Может, именно там ждет Пайк? Может, пираты несут вахту так бдительно, что он не решился напасть?
Ладно, поглядим. Если нам удастся отвлечь внимание тех, кто на борту пирата, может, он получит шанс.
— Откройте порты, — велел я, — и выдвиньте ваши пушки. Только сначала зарядите их.
— Вы собираетесь сражаться здесь? — голос Ханберри чуть дрогнул. — В этой бухте?
— А почему бы и нет? На таком близком расстоянии оба корабля будут размолочены в щепки, и они это понимают. Но у нас пятнадцать пушек против их шести. Зарядите все стволы: шесть — цепями и картечью, чтобы смести все с палубы, девять — тяжелыми ядрами. Из них четыре наведите на их пушечную палубу, а пять — на ватерлинию.
Лицо Ханберри побледнело, но когда его люди высыпали на палубу, он стал отдавать нужные приказы. Они бросились на пушечную палубу к своим орудиям.
— Как называется их корабль, капитан? — спросил я. — Отсюда мне не разглядеть.
— «Хейда».
— Эй, на «Хейде»! — закричал я. — Сдавайтесь немедленно, не то мы вас потопим!
Наступило долгое молчание.
Наконец чей-то голос откликнулся:
— Кто это говорит? Где капитан Дюваль?
— Барнабас Сэкетт говорит, а ваш Дюваль висит на сосне, и все вы там повиснете, если не сдадите корабль.
Какой-то человек выбрался из-за снастей на открытое место.
— Сперва я тебя в аду увижу! — крикнул он. — Мы захватили ваш корабль один раз — и снова захватим!
И никаких признаков Пайка.
— Эй, вы все там так думаете? — Мой голос легко покрывал небольшое расстояние между кораблями. — Если не хотите умереть за человека, который говорит от вашего имени, так сбросьте его в воду. Если он не окажется в воде, пока я сосчитаю до трех…
Я увидел, как там, пригибаясь за фальшбортом, бегут к пушкам люди.
— Эй, минутку! — крикнул тот же голос. — Давайте-ка обсудим!
— Огонь! — ответил я.
Галион резко содрогнулся, отдача бортового залпа накренила нас, потом корабль качнулся обратно. Я, упершись ногами в палубу, вцепившись рукой в штаг, пытался рассмотреть что-то через клубящийся дым.
— Зарядить номера третий, четвертый и пятый картечью! — приказал я. — Приготовиться к залпу по команде!
Ко мне бросился Ханберри.
— Они же сдавались! — гневно кричал он. — Они были готовы сдаться!
— Они готовились стрелять, — коротко ответил я, — пока он болтал.
На пиратском судне какой-то человек пробежал к носу и прыгнул в воду, за ним еще двое.
Когда дым немного поднялся, мы увидели, что грот-мачта упала, оснастка в нескольких местах снесена начисто, а в борту орудийной палубы зияют громадные дыры. Через пять отверстий на уровне ватерлинии внутрь хлестала вода.
— Черт вас побери! — кричал Ханберри. — Будьте вы прокляты, негодяй! Они сдавались!
Из сосняка появились человеческие фигуры — это Пайк с товарищами бежал к воде. Где-то дальше по берегу, вне нашего поля зрения, внезапно послышался лязг оружия, звуки выстрелов и крики.
Шум прекратился так же внезапно, как и возник. А потом, несколько минут спустя, из-за кормы «Хейды» показалась шлюпка.
Я повернулся к Ханберри и навел на него пистолет.
— Я возьму ваше оружие, капитан, — сказал я вежливым тоном. — Когда все будет кончено, я вам его верну.
— Будь я проклят, если позволю вам это! — буркнул он.
— Вы предпочитаете повиснуть на рее? — поинтересовался я очень миролюбиво.
Он, ругаясь, отдал мне пистолет и шпагу. Это была дворянская парадная шпажонка, отнюдь не то оружие, которое требуется человеку в таких местах, — но все-таки оружие.
Тем временем Пайк с товарищами оказались у нас на палубе.
— Простите за задержку, капитан Сэкетт, но у них там был отряд на берегу, и мы потеряли несколько человек, пытаясь прорваться. Пришлось ждать, как вы и велели.
Флейта по-прежнему не было видно.
— Соберите все оружие, — сказал я. — И сделайте для раненых, что сможете.
Они быстро взялись за работу. А я, повернувшись, оглядел галион. Никаких повреждений видно не было. Кажется, Дюваль и его люди захватили фламандский корабль без борьбы.
«Хейда» все сильнее кренилась на правый борт.
Вернулся Пайк.
— Что случилось с флейтом, капитан? Он что, так и не пришел?
— Мы его найдем, Пайк. Давайте-ка поговорим с Ханберри, и будьте рядом, когда переговоры кончатся.
Нелегкое дело было разобраться в том, что осталось. «Хейда» превратилась в развалину — не то чтобы хороший моряк не смог привести ее в мало-мальский порядок, но это потребовало бы много времени и очень много упорного и тяжелого труда.
Наш бортовой залп убил на «Хейде» около дюжины человек, и большинство убитых были те, кто бросился наводить на нас пушки. Раненых оказалось больше — дюжины полторы, с ранениями разной тяжести, некоторые фламандские парни получили в драке раны и царапины, хотя, впрочем, ничего особо серьезного.
Когда мы сели за стол переговоров с Ханберри, он пребывал в отнюдь не хорошем настроении.
— Это низкое обращение! — негодовал он. — Я честный купец, с честной командой. А что вы собой представляете, Сэкетт?
— На данную минуту — похоже, пират. Может, точнее будет сказать, приватир, хотя должен признаться, что каперского свидетельства у меня нет.
— Извольте вернуть мне мой корабль, или я позабочусь, чтобы вас повесили!
Его заявление заставило меня улыбнуться — я ведь и так рискую своей шеей. Проблема, представшая передо мной, оказалась не из простых, а я был вовсе не в том настроении, чтобы решать проблемы. Я хотел только снова ощущать под ногами палубу хорошего корабля и снова оказаться на пути к Земле Рэли. Но единственным доступным кораблем был сейчас галион Ханберри. Имея его в своем распоряжении, я могу вернуть флейт, спасти Лилу — если ее требуется спасать — и вновь устремиться к месту встречи с Абигейл и капитаном Темпани.
— Вернуть ваш корабль? — проговорил я. — Но у вас нет корабля, Ханберри. У вас его отобрали, и, помнится, когда я здесь появился, над вами нависла угроза быть ободранным заживо. Вы потеряли свой корабль, капитан. Вы чуть не потеряли свою жизнь — а заодно жизни ваших людей. А я отбил корабль не у вас, а у Дюваля, который висит над нами.
У вас кровь вместо воды, капитан. Вы побоялись сражаться, побоялись стрелять, побоялись оказывать сопротивление — вы даже побоялись не оказывать сопротивления. Мой вам совет: когда сойдете на берег — если доживете до этого — там и оставайтесь. Найдите себе лавку в городе, где хорошая ночная стража, и всегда с заходом солнца держитесь под крышей и за запертой дверью.
Поймите это, капитан: вы свой корабль потеряли. У вас нет корабля. Он принадлежал Дювалю, а теперь принадлежит мне. И что будет с вами дальше, зависит от моего решения — я могу принять решение оставить вас здесь с Дювалем, чтобы вы улаживали дела между собой.
О, как он меня ненавидел! Он ненавидел меня не только за то, что я сказал, — нет, больше за то, что я сделал то, чего сам он не сделал.
Не знаю, хороший ли я человек. Знаю лишь, что я — человек, который хочет выжить, а чтобы выжить,
