– Я буду шуметь тихо, – пообещал Ринго.
Но выполнить свое обещание ему не удалось. Уже на следующий день он не мог шуметь вообще – ни громко, ни тихо. В какой уже раз он слег в больницу «Хесуолл». Аппендицит, воспаление легких, желтуха, свинка – все эти простенькие и кратковременные недуги уже не устраивали его честолюбивый организм. На сей раз Ринго провалялся в больнице без малого два года.
– Плеврит, – складывая в футляр стетоскоп, поставил диагноз мрачный доктор, когда скорая помощь доставила Ринго в госпиталь с температурой близкой к критической. – Шум трения плевры при аускультации слышен более чем явственно…
Миссис Элси зажала рот рукой и пошатнулась.
– Мальчик будет жить? – спросил Гарри о главном.
– Не беспокойтесь, мы еще на его свадьбе погуляем…
– Нет, нет! – вскричал Ринго в горячечном бреду. – Не надо мне врачей на свадьбу!
– Не обижайтесь доктор, – смутилась миссис Элси, – он бредит. Мы конечно же пригласим вас на его свадьбу.
– Малышка, – вмешался Гарри, обнимая жену за плечи, – не рановато ли об этом?
– Да-да, конечно, – добавил врач, закатывая рукава. – Сначала нужно сбить температуру.
Гарри поспешил увести жену из палаты.
В короткие промежутки между болезнями Ринго учился играть на барабанах. Сходить в свою школу «Сент Силас» он уже не успевал.
«Песнь о фогеле» была повторена на бис. После чего «Ураганы» вновь вернулись за столик.
– Сегодня был тяжелый день, – сообщил Рори. – У нас есть масса причин не пить. Но еще больше причин – надраться до зеленых соплей.
– Мудро, – согласился Лу. – Эй, Властелин колец, бери кружку! За твой День рождения!
Ринго оторвал взгляд от зеленого камня и посмотрел на друзей невидящим взором.
– Что?
– Пива хочешь?
– Какого пива?
– Не-мец-ко-го! – произнес Ти Брайен по слогам. – Есть немцы. Они варят пиво. Потом они пьют его. Мы тоже его пьем. А ты?
Ринго встрепенулся и поспешно опустил подарок в карман:
– Ой, что это со мной, дружочки мои, приятели? Мне пивка предлагают, а я сижу, ушами хлопаю. – Расчувствовавшись, он поднялся, держа кружку в руках, – я вам сейчас даже стихотворение прочту! – и продекламировал внезапный экспромт:
Лу поперхнулся. Прокашлявшись, подмигнул остальным:
– Зато барабанщик он – ничего…
– Ур-ра!!! – поддержали остальные и чокнулись.
После пяти кружек усталость отошла на задний план. А еще после пяти – Лу уснул, положив голову на плечо Брайену, а тот что-то тихонько шептал ему на ухо.
Ринго и Рори были чуть трезвее.
– Родители-то поздравили? – спросил Рори, отхлебывая.
– Еще бы! Письмецо прислали.
– Вот за это и выпьем.
– Точно!
И они выпили.
– Как дома дела-то? – продолжил расспросы Рори.
– Нормально. Гарри – мужик что надо. Глупый правда. Почти как я.
Рори громко захохотал и упал со стула. Ринго, не обратив на это внимания, продолжил:
– Если б не Гарри, я бы никогда и барабанщиком не стал бы…
– А я вот думаю, хватит уже ерундой заниматься, – поднявшись, разоткровенничался Рори. – Вернемся в Ливерпуль, устроюсь шофером на почту.
– А возьмут?
– А не возьмут, поеду обратно сюда, песни играть. Про фогелей. А ты?
– А я… – Ринго посмотрел на него осоловевшими глазами. – Я – как жил, так и буду жить. На барабанах буду стучать. Самое по мне дело. А если разбогатею, женюсь на парикмахерше.
– Почему на парикмахерше? – удивился Рори и зачем-то погрозил Ринго пальцем.
– От них так приятно пахнет, – объяснил тот. – И стричься я страсть как люблю.
– Чего ж ты такие патлы носишь, чудик носатый?
– Да денег жалко… Теперь, к тому же, так даже модно, говорят… Но я еще постригусь. Как пить дать, постригусь! Все впереди, братцы! И любовь, и слава, и богатство!
Оглядевшись вокруг со счастливой улыбкой на лице, он добавил:
– И прически!
Сказав это, он мечтательно прикрыл глаза.
Храпел он почти так же громко и виртуозно, как стучал на барабанах.
7
Даже надев очки, Синтия не обнаружила Джона возле себя. И отправилась на поиски. Обычно, проснувшись вот так, в одиночестве, она сразу узнавала, где Джон по звукам гитары. Но сейчас в квартире стояла непривычная тишина. Она нашла его на кухне, в клубах табачного дыма. Он сидел на стуле, по- турецки сложив ноги, и грыз карандаш.
Из одежды на Джоне были только очки.
Синтия на цыпочках подкралась к нему сзади и, обняв за плечи, одновременно мурлыкнула на ухо:
– Попался!..
Джон подпрыгнул от неожиданности.
– Что это? – Синтия указала на бумажку. – Новая песня?
– Нет, – помотал головой Джон, – песню я уже написал. А это – так… Что-то в голову лезло…
– Прочти, – попросила она и присела рядом.
– Сейчас, только оденусь… – пообещал Джон, поймав ее взгляд.
Воспользовавшись тем, что миссис Пауэлл уехала за границу, они обосновались в доме Синтии в Хойлейке, шикарном предместье на берегу Мерси[16], и стали жить вместе. Но они все еще стеснялись наготы вне постели.
Синтия остановила его:
– Не надо, я лучше очки сниму. Вот, – она близоруко прищурилась, – я тебя совсем не вижу. Ну давай, читай, – она нетерпеливо заерзала на стуле и потерлась щекой о его плечо.
– Ладно. Это называется «Пес-борец». Слушай.
«В привеселом царстве-государстве, за морями дальними, за холмами да за пальмами жили
И вот наступило время урожая. Что и отметили, не возражая. Песни плясали, горя не знали, пляски пели, пили да ели. Короче, на всю
А господину Пэрри в этот день в полной мере полагался сюрприз. (Это был не каприз. А
И вот Пэрри распахивает
Ну? Кто схватится с эдаким чудищем?! Хоть борьба и не драка, но борец-то – собака!»
Джон замолк.
