потревожена: знак проходивших. Ничего не обнаружил. Деревья росли редко и, исключая тополя, невысоко.
Где бы могли находиться мои друзья сейчас? И где Рейфен Фолви?
Сосредоточившись на таких раздумьях и всматриваясь в заросли подо мной и обрыв напротив, я едва зарегистрировал тонкий посвист сурков. Он коснулся поверхности сознания, но не достучался до меня, пока меня не привлекло отсутствие движения. Сурки пропали.
Впившись обеими руками в винтовку, я покатился в гущу и остановился, лежа на животе и опираясь на локти, ружье наготове.
Они появились незамедлительно, двое во главе — одного я видел раньше, — в десятке ярдов позади Рейфен Фолви, следом остальные. Головорезы. Поискать и поискать. Проехали мимо. Вдруг Фолви издал клич; два ряда всадников мгновенно развернулись в противоположных направлениях и ринулись в заросли. Маневр был рассчитан на то, чтобы спугнуть всякого, кто окажется на дороге, — и сработал.
Один из них несся прямо на меня, и я прострелил ему грудь. Он вскинул руки и свалился, ударившись оземь меньше чем в двадцати ярдах от меня, мертвый прежде, нежели коснулся травы. Мелькнула дикая идея схватить освободившегося коня, но в следующий миг я летел к тесной группе елей, прыгая через валежник, пригибаясь за скалами. Пробежал открывшимся коридором между стволами, бросился направо, к горному боку. Позади стреляли и вопили, кто-то проскакал во весь опор мимо. За камнями и кустами я остался незамеченным, но не пройдет минуты, они замкнут вокруг меня кольцо.
Справа показался промежуток, слишком узкий для лошади, и, задыхаясь после бега, я боком пролез туда. Открылась плотно заплетенная кустарником впадина; я увидел проход, как будто используемый животными, и, опустившись на колени, заполз внутрь. По счастью, сохранив достаточно трезвомыслия, чтобы рассыпать позади себя листья и согнуть ветку, закрыв отверстие.
Опираясь на колени и локти, я пробирался, как червяк, дальше. Вокруг без просвета теснились непролазные заросли, изрядную долю которых составляла ежевика с острыми, точно иглы, шипами. Но звери действительно здесь проходили, прошел и я. Наконец уперся в площадку голубоватого камня, усыпанную упавшими сверху кусочками. Тонкие осинки поднимались и тут. Я встал и лицом к ним перезарядил ружье.
Враги не дальше от меня чём в сотне ярдов, и найти меня — для них вопрос времени, только. Что бы мне сейчас пригодилось — это место, куда спрятаться. Или где занять оборону.
Сердито заорал Фолви. Прогремел выстрел, сразу несколько… тихо.
Я помедлил, прислушиваясь. Но они же ищут меня, знают, что я прижат к горе. Я спустился по сухому руслу — над головой танцуют листья осин, — повернулся и обнаружил по правую руку от себя отвесную каменную стену высотой самое малое тридцать футов, и никакого прохода!
Спокойный, укрытый тенью уголок. Листва пропускает солнечные пятна. Я пошел дальше, заботясь, чтобы не создавать шума. Слева — за скалами и растительностью неприятель, справа — обрыв, на который и белке не влезть!
Скоро они обнаружат: кусты и скальные обломки не заполняют все пространство до стены. Увидят то давнее русло… Тут оно кончилось. Каменный желоб, которым я шел, свернул направо, повел было вниз и оборвался.
Из-за поворота за моей спиной донесся крик. Нашли-таки мою укромную дорожку. Остались секунды до момента, когда я буду драться за свою жизнь.
Бросив поспешный взгляд вокруг, я обратил внимание на не замеченную перед этим черную щель у подножия скалы, куда, очевидно, раньше уходила вода. Щель была узкой, но если? А предположим, ход отвесно падает футов этак пятьдесят — сто во мрак? Добьюсь, что застряну со сломанной ногой в пещере без выхода. Не очень манящая перспектива.
Все же может там попасться опора для ног, что-нибудь, за что уцепиться…
Я встал на колени, потом растянулся плашмя, ерзнул ногами вперед, в дыру. Извиваясь, заполз глубже, щупая, на что поставить ногу, снаружи торчали только мои руки, голова и ружье.
Что-то цапнуло меня!
Не успев вскрикнуть, я оказался сдернут вниз и шлепнулся на песок. Седой старик в обтрепанной грязной коже прилаживал в щель камень.
— Ш-ш! — прошипел он. — Мчат сюда вовсю!
Снаружи затопали сапоги, люди перекликались; не найдя ничего, принялись чертыхаться. Трещали кусты, подметки скребли камень.
— К лешему, бьюсь об заклад, он тут вообще не проходил! — произнес кто-то.
— Посидим малость, пускай злость выпустят, — прошептал старик. — Долго не проваландаются.
Слишком выбитый из колеи, чтобы ответить, я сел, сжимая в руках ружье… которого не было.
Из щелки вокруг булыжника, закрывшего мои входные ворота, пробивался слабый свет. Мой «фергюсон» находился в руках другого, и дуло указывало прямо на меня!
Глава 16
Державшие винтовку руки, корявые от старости, сохраняли массивность и силу.
— Сиди смирно и не рыпайся, малый. Я не дам им отыскать тебя. Или меня. — Говоривший хихикнул.
Слышно было на удивление хорошо. Возня и скребыхание продолжались, потом опять прозвучал чей-то голос, уже дальше:
— С этой стороны никто не приходил. Куда-то в бурьян затыркался.
Шаги отдалились, и я медленно оглядел все кругом. Пещера, в поперечнике примерно двадцати футов, в длину набирала больше, суживаясь к выходу. По-видимому, вливавшаяся через щель вода кружила тут водоворотом, потом находила отдушину, размытую в течение лет.
Пол состоял из песка на каменном основании. Там и сям валялись принесенные водой деревяшки, на уступе сидело старое гнездо мешотчатой крысы:
Старик выпрямился. В свое время он, очевидно, отличался неимоверной силой. Даже сейчас его запястья бросались в глаза толщиной и крепостью. Плечи слегка сутулились, словно у гориллы. Отвернувшись, он подобрал свое ружье, прислоненное к стене, протянул мне мое.
— Я боялся, ты напугаешься да и выпалишь по мне, как я тебя сгреб-то.
— Спасибо, — сказал я. — Вы, по всей вероятности, спасли мне жизнь.
— Так я и подгадывал. — Он повернулся к проходу. — Давай чапать отселева. Не место растабарывать. Ливень нахлынет, быстренько до краев наполнится. Видал уже такое.
Он пошел впереди. Света не проблескивало ни зги, и мне это не нравилось, но мой проводник шагал вполне бесшабашно, и я рассудил, что он не только хорошо знаком с пещерой, но никаких препятствий в ней нет.
— Тут не всегда так было. Я почистил. Никогда не знаешь, когда придется удирать во все лопатки, я не люблю, чтобы на бегу чего под ноги попадалось.
Сосчитав шестьдесят шагов, я увидел впереди сияние; еще двадцать — и мы выбрались в помещение гораздо шире, где из невидимой трещины наверху проникало немного света. Из пещеры вело несколько выходов.
— Видел тебя сверху. — Он кивком указал гору над нами. — И которые охотились на тебя, тоже видел. Смотрю, поворачиваешь по той канаве, думаю, помогу.
— Благодарю еще раз. Скверный они народишко.
— Его я и раньше видел. Забирался сюда года два-три назад, совал нос во все дырки. Видел индейца, на которого он наложил лапу… Злобный же мужик, ненавистный, скажу тебе.
Затасканная, грязная кожаная одежда, кисти рук выдают возраст… но глаза не знают тяжести лет.
— Вы охотник? — спросил я.
— Время от времени, — со смешком пришел ответ. — Когда силки, когда выслеживаю… что мне надо, то и делаю.
— Меня зовут Ронан Чантри. Я присоединился еще к кое-кому ставить ловушки в западных горах, но нам попалась девушка, у которой были неприятности, и вот выручаем.
— Девушка? — Он фыркнул. — У них всю дорогу неприятности, а своих нет, так другим устраивают. — Набил себе трубку. — Кто с тобой?
