портреты мистера Стэнли, знаменитого путешественника, и самый наипоследний портрет доктора Ливингстона; было еще некоторое количество предметов на продажу, но ни один из рекламодателей не додумался до драматических сцен и историй в фотографиях. Это будет их территория.
Тут ее глаза наткнулись на маленькое объявление.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ.Во вторник, 29 октября пропала молодая девушкашестнадцати лет, худенькая, светловолосая и кареглазая. Одета или в черное муслиновое платье и черный плащ или в темно-зеленое полотняное платье и башмаки с медными пряжками. Взяла с собой маленькую кожаную сумочку с инициалами В. Л. Любая информация будет с благодарностью принята мистером Темплом, Темпл и Кинг, «Линкольнз-Инн»
Салли похолодела; ей показалось, будто весь Лондон в этот миг смотрит только на нее. Надо где-то достать другую одежду! И не выходить из дома. Хотя, конечно, она не сможет вечно не казать носа на улицу, да и Лондон слишком велик…
Беда была в том, что она не знала, насколько можно доверять мистеру Темплу. Он казался хорошим человеком, и совершенно ясно, что отец верил ему, разве что дело об исчезновении десяти тысяч фунтов стерлингов (куда же они все-таки запропастились?) выглядело подозрительно, но она не могла быть абсолютно в нем уверена. Теперь ему, разумеется, известно, что она покинула миссис Риз, и в своем беспокойстве за ее судьбу он пойдет так далеко, что поместит ее под судебную опеку и сделает недееспособным лицом, – и что же тогда делать?
Хорошо, когда-нибудь она пойдет к мистеру Темплу и все ему объяснит; но до тех пор она будет жить здесь и избегать лишнего внимания к своей персоне.
Но сколько она сможет пробыть у Гарландов без гроша за душой?
Столько, сколько понадобится, если она отработает свой кров и стол.
Салли помыла посуду и принялась сочинять рекламные объявления во все большие газеты. Это ее немного подбодрило, а когда пришел клиент заказать свой предсвадебный портрет с невестой, Салли, вдохновленная примером Тремблера, продала ему заодно и стереоскоп. Скоро у них будет лучший выбор стереографии в Лондоне, клятвенно заверила его девушка. И жених ушел, завороженный.
Но в конце концов она поймала себя на том, что возвращается к своему кошмару: к той удушливой жаре, к темноте, к знакомому ужасу… И к новым подробностям: голосам.
«Где он?»
«Не со мной! Клянусь тебе! Умоляю! Он у друга…»
«Они идут! Поторопись!»
Слова, которые она понимала, хотя говорили не по-английски: невероятное ощущение, как будто видишь сквозь стену. Ну конечно! Это же был хиндустани! Они с отцом использовали его как свой секретный язык, когда она была совсем маленькая «Где он?» О чем это они? Может быть, о рубине? И что за друг? Невозможно понять. И лицо отца, такое молодое, такое яростное; и голос, который, оказывается, принадлежал майору Марчбэнксу…
Внезапно ее пробрал такой холод, который было не разогнать и самому жаркому огню в кухонной печи. Что-то случилось в те несколько минут, шестнадцать лет назад, – то, что продолжало преследовать ее, что привело к погоням, опасностям и смерти. И, быть может, еще не последней. Но если она хочет узнать больше, она должна снова увидеть свой кошмар…
Салли содрогнулась и стала ждать возвращения остальных.
В тот же самый день Джим Тейлор самовольно устроил себе выходной. Это была испытанная уловка: он вышел из здания с фальшивой посылкой, будто бы направлялся на почту, предусмотрительно оставив на месте две или три противоречащих друг другу записки о том, кто его послал и куда. Это был очень хороший трюк, потому он ревностно берег его от разоблачения и не использовал слишком часто.
Поезд от станции Лондон-Бридж вез его вдоль того же безотрадного побережья, тем путем, которым ехала Салли некоторое время назад. Он хотел осмотреться; ко всему прочему, у него была одна идея. Идея, достойная Негодяйки Пенни, но очень хорошая. Она требовала выдержки и настойчивости, но он знал, что в итоге окажется прав. Как только Джим сел в обратный поезд – с куда большими предосторожностями, чем Салли, – он задался вопросом, к чему это может привести, но все же никаким сомнениям не дано было его поколебать. В конце концов, во всей этой истории что-то было как будто прямо списано из «Волнующих повестей для британских парней» или «Приключений Джека Харкавея» – Негодяйка Пенни опять оказывалась наилучшим советчиком в жизни, а ее опыт совершенно недвусмысленно доказывал: все, что приходит с Востока, таит в себе угрозу.
Особенно для Салли, к которой Джим за последние несколько дней воспылал неистовой преданностью.
Покамест буду держать это про себя, думал он. Так оно будет безопасней. Рассказать всегда успеется.
Между тем миссис Холланд раздобыла некоторые весьма ее интересовавшие сведения.
Одно из доверенных лиц, которых она то и дело нанимала, некий громила по имени Джонатан Берри, пришел к ней примерно в то же самое время, что и преподобный мистер Бедвелл к дому на Бертон- стрит.
Мистер Берри был двухметрового роста и лишь немногим меньше в ширину; он до отказа наполнил собой узкую прихожую гостиницы и до смерти перепугал Аделаиду. Великан сгреб ее одной ручищей и поднял к своему грязному заросшему уху.
– М-м-миссис Холланд сейчас у джентльмена, сэр, – едва прошептала она, всхлипывая.
– Поди приведи ее. Нет здесь никакого джентльмена, ты все лжешь, маленькая уховертка, – прогрохотал мистер Берри.
И уронил ее на пол. Она тут же вскочила, заметалась и наконец вылетела вон, подгоняемая гулом и раскатами, которые только своей ритмичностью отдаленно напоминали хохот.
Миссис Холланд пришлось не очень-то по душе, что ее отвлекают. Бедвелл в бреду рассказывал о человеке по имени Аи Линь, чье имя никогда не появлялось у него иначе, чем в сопровождении дрожи и ужаса в голосе; речь шла о джонке и о каком-то ноже, о море, полном светящихся тварей, и тому подобных вещах. Хозяйка выругалась, велев Аделаиде остаться и слушать в оба уха. Девочка подождала, пока старуха выйдет из комнаты, легла рядом с изможденным, лихорадочно бормочущим моряком и горько заплакала, вцепившись в его вялую руку.
– Мистер Берри, вот так сюрприз, – сказала миссис Ход ланд гостю, предварительно вставив на место зубы. – Давненько мы не видались.
Она намекала на Дартмурскую тюрьму.
– Я был в отлучке с августа, мэм, – неопределенно отозвался мистер Берри; проявляя неожиданную учтивость, он даже снял засаленную шляпу и нервно мял ее в руках, сидя в крохотном креслице, предоставленном ему миссис Холланд. – Слыхал, вы интересуетесь, кто пришил Генри Хопкинса, – продолжал он.
– Может быть, мистер Берри.
– Ну, так я слышал, как Соломон Либер…
– Ростовщик с Вормвуд-стрит?
– Тот самый. Ну, так я слышал, как он вчера принимал в заклад бриллиантовую булавку – в точности такую, какую носил Хопкинс.
Миссис Холланд уже стояла.
– Вы не заняты сейчас, мистер Берри? Не желаете ли прогуляться?
– С превеликим удовольствием, миссис Холланд.
– Аделаида! – крикнула старуха. – Я ухожу Никого не впускать.
– Бриллиантовая булавка, леди? – переспросил старый ростовщик. – У меня есть одна, очень красивая… Подарок для вашего приятеля? – Он покосился на мистера Берри.
В ответ приятель схватил его за шелковое кашне, обмотанное вокруг морщинистой шеи, и выволок из-за прилавка, с размаху сшибив поднос с часами и кольцами.
– Мы не собираемся ничего покупать, мы хотим посмотреть ту, что вы принимали в заклад вчера, –
