— М-да, катящийся камень мхом не обрастет, — вспомнил пословицу Маккаскел.
— Сдается мне, мох больше растет на сухостое, — усмехнулся Кон. — А есть и другая пословица; волка ноги кормят. — Кон сдвинул шляпу на затылок. — Во всяком случае, без еды я никогда не останусь.
— Вы нам очень помогли, — сказал Маккаскел. — Не знаю, что бы мы без вас делали, но у вас есть какие-то дела, по которым вам надо отправляться?
— Отправляться? О, у меня тысячи мест, куда я должен ехать! Только сейчас мне хочется немного посидеть на месте, обрасти жирком чуть-чуть. Ваша жена — прекрасная повариха!
Разговаривая, Маккаскел снял упряжь с мулов отнес ее в дом и развесил на вбитые в стену гвозди.
У дверей висел жестяной рукомойник. Дункан налил в него воды, закатал рукава и стал мыть грязные руки. Раздражение не проходило, хотя он знал, что несправедлив. Но проработав все утро, он устал, тогда как Кон посиживал себе в праздности.
Нет, конечно, он рубил дрова и время от времени приносил свежее мясо, но все же…
— Дункан, — вдруг сказал Кон Воллиен, понизив голос, — держите ружье под рукой.
Его тон встревожил Маккаскела. Он взглянул на Воллиена, сидевшего на корточках возле него, и спросил:
— Вы что-нибудь увидели?
— Следы… Один или два. Свежие следы. Кто-то бродил вокруг дома.
— Гурон?
— Может быть. Держите ружье под рукой. Это подлая банда, не верится мне, что они убрались надолго.
Дункан стряхнул воду с рук и потянулся за полотенцем. Кисти его рук загорели, но выше, под рукавами, руки были белыми, как у женщины. Он тщательно вытирал их, раздумывая.
— Так поэтому вы решили задержаться?
Воллиен усмехнулся.
— Я же вам сказал, что у вас отличная еда. Кроме того, в этом доме хорошенькая женщина.
— Да, Сюзанна весьма привлекательная женщина, — сказал Дункан спокойно. — И она моя жена.
— Это, конечно, меняет дело.
Воллиен со вздохом встал. Налив в рукомойник воды, он тоже вымыл руки.
На стене у рукомойника висел небольшой осколок зеркала. Вытирая руки, он посматривал в него и видел опушку осинника. Осторожность была для него так же естественна, как необходимость есть и пить.
Что-то там было? Или это плод его воображения?
На ударнике затвора его ружья висел ремень. Вытирая руки, он снял его. Затем повесил полотенце и, взяв рукомойник в левую руку, пошел и выплеснул воду на траву в нескольких ярдах от дома.
Он еще раз потряс рукомойник, стряхнув последние капли воды, и вернулся к хижине. Аккуратно повесил рукомойник на место, поглядывая при этом в зеркальце. И увидел, как Айк Мэнтл, перебегая от дерева к дереву, приближается к хижине.
Сюрприз к обеду: Айк за его спиной… А другие?
Айк выступил из-за дерева с ружьем в руках.
Кон быстро обернулся, на ходу вскидывая ружье, и его первая пуля угодила Айку Мэнтлу выше поясной пряжки. Айк зашатался. Вторая пуля прошла под правым глазом, и он умер, прежде чем упал на землю.
Воллиен молниеносно повернулся на чуть слышный шорох за углом хижины.
Там стоял ошеломленный Ред Хил, не успевший еще даже вытащить револьвер из кобуры. Попытка захватить врасплох новичков провалилась. Хил стоял как вкопанный под прицелом ружья Кона Воллиена.
— Ну вот. Ваш верх. Почему не стреляете?
— Да хочется рассмотреть тебя, Ред. Никогда не видал тебя вблизи. Говорят, ты отличный стрелок, Ред, но я вижу лишь кровожадного подлеца, который охотится за женщинами и фермерами.
— Можешь говорить что угодно. У тебя револьвер.
— Хочешь получить шанс, Ред? Хочешь, у нас будут равные шансы?
— Нет! — раздался голос Сюзанны. — Нет! Кон! Пожалуйста!
— Тоже мне шанс! — насмешливо скривился Ред. — Я никогда бы не дал тебе шанса против Реда Хила! Ну!..
Молниеносным движением руки Кон Воллиен бросил револьвер в кобуру и в тот же миг, крикнув: «Давай, Ред!», почти неуловимым движением руки выхватил револьвер из кобуры и выстрелил.
Ред Хил, от неожиданности опоздавший на долю секунды, не успел. Его рука только потянулась к оружию, когда пуля поразила его в грудь.
Гигант едва покачнулся. Уродливая улыбка раздвинула его губы.
— Поймал я тебя! Будь ты проклят, Воллиен! Я поймал тебя!
Большой револьвер был уже в руках Хила, когда вторая пуля угодила ему в плечо, а третья ударила в ногу, когда он опустился на одно колено, чтобы поднять упавший револьвер.
— Я поймал тебя, Воллиен! Никому еще he удавалось побить Реда Хила.
Ред выпрямился и стоял, покачиваясь. Рубаха на груди была вся в крови, кровь стекала по рукаву.
Хил переложил револьвер в левую руку и поднимал ее, все еще улыбаясь, когда его сразила четвертая, и последняя, пуля Воллиена.
Великан покачнулся, как гигантское дерево, но все еще крепко стоял на ногах.
Внезапно из двери выскочил Том.
— Кон! Держи!
Мальчик бросил ему шестизарядник. Кон ловко поймал его. Ред выстрелил, пуля взметнула пыль у ноги Кона. Воллиен начал стрелять из второго револьвера. Пуля за пулей вонзались в Хила, который все качался и, почти уже падая, вновь прицелился в Воллиена сквозь кровавый туман в глазах.
— Никто никогда… никогда… — Его голос сорвался, он качнулся, колени медленно подогнулись, он рухнул на землю, медленно вытянул одну ногу и умер.
— Воллиен! — выскочил из дома Маккаскел. — Как вы?
Том сидел на земле, потрясенный увиденным.
Сюзанна стояла в дверях, сжимая в руках фартук, и смотрела на Воллиена. Сунув револьвер Маккаскела за пояс, Кон начал машинально заряжать свой. Покрутив барабан, он положил револьвер в кобуру.
— Кон, берегись! — слабым голосом крикнула Сюзанна.
Воллиен резко обернулся.
По лугу ехал Гурон. Лошадь его шла шагом. Через седло была перекинута четверть туши антилопы. Он медленно подвел коня к хижине и протянул мясо изумленному Дункану.
— Я получил большое удовольствие, — произнес он спокойно и, повернув коня, поехал по лугу к ручью.
