приматов и им подобных. Если у существ нет рук, приспособленных для хватания, и надбровных дуг, то разум не будет развиваться. Обезьяне нижние и верхние конечности потребовались для прыжков с ветки на ветку, а глаза — для измерения расстояния между ними; таким образом, она приспособилась к окружающей среде. Постепенно рука стала брать предметы, а глаз разглядывать их вблизи, потом обезьяна начала их хватать и рассматривать. Так у нее возникла мысль. На следующем этапе развития были применены орудия. Копытные не смогли ими воспользоваться в течение миллиарда лет, так как не могли это сделать. Отсюда, тем не менее, вытекает, что могли появиться разумные ящерицы, но не появились. Наверное, у них нервная система оказалась недостаточно развита.
Джарис остановился, чувствуя, что в пылу полемики отвлекся.
— Вот что значит долго не быть дома, — улыбаясь произнес он. — Именно такие дискуссии разгораются в космосе, — его голос вновь смягчился. — Да… так я говорил о том, что мы ожидали встретить себе подобных, раз появились такие данные…
— Странно, я никогда не слышал об этом, — перебил его Маддик. — Хотя внимательно слежу за периодикой. Такое событие я…
— Дело в том, — в свою очередь перебил собеседника Джарис, — что мы ничего не сообщали.
Маддик даже вскрикнул от удивления.
— Боже мой! И вы так спокойно говорите об этом? Да мне ничего не стоит сообщить о вашем поступке на космическую базу Федерации. Уж там вам прочистят мозги, — он еще раз окинул взглядом комнату, как бы прицениваясь к ее сокровищам, и поспешно добавил, — если, конечно, вам можно верить.
Джарис откинулся в кресле и долго так сидел, погрузившись в размышления. Наконец, он приглушенно произнес:
— Это уже не имеет значения. А потом, — он хитро сощурился, — вы же сами заявили, что не верите мне.
Маддик взглянул на свою руку, неустанно поглаживающую полированные грани гипноглифа. Большой палец, ни на секунду не останавливаясь, скользил взад-вперед по гладкой выемке — Исподлобья он посмотрел прямо в глаза Джарису.
— Разве? — спросил он, в который раз оглядывая богатую коллекцию и останавливаясь на стеллаже с кристаллами из далеких миров.
Джарис заметил это и улыбнулся.
— Я часто задумываюсь, почему меня никто не шантажирует. Для них — это прекрасная возможность.
Маддик быстро отвел взгляд в сторону.
— Не хотят, скорее всего, верить.
— О, эти вечные сомнения! — воскликнул Джарис. — А как вы отнесетесь к тому, если я сообщу, что сходство землян с жителями ДК-8 настолько велико, что они могут вступать в брак?
Маддик замолчал, не сводя глаз с пальцев, поглаживающих со всех сторон магический предмет. Потом тряхнул головой, стараясь отогнать какую-то навязчивую мысль, и ответил:
— Вот сейчас верю. Странно… но верю, хотя должен доказывать невозможность этого. Послушайте, — внезапно вспылил он, — к чему вся эта болтовня, — но тут же взял себя в руки и спокойно продолжал.
— Ну, хорошо… да, конечно… Я верю… Боже мой! Наверное, я схожу сума… но верю…
— Настолько, чтобы выдать меня полиции?
Маддик густо покраснел и промолчал.
— Учтите, там тоже заявят, что это невозможно. На этом все дело и закончится, — улыбнулся Джарис. — Жаль, правда? — устало спросил он. — Да… такая великолепная возможность для шантажа, — он замолчал, потом мягко добавил. — Впрочем, к тебе это не относится, сынок.
Совершенно спокойным и даже безразличным тоном Маддик спросил, привычно поглаживая гипноглиф:
— Вы угрожаете?
Джарис покачал головой.
— Сожалею, — он выпустил облачко дыма и энергично продолжал. — Потом еще учтите, аргументы против такой возможности слишком весомы. Формы жизни, относящиеся к расходящимся ветвям эволюции, могут скрещиваться только в том случае, если они располагают не слишком отдаленным предком. Лев и тигр, например, или лошадь и осел. Это условие не распространяется на конвергентные формы… Где-то в космосе могли появиться виды, напоминающие человека с совершенно другой физиологией и биохимией, но потом оказалось, что земляне могут вступать в брак с женщинами ДК-8. В это трудно поверить, сидя здесь, в этой комнате, но в глубоком космосе, повторяю, всякое возможно.
— Всякое возможно… — тихо повторил Маддик, продолжая плавно и с наслаждением поглаживать отполированный предмет.
Джарис понимающе кивнул.
— У вас все впереди. Если успеете прежде побывать… Но вернемся к нашей планете. В сущности, ее жители отличаются от землян только отсутствием волосяного покрова и особым строением кожи, поскольку там очень плотная и горячая атмосфера с высоким содержанием СО и вечными туманами, сквозь которые редко пробиваются солнечные лучи. В общем плане — сплошные тропики. Следовательно, фауне, из которой развились разумные существа, не требовались волосы. Они просто неизвестны там. Взамен у этих существ появилась кожа, чрезвычайно чувствительная даже к самым слабым лучам солнца. У них такая нежная и бледная кожа, что на Земле они погибли бы от ожогов через несколько минут.
Джарис сделал несколько затяжек и стал рассказывать дальше:
— Природа всегда стремится убить одним выстрелом сразу двух зайцев. К примеру, рука, приспособленная для хватания, может найти совершенно другое применение. Вот и чрезвычайно чувствительная кожа обитателей ДК-8 первоначально предназначалась для того, чтобы поглощать как можно больше света, но со временем у них выработалось исключительно обостренное чувство осязания. Это справедливо и в отношении животных. Их тропизм фантастическим образом доминирует над всеми остальными рефлексами. Начни какое-нибудь животное гладить одну вот такую безделушку, которая у вас в руке, и его уже не остановить.
Маддик улыбнулся, уставившись вдаль, мягко водя большим пальцем по выемке вверх-вниз, вверх- вниз.
— Можно сказать, — продолжал Джарис, — что туземцы развили науку осязания до невообразимых высот. Энергию, которую мы затратили на совершенствование орудий труда, они вложили в эту науку. По нашим меркам это довольно отсталое общество: косный племенной матриархат… всего несколько простейших орудий, пользоваться которыми могут только женщины, да и то лишь из особого клана. Остальные женщины отдыхают на искусно устроенных горных террасах, где они лежат, впитывая солнечную энергию, или изготавливают амулеты, предназначенные для гипноза и удовлетворения осязательных ощущений.
— От такой жизни, — голос Джариса звучал мягко, как бы издалека, — они делаются невероятно тучными. Сперва мы испытывали к ним отвращение, но потом поняли, что иначе там не выживешь. Таким образом, больше поглощается солнечной энергии. Они так умело регулируют процессы, происходящие в коже, что, как это ни покажется странным, сохраняют привлекательность.
Он откинулся назад и, прикрыв глаза, прошептал:
— Просто изумительно, — затем неожиданно усмехнулся, — вы спросите, каким образом практически голыми руками они обрабатывают такое твердое дерево. Если присмотреться, то можно обнаружить, что предмет совершенно лишен текстуры. Фактически это не дерево, а огромное семя, что-то вроде ореха авокадо. Как известно, сорванный авокадо мять так же легко, как глину, но когда он засохнет, становится чрезвычайно твердым. Чрезвычайно.
— … Чрезвычайно, — согласился Маддик.
— Как я говорил, женщины клана изготавливают эти предметы, а мужчины ставят в лесу. Конечно, сильный пол там весьма тщедушный, и погиб бы с голоду, если бы полагался во время охоты только на свои мускулы и отвагу, не будь этих хитроумных приспособлений. Животные, в которых очень сильно развита способность к осязанию, бродят по лесу, натыкаются на них, начинают гладить, и потом больше не могут
