Голодный Бык вздохнул:
— Может, и так. Но он был рожден для этого. Я, правда, никогда не думал, что оно так получится. Я всю жизнь старался держаться от Силы подальше. Никогда ее не понимал. Возможно, именно поэтому Белая Телка и принесла его мне. Может быть, именно такая жизнь ему и подходила.
Она взглянула на него, завидуя, что он провел с Маленьким Танцором больше времени, чем она. Эти воспоминания она даже разделить не может. Тут же ей стало стыдно за свои мысли, и она отвернула голову.
— Я все понимаю. Но ведь я тоже его люблю, — беспомощно развел руками Голодный Бык. — У меня тоже печаль лежит на сердце. Когда я должен был заботиться о нем, я весь погрузился в мое горе. Я слишком долго горевал после смерти Ветки Шалфея. Углубился в свое несчастье, вместо того чтобы присмотреться к его нуждам, помочь ему справиться с Видениями. А я вместо этого убежал и замкнулся в себе. — Он замолчал, а потом продолжил. — Знаешь, ведь это ты подарила ему величайшее счастье его жизни.
— А почему он сам так не считает?
— Потому что потрясение слишком свежо. А ты заранее мучаешься из-за того, что еще только может когда-то произойти!
— Я не вижу, чтобы что-нибудь к лучшему менялось Он сидит все время на вершине хребта с этим проклятым волком. Когда я пытаюсь с ним заговорить, он замыкается в своих мыслях… Зрит Видения даже днем. Почти ничего не ест. Единственный, с кем он разговаривает, — это Два Дыма. Я от этого всего с ума сойду!
— Два Дыма говорит, что они пойдут за Волчьей Котомкой.
— Я слышала.
— Такова Сила. Постичь ее нельзя. Мы не можем ею управлять. Если в лесу валится дерево, не в твоей власти заставить его снова расти прямо. Таково и воздействие Силы на Маленького Танцора. Сила — это часть мироздания, как ветер, что дует над верхушками деревьев. Ее невозможно изменить или прогнать.
— Когда дерево падает, это значит, что оно умерло.
— Значит, Сила не такая уж плохая штука — ведь он жив.
— Только как будто умер.
Голодный Бык приподнял ее подбородок мозолистым пальцем и посмотрел ей в глаза:
— Скажи-ка мне, если бы ты могла прогнать Силу, но знала бы при этом, что губишь всю его жизнь — как если бы ты ему ногу отрезала, — ты бы сделала это?
Она удивленно взглянула на него:
— Нет.
— Неужели ты не благодарна за то, что он счастлив? Разве не это цель истинной любви? Вдобавок, что бы там ни происходило, у тебя есть дочери. Тебе сияла его улыбка, тебе отдал он всю свою любовь. А теперь он должен служить всему миру и распространять открытое ему одному знание. Два Дыма говорит, что Маленький Танцор может изменить ход событий, прекратить войну, Разве это не стоит жертвы?
Она задумалась, прежде чем ответить, хотя и знала, что бессильна совладать с круговоротом, в который оказалась втянутой ее жизнь.
— Наверное, стоит.
«И я ведь знаю, что он непременно должен это сделать. Если его остановить, это убьет его. Но ведь я и не предполагала, что мне будет так больно».
Голодный Бык улыбнулся и подмигнул:
— Ну, тогда пошли. Давай наберем полные корзины и посмотрим, в самом ли деле можно делать еду из травы.
— Кто-то идет!
Крик отвлек Тяжкого Бобра от кусочков перьев и костей, которые он разложил перед собой на искусно выдубленной бизоньей шкуре. Сидевший напротив Семь Солнц с любопытством наблюдал за ним, поглаживая свои локоть, который начинал терять гибкость и болеть.
— Я думаю, что предзнаменование доброе. Анит-а уйдут и постараются скрыться в лесах.
Семь Солнц прищурил старые глаза:
— Мне кажется, это можно сообразить и не будучи Зрящим Видения. Достаточно поставить себя на место анит-а и задать себе вопрос: а что бы я сделал, если целое племя придет на мою землю?
Тяжкий Бобр позволил себе снисходительно улыбнуться. «Теперь ты уже не осмелишься оспаривать у меня власть, Семь Солнц. Дело зашло слишком далеко».
— Ты можешь поставить себя на любое место, на какое захочешь, мой старый друг. Но не забывай свое.
Он с удовольствием заметил, как напряглось морщинистое лицо собеседника. Оно как будто окаменело — лишь хитрые глаза по-прежнему блестели. Разумеется, Семь Солнц вполне понимал свое положение.
Снаружи раздался нестройный шум голосов.
— Может, стоит взглянуть, что там за беспорядок?
Тяжкий Бобр с усилием поднялся на ноги, с раздражением чувствуя, что еще потолстел. Зрящий Видения Духа должен выглядеть цветущим и здоровым — но, может быть, ему стоит побольше двигаться и не переедать. Чрезмерная полнота производит такое же неправильное впечатление, как и худоба.
Он откинул клапан вигвама, вышел и выпрямился. Закат заливал горы впереди кровавым светом. Хлопковые деревья шуршали и трещали на ветру, а густые заросли можжевельника и шалфея, казалось, зловеще перешептываются. Красная Стена горела алым пламенем — глазам почти больно делалось смотреть, — отражая закат. Необозримая долина Красной Стены простиралась на север и на юг роскошным изумрудным ковром пышной травы. Горы, закрывавшие весь западный горизонт, вздымались ввысь, как будто это вздыбилась вся земля. Сосны и можжевельник росли на склонах; можно было подумать, что сам Вышний Мудрец посеял их здесь причудливыми узорами. То, что казалось узкой трещиной в одном из склонов, был на самом деле каньон с отвесными стенами, по дну которого тек главный поток Чистой Реки.
Здесь, где некогда было селение анит-а, теперь торчали под бледно-голубым летним небом остроконечные вигвамы Племени. Кустарник за селением потрескивал тихонько, совершенно иссохнув от жары.
Шум голосов раздавался все громче и громче. Залаяли и завыли собаки, а вслед за ними неразбериху еще усилили высокие пронзительные женские голоса.
Тяжкий Бобр зашагал на крики. Обойдя чей-то вигвам, он наткнулся на толпу людей, несших какого-то воина. Да это Стройный Лес! Он почти сразу его узнал. Голова воина низко свесилась, а одна нога волочилась по земле.
— Что случилось? — Тяжкий Бобр остановился и слегка повел плечами, чтобы белый плащ из бизоньей кожи лучше облег его фигуру и еще больше подчеркнул ее величественность.
Стройный Лес с трудом поднял голову. Его бледное лицо было искажено от боли. Пот стекал по одежде и поблескивал на бледной коже. Приглядевшись, Тяжкий Бобр заметил пятна крови и на ногах. Хотя рядом шевелилось множество людей, мухи уверенно усаживались на рану.
— Зрящий Видения Духа, — пробормотал Стройный Лес пересохшим ртом и задрожал.
— Принесите ему воды. Положите его на шкуру, чтобы он мог отдохнуть. Принесите ему еды.
Тяжкий Бобр следил, как люди подвели Стройный Лес к вигваму и положили на торопливо расстеленное покрывало. После того как перед ним поставили воду и еду, люди Племени столпились во множестве вокруг, так что Тяжкий Бобр приказал им отодвинуться. Все это время слово «Зрящий Видения» эхом звучало у него в голове.
— Вот ты и вне опасности. Расскажи нам, что произошло.
Стройный Лес поднял голову, и в его глазах блеснул сумасшедший огонек.
— Мы поймали женщину анит-а. Она убежала от нас, убив Две Голубые Луны и Крошку Муравья. Мы пошли по ее следам и вышли к пещере, над которой нависает скала. Перед ней сидела старуха. Она сказала нам, чтобы мы уходили, а не то умрем. Левая Рука проткнул ее дротиком, а женщина, которую мы поймали,
