драка; должна быть кровь и запах пороха.
— Слезай с лошади, — сказал Клаймер. Он широко ухмылялся, и я увидел, что у него не хватает двух зубов. — Посмотрим, из какого теста ты сделан.
Он мотнул головой в сторону Яки.
— Я видал, как он один раз снял кожу с живого человека… ну, почти снял. Тот парень понял что к чему и пытался сделать то, что от него требовали. Не сразу, правда, потому что когда мы оставили его в покое, было слишком поздно.
На какое-то мгновение я решил пришпорить коня и испытать судьбу, но дело было в том, что судьба у меня была одна. Они не могли промахнуться. Никак не могли.
Поэтому я спрыгнул с лошади, и они отвели меня к большому старому дубу. Можете мне поверить: я был мокрым от пота. Мне было страшно, но я старался не показывать этого и все время ждал — а вдруг они совершат ошибку. Только этого не случилось.
Они подвели меня к дереву, и вдруг я решился. Если они собирались убить меня, то пусть себе убивают. Одно я знал наверняка: никто не привяжет меня к дереву, пока я жив и в сознании.
Я приготовился. Если действовать быстро, можно завладеть винтовкой, и тогда я захвачу кого-нибудь с собой, когда отправлюсь к Создателю.
— Эй, — воскликнул кто-то. — Что там?
По дороге неторопливо легким аллюром к нам приближался всадник — высокий мужчина, уверенно державшийся в седле.
— Черт побери! — сказал один из бандитов. — Это Нолан Сэкетт!
— Занимайтесь своим делом, — сказала Доринда. — Это не его дело.
Он подъехал к нам, и, несмотря на слова Доринды, все остановились и смотрели на него. Я тоже.
— Привет, ребята! — У Сэкетта было время, чтобы оценить ситуацию. — Если вы собрались за этим золотом, то считайте, что я в доле.
— Никакой тебе доли, — сердито сказала Доринда. — Продолжай, Клаймер!
А Нолан посмотрел на меня, усмехнулся, достал из-под куртки револьвер и перекинул его мне.
Вот и все.
Он бросил револьвер, я перехватил его в воздухе, он выхватил свой, и вот нас уже двое, с оружием наготове.
Бандитов это застало врасплох. Они просто не ожидали ничего подобного, потому что Нолан был одним из них. Но вся штука была в том, что он был к тому же Сэкеттом, а кровь — она всегда кровь.
Доринда не стала визжать и закатывать истерики, как сделала бы всякая другая женщина, хотя в ту минуту злости в ней было достаточно, чтобы схватиться с горным львом. Она лишь посмотрела сначала на меня, потом на Нолана.
— Ну ребята, по коням и вперед, — сказал Нолан бандитам. — Это мой двоюродный брат или, во всяком случае, родственник. Я мог бы позволить застрелить родственника, но чтобы какой-то Яки заживо свежевал его — это мне не нравится. Поезжайте, ребята, и считайте, что хорошо провели время.
— А что, если мы не поедем? — воинственно спросил Клаймер.
— Ну, — ответил я, — вас больше, но, когда стрельба закончится, многие из вас будут мертвы. Так зачем стрелять?
— К черту все это, — сказал один и развернул своего коня.
И после этого они разъехались, оставив нас с Дориндой Робизо.
— Нолан, — сказал я, — у меня была идея накупить у Ньюхолла товаров, погрузить их на мулов и отправиться через Мохаве к шахтам в Аризоне. Для одного человека мулов слишком много.
— Считай, что у тебя есть напарник.
Он повернулся к Доринде.
— Хочешь с нами, Абигейл?
— Чтоб ты сдох, — сказала она и, развернув лошадь, ускакала прочь.
Леди так не разговаривают.
Проехав несколько миль, я спросил Нолана:
— Ты назвал ее Абигейл?
— Конечно… разве ты не знаешь? Она же одна из этих никчемных девчонок Трелони с наших родных теннессийских холмов.
Будь я проклят! Так это Абигейл Трелони. Однако той ночью в школьном саду было слишком темно, да к тому же все эти девчонки Трелони были для меня на одно лицо.
Примечание
1
Фриско — Сан-Франциско.
2
Обычай пиратов расправляться с пленными: заставить их прыгать в море с привязанной доской
