черты, — в последний момент, когда надо было использовать оружие, они всегда делали шаг в сторону. Да, они вооружались, запасались динамитом, совершенствовали свою идеологическую базу, подводя основу под свои будущие зверства. Но, повторюсь, в последний момент, они всегда сворачивали в сторону. Для того, чтобы сделать этот шаг, не надо быть спецом в террористических делах, надо лишь иметь мужество, потому что за этим шагом следует разрыв последних связей с действительностью. А решиться на это очень тяжело.
Самое время теперь совершить краткий экскурс в историю праворадикального движения в Норвегии. Это движение состоит из мириады мелких организаций, среди которых можно выделить два более или менее чётких подмножества: военизированные скинхедские группировки, стоящие на открытых неонацистских позициях и появившиеся сравнительно недавно, 'на злобу дня', антииммиграционные объединения. Срок жизни этих группировок весьма короток; новые группы возникают на месте только что распавшихся старых. Это делает их исследование весьма проблематичным занятием, так как подчас бывает трудно сказать, существует ли ещё та или иная организация, или же от неё остался один почтовый ящик 'до востребования'.
Ещё одно потенциальное для исследователя минное поле таит в себе классифицирование этих микропартий по признаку 'политической платформы'. Почти все предпочитают называться «националистами». Некоторые видят себя 'оппонентами норвежской иммиграционной политики'. И только малая их толика открыто провозглашает себя национал-социалистами. Клеймо нацизма в Норвегии выжжено значительно глубже, чем в соседней Швеции или, скажем, США, с которых берут пример для подражания большинство норвежских экстремистов. В основном это следствие немецкой оккупации Норвегии в 1940-45 гг. Видкун Квислинг, тогдашний лидер партии 'Национальный Союз' пошел по пути создания коллаборационистского правительства. Как результат, откровенная нацистская риторика и идеология никогда не пользовались особой популярностью в правых кругах норвежской политики. Некоторые их представители время от времени, правда, заигрывали с нацистской символикой, но это было, скорее, желание привлечь к себе внимание и шокировать публику, нежели серьёзное увлечение национал- социалистической догмой.
Но, кажется, господа присяжные заседатели, лёд тронулся! Многие молодые группировки в свои боевые раскраски добавляют все больше и больше коричневых тонов. Верный индикатор того — антисемитизм, от которого чешутся языки у многих националистов последние несколько лет. Одним из ингредиентов этого преподносимого норвежскими правыми своим пребывающим во тьме неведения сородичам кушанья, является импортированный, как и большинство черно-рубашечных рецептов, из Штатов консервант под названием 'С.О.Р.' (Сионистский Оккупационный Режим), который правит в стране. Несколько любопытный тезис, если учесть, что процент населения, по каким-то причинам именуемый «махровым», в Норвегии до неприличия низок: из 4,5 миллионов жителей Норвегии сыновей и дочерей Израиля наберётся около полутора тысяч. Дело в том, что до 1851 года от рождества 'иудейского царя' въезд в норвежское королевство 'богоизбранному народу' был заказан. Из тех же, кто после отмены запрета решил обрести свой маленький Сион в суровой земле викингов, многих решили призвать на помощь в строительстве Рейха гитлеровцы, с которого вернулись лишь немногие.
Среди правых сил, надо заметить, не наблюдается единства, их альянс представляется крайне зыбким, в то время, как разногласия возникают повсеместно: главной их причиной является отношение к цветным иммигрантам. Если более старые «анти-иммигранты» озабочены, в основном, написанием писем и статей в местные газеты, то молодая поросль уже давно наращивает мускулатуру и чистит стволы, готовясь к открытому столкновению.
Надо сказать, что первые баталии уже имели место быть. Уже были и первые пострадавшие, пока только раненые. На совести скинхедов бомбометания на первомайской демонстрации, минирование мечети в Осло и нескольких книжных магазинов, торговавших просоциалистической литературой. Но покамест все эти происшествия носят исключительный характер, и вспышки насилия до сих пор были крайне редкими. Хотя тем, против кого направлено насилие, оно отнюдь не кажется увеселительной прогулкой, всё же до таких масштабов, каких достигли на поприще настоящего политического террора Ирландская Республиканская Армия или группа Баден-Майнхоф, норвежцам далеко. Из наиболее заметных исключений можно вспомнить только так называемые 'хаделяндские убийства' в начале 80-х. Тогда между группировкой, называвшей себя 'Норвежской германской армией', и двумя молодыми людьми, кравшим для них оружие, возник горячий спор. В панике что их «ассистенты» могут выдать их полиции, было решено их ликвидировать.
Вот такие исторические корни были у Einsatzgruppe. Сама же Einsatzgruppe была сформирована из бывших членов неонацистской группировки Birkebeiner, позаимствовавшей свое название у Birkibeinar, повстанческого движения конца XII-го века, чья бытность пришлась на царствование короля Сверре. (Birkibeinar дословно переводится как 'берёзовые ноги' — чтобы спастись от холода, бойцы обматывали свои ноги берёзовой корой.) Birkibeinar распались после того как их лидер, весьма видная личность в стане молодых неонацистов, Ян Хольте, оставил движение и решил посвятить себя семейной жизни. Обломки его группировки вновь воссоединились под названием Einsatzgruppe.
Лучшего имени, чтобы шокировать публику и подчеркнуть свое духовное родство, им наверное, было бы не сыскать. Einsatzgruppen (карательные команды) назывались подразделения СС, на совести которых убийства партизан, мирных жителей, многие из когорых, кстати, были евреями. Самое кровавое преступление Einsatzgruppen — Бабий Яр, где они вырезали 40 тысяч человек. Чтобы ещё больше подчеркнуть родство со своими историческими менторами, норвежские «каратели» назвали свои «подразделения» Sonderkommando ('зондеркоманды', спецчасти). Эта классическая армейская структура вызывает большие сомнения понятного свойства: норвежским экстремистам всегда удавалось придумывать яркие и запоминающиеся названия своим крохотным предприятиям, отчего они могли показаться непосвящённому куда более многочисленными.
В любом случае, между словом и делом у норвежских праворадикалов существует огромная пропасть. Ненрик Люнде:
Einsatzgruppe появилась на свет в Брюмендале, когда Арне Мирдал (известный антииммиграционный деятель, прославившийся заявлениями о готовности взорвать центр по проблемам беженцев) собрал вокруг себя шайки местных гопников, обивавшихся возле ближайшей бензоколонки, и направил их неуёмную и в то же время невостре-бованную энергию в 'политическое русло'. Затем их ряды стали пополняться людьми со стороны. Среди них был и Хольте. Хольте уже предпринимал попытки организовывать различные груп- пировки. В частности, среди них была Hvit Arisk Molstand ('Белое Арийское Сопротивление') Созданная по образу и подобию шведской Vitt Ariskt Motstand. Он же организовал и Birkebeiner, послужившей позднее основой для Einsatzgruppe. Кроме того, он редактировал журнал Vikingen ('Викинг'). На бумаге у Хольте всё выходило очень гладко, но до конкретных дел он так и не снизошёл.
Мэр Брюмендаля постоянно испытывал некоторое беспокойство: никаких серьёзных актов вандализма, никаких разбойных нападений, но в его адрес по почте постоянно присылали всякую всячину, заказывали на его имя пиццу, вызывали «скорую». По пути следования его детей из дома в школу кто-то расклеивал порнографические коллажи. В знак несогласия с политикой городских властей двое брюмендальских активистов нагадили на ступеньках мэрии. Этот революционный опыт настолько вдохновил их, что они пришли повторить свою (дефек)акцию протеста, за коим занятием и были пойманы блюстителями порядка.
Дальше этого они не пошли. Когда же Хольте сошел с корабля на берег, команда развалилась. Но ненадолго — с тем лишь, чтобы собраться вскоре в Ставангере, под именем Einsatzgruppe. Во вновь созданном коллективе некоторые энтузиасты просто кипели жаждой активных действий. Особенно этим страдал Том Айтернес. Его убеждённость в правоте их дела не знала границ.
Поначалу они печатали листовки, наклейки, искали контакты. Затем они перешли в наступление. Характерен такой случай: однажды они всей гурьбой бежали по улице и били каждого попадавшегося им
