говорил сам за себя.
Он без всякого расположения глянул на раскачивающийся трап, но все же эта штука была не в новинку для человека, которому не раз приходилось подниматься на суда контрабандистов; Том поймал перекладину, поскользнулся, чуть не сорвавшись, но все же взобрался наверх.
В руках у меня был конец линя — его надо потянуть, чтобы освободить лодку, тогда она отойдет за корму и окажется на буксире. Какое-то мгновение я стискивал в руке веревку, набираясь духу, потом резко дернул и тут же схватился за веревочный шторм-трап. Одна нога у меня сорвалась, но вторая стала прочно, и я полез по перекладинам; ударился пальцем о корпус, но наконец перевалился через планширь.
Когда наша лодка отстала, натягивая фалинь, я подумал, что сейчас она его оборвет, но веревка выдержала и лодка пошла за нами на буксире — отважное суденышко, красивое, стойкое и надежное. Я в душе благословил этот добрый кораблик, а потом повернулся лицом к палубе, положив руку на эфес.
— Можешь не беспокоиться. — Рядом со мной оказался одноглазый Джереми Ринг. — Нам удалось отделаться от банды Малмейна в Лондоне. Можешь поблагодарить за это свою леди.
— Абигейл?
— Ну! Она подсунула им ром из корабельного буфета, мы их всех после сволокли на берег, как бревна.
Он подтолкнул меня к кормовой каюте. Я распахнул дверь и шагнул внутрь.
А там стояла она, протягивая ко мне руки, яркие губы приоткрылись в улыбке… Позади сидел ее отец.
И вот наконец они со мной, Англия — у нас на траверзе, а там, за морем — Америка, и со мной — отборная команда людей, с какими можно начинать строить новую страну… Если они выживут. И я тоже.
Мы вошли в каюту, и капитан Темпани поднялся нам навстречу из-за стола, где он разложил свои карты.
— Мальчик, мой мальчик! До чего славно тебя видеть! А мы уж боялись, особенно когда они поднялись к нам на борт в Лондоне и мы узнали, что это люди Малмейна.
— Но теперь мы в безопасности?
Его густые брови надвинулись на глаза.
— А о королеве ты забыл? Когда они узнают, что ты сбежал, за нами бросятся корабли.
А я-то думал, все будет позади, как только я поднимусь на борт… Теперь моя самоуверенность исчезла. Но наш корабль полностью укомплектован людьми, здесь мои старые друзья Саким, Джублейн и Джереми Ринг. И целая команда добрых ремесленников, которые смогут обустроить и сделать нашим домом новый свет — Америку.
И корабль доверху забит боеприпасами и снаряжением.
Абигейл была тихая и явно встревоженная.
— Барнабас, если они все же заберут тебя в тюрьму, я просто не знаю уж, что мне делать!
— Продолжай свой путь, а мое дело оставь Джереми и Тому Уоткинсу.
— А что они смогут сделать?
— Людям удавалось сбежать из Ньюгейта, а я думаю, побег будет моим единственным шансом. Понимаешь, никто не поверит в то, как было с этими монетами на самом деле. Подозрительно выглядит — слишком много везения одному человеку. Скажи, мой сундук на борту? Тот, с картами?
— Да. Там еще есть несколько других карт и бумаги, которые принес Питер Таллис. Знаешь, Барнабас, говорят, он нечестный, но мне он нравится.
— Мне тоже. Абигейл, если что-нибудь случится, плыви с отцом в Землю Рэли — и жди меня. Я приеду.
— Ничего не случится!
Она это сказала — но сама не верила до конца. И я тоже. Не будет мне покоя, пока нога моя не ступит на землю Америки.
— Мое место — рядом с тобой, Барнабас. Ты что думаешь, только мужчины хотят увидеть новую землю? Я тоже хочу увидеть эти берега снова. И я тоже хочу увидеть, что лежит дальше, за ними.
Я молчал, ибо знал: то, что она говорит, — правда, и не хотел переубеждать ее. Тут я был эгоистичен. Мне хотелось, чтобы она была со мной всегда.
— Это — земля не для нежных, прекрасных женщин, — вяло возразил я.
Она глянула на меня — и расхохоталась.
— Барнабас, мне еще и четырнадцати годков не было, когда у берегов Индии пытались взять на абордаж отцовский корабль, а я отстреливалась из пистолета.
Позднее я снова заговорил о своих тревогах с капитаном Темпани.
— Мы можем сделать лишь то, что в наших силах, — начал я, — а после этого — положиться на Бога. Я не хочу, чтобы вы рисковали, подвергая этот корабль артиллерийскому обстрелу, когда откажетесь выполнить приказ лечь в дрейф. Если они меня схватят, плывите по своим делам. А я уж найду способ добраться до Америки.
Он покачал головой.
— Мальчик, мальчик! Ты сам не знаешь, чем рискуешь! Я навещал как-то друга, попавшего в Ньюгейт за долги. Нечистое, омерзительное место, и за каждое послабление тебе там придется платить.
Потом мы долго говорили о торговле, об индейцах и товарах, о покупках и продажах, ибо у нас были большие планы.
— Эти новые земли — для тебя, мальчик мой, — сказал капитан Темпани, — и для моей дочери тоже, надеюсь.
И тут до нас донесся тупой гром. Сердце у меня словно остановилось на мгновение.
— Да, надо идти на палубу, — сказал Темпани. — Боюсь я за тебя, мальчик мой.
И только мы открыли дверь и вышли на палубу, как сразу увидели его, не далее двух миль впереди по курсу, отчетливо и ясно различимый — крупный королевский корабль двигался нам наперерез.
К нам кинулся Джереми Ринг.
— Капитан, он дал предупредительный выстрел, что, будем ложиться в дрейф?
— Боюсь, придется.
Ко мне быстро подошла Абигейл и взяла меня за руку. Лицо ее побледнело — как и мое, должно быть. Мы стояли с ней плечом к плечу и смотрели, как корабль надвигается на нас.
— Сорок две пушки, — угрюмо проворчал Ринг. — Не можем мы с ним биться, капитан.
— Я не стану сражаться с королевским кораблем, — отозвался Темпани.
На волнах уже подпрыгивала шлюпка, и Саким стоял на шканцах со шторм-трапом наготове. Казалось, прошло всего мгновение — и вот на борту у нас оказался эмиссар. Никем иным он и не мог быть, это я понимал.
— Я имею приказ обыскать ваше судно, — сказал он. Это был приятной наружности молодой человек, и Абигейл явно произвела на него впечатление. — Надеюсь, я не причиню больших неудобств, но я должен схватить человека по имени Барнабас Сэкетт, если он на борту.
— Я на борту, лейтенант, — спокойно проговорил я, — так что в обыске нет нужды.
— Я должен произвести обыск, — сказал он. — Сообщено, что на борту находится сокровище.
Он оказался добросовестным, надо отдать ему должное, и устроил нам такой обыск, какому подвергались немногие корабли, но королевского сокровища не нашел.
В конце концов я оказался у трапа.
— Эбби, — сказал я, — Эбби, я…
— Иди, — отвечала она, — но приезжай в Америку, когда сможешь. Я буду ждать.
Они стояли вокруг — Брайан Темпани, Джереми, Том Уоткинс, Пим, Джублейн, Саким и остальные.
Я обвел глазами их лица, поблагодарил всех, а потом перелез через фальшборт и спустился в шлюпку.
С палубы королевского корабля я смотрел, как они уплывают; паруса на моем судне забирали ветер хорошо.
— Славное суденышко, — сказал лейтенант, стоявший рядом.
— Самое лучшее, — отозвался я; печаль сжимала мне горло. — И народ отличный, верные люди и
