стали.
— Да, у Хенри водятся денежки.
— Не так много, как у моего нового босса. Только иногда деньги не так уж важны. Все, что мне нужно, — это позаботиться о тебе. И все.
— Вроде как не пыльная работа, а?
— Ну, не знаю. Ты стреляешь достаточно быстро для деревенского парня. Я никогда не задумывался, как стреляю, хотя однажды хотел встретиться один на один с кем-нибудь из Сэкеттов. Говорят, они все хорошо управляются с револьвером.
Что-то всплыло, пришло на ум — то, что все время не давалось. Это почти невероятно, но я припомнил, что у Джона Топпа был пояс, отделанный серебром. Много серебра, индейского серебра.
А вдруг…
— Один из Сэкеттов перед тобой. Моя мать носила фамилию Сэкетт.
Мелькнула мысль. Портис! Это Портис заплатил Бегготту! Теперь я у него в долгу.
Неясный отблеск света. Моя правая рука метнулась вниз, и тут же меня пронзила боль, из-за нее я выхватил револьвер чуть медленнее. Чертов синяк от падения в скалах… Почему он не беспокоил меня раньше? Пуля попала в столб, обдав лицо мелкими деревянными шариками, и я начал стрелять. Джон Топп сделал шаг вперед, его рука с револьвером висела вдоль тела, затем стала подниматься.
— Ты не слишком быстро стреляешь, — сказал он. — Не слишком быстро.
Его револьвер смотрел на меня, он ступил в полосу света, и люди в городе стали открывать двери и осторожно выглядывать из окон. Топп был на расстоянии ширины улицы, и я добавил к прозвучавшим двум выстрелам еще три.
Он снова шагнул вперед.
— Не так уж и быстро, — сказал он. — Я ду… — Он хотел сделать еще шаг, но зашатался и повалился на бок.
Улица замолчала, и на нее стали выходить люди.
Мне сказали, чтобы я уезжал, убирался вон из города. Но вначале я перезарядил револьвер.
Рядом со мной оказался Герман.
— Майло? Как ты?
— Он ждал меня, Герман. Ждал в темноте.
Возле меня столпились люди, кто-то сказал:
— Тэлон, развлекайся в другом месте. Стрельба, убийства — мы устали. Если на рассвете увидим тебя в городе, в течение часа соберем народ и накинем тебе веревочный галстук.
— Не стоит собирать народ. Не я устроил эту стрельбу, а что касается галстуков, то меня устраивают те, которые у меня есть. — Подумав, добавил: — Мне нужно забрать свои вещи и коня, хорошо?
— Хорошо, но только без стрельбы.
— Это все та женщина, — сказал кто-то. — Я слышал, как она наняла Топпа и что ему обещала за это.
— Не важно. Хватит убийств.
У меня заняло немного времени, чтобы собраться. Чемодан Магоффинов я оставил в номере рядом с кроватью для того, кому он понадобится, забрал из конюшни коня и поехал мимо ресторана.
Несмотря на поздний час, в окнах ресторанов еще горел свет. В «Золотой шпоре» тенор пел с ирландским акцентом «Сегодня мы ночуем в старом лагере».
Спешившись, я подошел к дверям. Молли была там, и я передал ей конверт.
— Я только что все прочитал. Похоже, тебе придется разбираться с наследством Натана.
— Знаю. Кажется, я уже готова к этому.
— Я уезжаю, Молли. Я выбираю тропу домой. Там есть маленький городишко под названием Пуэбло, городишко с замечательными людьми. Если появишься в тех краях, заезжай — я буду ждать тебя.
— Девушке неприлично ездить в гости к мужчинам.
— А если мужчина станет твоим мужем? — Ох как тяжело было произнести это слово, но мне все-таки удалось. — Там есть священники, проповедники и всякие другие лоцманы человеческих душ. Можешь выбирать.
— Никогда не думала, что ты наберешься смелости сделать мне предложение, Майло.
— Я тоже. Понимаешь, сама идея… А как же одинокие тропы, поляны, залитые лунным светом, ручьи, бегущие с…
— Позабудь про это. Увидимся в Пуэбло.
С этим напутствием я забрался в седло и повернул коня хвостом к городу. Но можно ведь еще нарваться на Прайда Хоуви! Тогда меня опять ждут неприятности, но к ним я готов. Оглянувшись, увидел за собой дюжину горожан с ружьями и винтовками. Меня провожал почетный эскорт.
На низком гребне показались четыре всадника, они оглянулись, ожидая погони. Ее не было. Их выгнали из города — вытащили из постелей и приказали уезжать, и немедленно.
Горожане не хотели стрельбы, не хотели неприятностей, и те, кто принес с собой беду, оказались незваными гостями, которых не желали больше терпеть.
— Залезайте на своих лошадей и проваливайте. Не знаю куда, но сюда больше не возвращайтесь.
— А нельзя ли подождать поезда? — осведомился пижон.
— Нет. У вас есть лошади. Поезжайте на них.
На гребне они немного постояли, потом начали спускаться по склону.
— Поехали в Кэнон-Сити, — предложила Энн. — Мне все равно туда надо. У меня там деньги в банке.
Крупный мужчина со сломанной челюстью с отвращением посмотрел на нее, а его сестра сказала:
— Ты давно обещала нам деньги. Я хочу увидеть, какого они цвета. — Она головой показала на мужчину со сломанной челюстью. — Сэма надо лечить. Ему необходим отдых. Нам нужны деньги.
— Разумеется. В Кэнон-Сити.
Все замолчали.
— Разве нет дороги покороче? — спросила толстая женщина.
— Есть, но тогда нам придется проезжать по земле Ролона Тейлора. Его люди могут отнять у нас лошадей и седла.
— Они и так принадлежат Тейлору, — заметил пижон.
Четверо всадников больше не произнесли ни слова, пока тускло-серый рассвет не сменил яркий день. Они разбили лагерь под соснами, и городской пижон чувствовал себя несчастным. Он никак не мог удобно устроиться на земле, в нем нарастало раздражение и отвращение. Их не взбодрил даже кофе.
— Никогда не думал, что мы уедем вот так. Ты говорила, что у нас будет золото, много золота.
— Мы временно потерпели неудачу, только и всего. У меня есть один план.
Через несколько минут Энн сказала:
— Вы не учли одного: они выехали перед нами, он впереди, а она немного сзади. Ничего, кроме седельных сумок. Завещание наверняка у них.
Пижон задумался. Четверо против двоих. Плюс внезапность.
— Может быть, — пробормотал он. — Может быть.
Он был зол. Пижон вложил в дело бездну времени и кучу собственных денег. Как-то раз ему пришлось работать вместе с Натаном Альбро, он восхищался им. Альбро имел деньги, и большие. Это точно. Энн Хенри, по слухам, являлась его дочерью и наследницей. Она искала помощников, и он был рад услужить. Теперь, несколько месяцев спустя, дурман рассеялся, чувство радости улетучилось. Он хотел только получить свои деньги обратно, выпутаться целым и невредимым и унести ноги.
— Впереди ранчо, — вдруг указала Энн. — Там мы сможем перекусить.
— Мне это не нравится, — раздраженно сказал пижон. — Совсем не нравится. И место смахивает на то, о котором упоминал Тейлор. Он говорил, что оно вселяет в него страх.
— Нонсенс! Посреди бела дня? Если боитесь, поезжайте дальше. Не торопитесь, я раздобуду еды на всех и догоню вас. — Она указала на холмы. — Там есть тропа, ведущая прямо в Кэнон-Сити. Я скоро.
Она развернула коня и стала спускаться вниз по склону. Энн не собиралась задерживаться. А люди на Западе всегда были готовы поделиться едой с путешественниками.
