оказался куст или дерево, или скала. Он делал все, чтобы не стать удобной мишенью, и резко менял маршрут, чтобы сбить противника со следа. Он инстинктивно выбирал такой путь, на котором оставалось бы меньше всего следов. Он знал: даже если и удалось сейчас оторваться от преследователей, они все равно появятся…
Неожиданно прямо перед собой они увидели озеро. Ветер гнал рябь по его голубой поверхности. Брионн проехался вдоль берега, увидел, что здесь совсем мелко, и тогда они с Мэтом въехали в воду и примерно полмили прошли шагом вдоль берега прямо по воде. Потом свернули в сторону и двинулись по руслу ручья, сбегавшего с того хребта, к которому они направлялись.
В сгущающихся сумерках они остановились на ночевку у подножия хребта и стали собирать сухой валежник, который горит почти без дыма.
Место для стоянки было выбрано удачно. Закрытое со всех сторон, оно возвышалось над окрестностями, которые хорошо просматривались отсюда примерно на четверть мили. Сами они расположились в небольшой лощинке под елями: эти ели скроют дым костра.
— Мэт, остановимся здесь на пару дней. Надо дать отдых лошадям. Да и тебе не мешает. А мне — так уж точно.
— Я не устал, пап, — сказал Мэт.
После плотного ужина они улеглись, привязав лошадей рядом, на лужайке. Прежде чем лечь, Брионн отошел в сторону, выбрал удобное для наблюдения место, хорошо укрытое скалами и ветвями деревьев. Некоторое время он лежал неподвижно, вслушиваясь в ночные звуки. Затем вернулся в лагерь. Костер уже догорел, только угли слегка краснели в темноте.
А в семи милях от них, скрывшись за деревьями небольшой рощицы на берегу озера, возле костра сидел на корточках Даттон Маури. Он взглянул на Миранду Лофтен.
— Ну что, мэм? Ты еще не пожалела, что взялась за это дело? Ты ведь уже поняла, каково оно — здесь?
— Я не жалею, — Миранда улыбнулась ему. А потом добавила: — мы уже недалеко от участка.
Маури посмотрел на нее внимательно.
— Откуда ты это знаешь? Видела метки?
— Да.
— Ну, провалиться мне на этом месте! — Он сунул в костер ветку и, когда она вспыхнула, прикурил от нее сигарету. — Одно из двух: либо у тебя чертовски точные ориентиры, либо ты чертовски сильно ошибаешься!
— Я не ошибаюсь. Мы уже близко… Еще день, может быть, два.
Маури взглянул на нее с уважением. У нее, без сомнения, точные ориентиры, и она все время идет по ним. Незадолго до этого она захотела, чтобы они шли кромкой озера, и, поскольку это был удобный маршрут, Маури согласился.
— Не забудь про винтовку, — предупредил он и обшарил взглядом окрестности.
Место было хорошее, но он не доверял никому и ничему, и он знал, кто такие Алларды. И как только он дал втянуть себя в это дело? Иметь дело с Аллардами — это уже более чем достаточно, а тут еще барышню опекай…
Он вдруг спросил:
— Ты когда-нибудь слышала такое имя — Калеб Родс?
Она медлила с ответом. Потом, подумав хорошенько, сказала:
— Да.
— У него тоже был участок где-то тут, неподалеку. Только у него было золото.
— У него два участка, — поправила она. — Один — жила, другой — россыпь.
— Похоже, твой дядюшка Роди и впрямь много чего тебе рассказал, — суховато заметил Маури.
— Как ты думаешь, где он? — вдруг спросила она.
— Кто?
Миранда слегка смутилась, а Маури сдержал улыбку.
— Майор Брионн, — сказала она, — …а кто же еще здесь может быть, в этих горах?
— Алларды здесь. А Брионн об этом не знает. Он не знает, кто за ним идет, — Маури допил кофе и бросил окурок в костер. — Сдается мне, скоро мы его увидим, очень скоро.
Он взглянул на нее, пытаясь за серьезным выражением лица скрыть озорной огонек в глазах.
— Послушай, отчего бы тебе не взять да и не выйти за него замуж? Я же вижу, что он тебе нравится.
— Это неправда, — сказала она возмущенно, но почувствовала, что краска заливает лицо.
В самом деле, странные речи… Ни о чем подобном она не помышляла… отчего же она так смущена?
— Нет, серьезно, очень здравая мысль, — он говорил, напустив на себя серьезный вид. — Ты только подумай — вот ты — вот он: ему нужна жена, и тебе нельзя ведь шататься по этим диким местам одной, без мужа. Это не дело.
— Я думаю, что пора спать, — сказала она, — я устала.
— А сейчас его как раз нетрудно заполучить, мэм. Он, похоже, растерялся, утратил бдительность, так сказать. По всему видать, страдает от одиночества. Да и мальчишке нужна мать. Вот тут ты бы и могла подобраться незаметно, тут он беззащитный, мальчишка к тебе привяжется — а там он глазом моргнуть не успеет, как будет твой — повязан и стреножен.
— Спокойной ночи, мистер Маури!
— Спокойной ночи, мэм.
Тщательно закутавшись в одеяла, Даттон закурил сигарету. Лежа на спине и глядя на звезды, произнес искренне:
— Да-а, он парень что надо, этот Брионн. Офицер, и вообще. Знаешь, говорят, генерал Грант в нем души не чает.
Миранда собиралась спать… Маури, конечно, сказал глупость. Она с этим Брионном говорила всего два-три раза. Как ему в голову могла прийти такая чушь?
Оттуда, где, закутавшись в одеяла, лежал Маури, донесся тихий смех, и она невольно улыбнулась.
Да, конечно, это глупости. Едва ли он обратил на нее внимание, ну а мальчик действительно славный. Такой спокойный, воспитанный…
Она и не заметила, как уснула, и уже не слышала, как ветер шумит кронами деревьев, не чувствовала, как пахнет хвоя, не видела, как звезда мерцает сквозь листву дерева, под которым она лежала.
Со стороны заснеженных вершин дул холодный ветер. На озере волны тихо плескались о пологий берег.
В двух милях к востоку медведь-гризли вытянулся во весь свой огромный рост и уперся лапами в ствол дерева, вонзив когти в кору и оставляя на ней глубокие борозды: это была его метка — пусть все видят. Он чуял запах медведя и понимал, что это дерево — медвежье, а он был уверен в своих силах. Он оставит здесь свою отметину — пусть это будет вызов всем.
Если бы он пришел сюда пораньше, засветло, то увидел бы на этом дереве другие метки, гораздо глубже и на восемь дюймов выше.
Поднимался ветер; он принес с собой слабый человеческий запах, и медведь заревел от возбуждения. Ветер сообщил ему о приближении опасности, но и о добыче тоже. Он вспомнил, как однажды, два лета назад, он разорил человечью стоянку и поживился там. Он вспомнил свиную грудинку, которую тогда съел, и сахар. Особенно сахар.
Сейчас он не был голоден, и вперевалочку заковылял по тропинке в сторону берлоги под поваленным деревом, где собирался улечься спать.
Только раз он остановился, насторожившись, потому что уловил какое-то слабое движение во тьме. Кто-то шел: то ли зверь, то ли человек. И не один. Он принюхался и различил запахи людей и лошадей, которые двигались в ночной темноте.
Глава 9
Ночью налетал ветер, он шумел над темным склоном горы, шуршал в вершинах деревьев, завывал в закоулках скал, сдвигал с места камни — они падали и катились вниз.
