гранату.
Священник подошёл к Стылому, сидящему с потерянным видом на земле:
— Стас, отдай ему артефакт!
Сталкер поднял на святого отца полный нескрываемого удивления взгляд:
— Откуда вам известно моё настоящее имя?
— Отдай! Так
Пожав плечами, Стылый снял с пояса контейнер для артефактов, передавая его Опрокидину.
— Вот и умница! — похвалил его отец Иоанн. — Держи, приятель, надеюсь, ты хорошо знаешь, что именно нужно сделать…
Тринадцатый уважительно поклонился и, приняв из рук священника контейнер, побрёл себе восвояси тем же путём, что и пришёл, ни разу не оглянувшись.
Они предпочли обогнуть проклятое место, благо, батюшка знал безопасную тропинку, ведущую прямо к Периметру.
По пути Стылый связался с Туруненом. К их счастью, финн, благополучно уцелевший в памятной заварушке, дежурил как раз сегодня. Обещал встретить и «по-братски» помочь.
На развилке двух стежек отец Иоанн вдруг остановился и принялся прощаться. Дескать, надо ему в храм наведаться, на хозяйство глянуть, то да сё. Давненько дома не был. Вдруг непорядок какой за время его отсутствия приключился. «Крестоносцы» попытались было уговорить пастыря, указывая на его ранение: неплохо бы врачу показаться. Однако священник остался непреклонен. Пора приступить к служению. Много было сделано такого, что камнем тяготит душу.
— Ну, как знаете, отче, — крепко пожал напоследок пастырскую руку Стылый. — Приятно было поработать вместе.
— Взаимно, — улыбнулся Опрокидин и, обратясь к Степану, обнимающему Нюшку, молвил: — Береги её, Плясун. И помни наш разговор о Шекспире.
— Я помню, — кивнул Чадов и неожиданно попросил: — Благословите, батюшка…
— Благослови вас Бог, друзья мои! — Священник широко перекрестил приятелей и ребёнка…
Оставшись на перепутье, пастырь ещё долго смотрел вслед сталкерам, пока те в конце концов не скрылись из вида.
Ветви ближайшего кустарника затрещали, но Опрокидин не обратил на это внимания, задумавшись о чём-то своём. Высокая фигура в кожаном плаще и широкополой шляпе, надвинутой низко на глаза, подошла и замерла рядом со стоящим у сплетения троп мужчиной. Когда рука легла на его плечо, пастырь скосил глаза и устало улыбнулся подоспевшему.
— Что, Чёрный, тяжко? — грустно спросил легендарный обитатель Зоны.
— Не то слово, Док, не то слово… Никогда бы не подумал, что эта роль окажется такой тяжёлой. Еле справился. И то не уверен, что где-нибудь, да не прокололся.
— Пора домой, бродяга?
— Да, домой… — Чёрный Сталкер покатал на языке это слово. — Домой. А как там Ромеро и настоящий отец Иоанн?
— Оба в порядке. Потихоньку приходят в себя. С батюшкой особенно пришлось повозиться. Над ним здорово потрудились эти высокоучёные выродки. Но поправится. Через некоторое время благополучно вернётся в свою церквушку.
— И мы, как встарь, будем заглядывать к нему на огонёк и говорить о вечном?
— Ну да… точно… как встарь…
Два неясных силуэта растворились среди деревьев.
Нюшка мирно посапывала на руках у Степана, уткнувшись носиком в широкую грудь журналиста.
Вяло плетущийся по тропе Стылый тяжело вздохнул раз, другой.
— Что стряслось? — прошептал Градов, встревоженно глядя на друга.
— Я так и не стал миллионером… — сокрушенно покачал головой сталкер и снова грустно вздохнул.
Плясун хмыкнул.
— Ой, да какие твои годы? У тебя всё ещё впереди!
— Ты думаешь? — повеселел Стылый и уже более твёрдой и уверенной походкой зашагал дальше.
Они возвращались домой.
Примечания
1
Автор стихов Мария (Mafa) Гребенкина.
2
Автор стихов Kelliora.
