Наконец-то! На шестьдесят третьей минуте долговязый блондин одновременно сунул руки в боковые карманы пиджака, вытащил их них два небольших пакета и вручил Панкову. Тот при этом ерзал и
