разворачиваться, но из-за недостатка места ему пришлось подъехать вплотную к скале и развернуться там. Бросив последний взгляд вокруг, он уже пришпорил лошадь и тут заметил скрытый за деревом вход в пещеру — попросту дыру, футов тридцать шириной и восемь высотой. В такую непогоду пещера — лучшее укрытие. Брайан махнул остальным, но из-за дождя они едва видели, пришлось спуститься и привести их к входу.
Пещера оказалась сухой, глубина ее достигала пятидесяти футов, хотя раньше она, вероятно, была объемнее. Теперь же часть ее блокировал обвал.
В скальных обломках около входа путники набрали сушняка, обломали нижние сучья на сосне и разожгли костер. Перед пещерой возле сосны оказалась небольшая площадка подходящего размера, где они оставили лошадей, сняв с них поклажу.
Костер быстро разгорелся и весело потрескивал. Мэри села перед огнем, протянула к нему руки и, улыбаясь, смотрела на Тена.
— Как мало нужно, чтобы почувствовать себя уютно, — сказала она.
Брайан кивнул:
— Если тебе уютно, больше ничего и не надо. Кров, огонь… немного еды; уголок, чтобы укрыться от ветра. Иногда мне кажется, чем дальше человек уходит от простых насущных нужд, тем несчастливее становится. Там снаружи буря, где-то вдалеке враги… но нет ничего лучше, чем сидеть вот так, как мы сейчас.
Подошел Железная Шкура, присел возле огня, подбрасывая в пламя маленькие веточки. В колеблющихся отсветах его темное лицо приобрело неожиданно незнакомое выражение, но когда он посмотрел на них поверх костра, на губах его играла улыбка.
— Человеку не обязательно быть индейцем, чтобы любить все это, — заметил он.
Снаружи лил дождь и грохотал гром. Они устроили постели из одеял и всего, что подвернулось под руку, и улеглись в пещере. Мэри Деверо смотрела во мрак ночи. Временами отдаленная вспышка молнии озаряла все неверным светом, и тогда из темноты выступали фантастические очертания сосен и скал, но эти картины не пугали и не вызывали тоску, потому что в пещере было тепло и рядом мирно потрескивал огонек костра.
Несмотря на усталость, ей не спалось, Брайан тоже не мог заснуть, и ему хотелось поговорить.
— Интересно, заходили в нашу пещеру динозавры? — спросила шепотом Мэри.
— Сомневаюсь, что в те времена эта пещера существовала, — произнес Тен. — Впрочем, как и горы. Думаю, они образовались значительно позже. Но до них тут, вероятно, поднимались другие горы, которые разрушались от ветра, дождя и времени. Потом появились новые. Процесс сотворения их еще продолжается. Вот буря. Она вызовет изменения, большей частью очень незначительные. Но в трещины и промоины попадут семена, вырастут растения и своими корнями расширят их. Зимой вода в трещинах замерзнет, и они станут еще больше. Цепочки событий нет конца, а мы сейчас наблюдаем, как все происходит. Во всем этом есть какое-то величие и бесконечная гармония. Мне нравятся сучковатые старые деревья: больше всего я люблю кедры и сосны, потому что они часто растут там, где вообще ничто не может расти. Они цепляются за скалы своими кривыми мощными корнями и кажутся сильнее всего на свете, кроме времени, да они и есть часть времени. Люди носятся со своими проблемами, — продолжал он. — Но какими мелкими и незначительными представляются они, если взглянуть на них сквозь призму времени. Я стал самостоятельным, будучи подростком. Иногда мне чудится, будто я прожил две или три жизни. И теперь я вижу подростков, озабоченных теми же проблемами, жаждущих изменить мир за один день, хотя мир не меняется так быстро — во всяком случае не часто. Только катастрофа переворачивает все. Для человека это означает огонь и кровь, и, как правило, мир становится еще хуже, чем был. Думаю, всем надо бывать в горах чаще, оставаться наедине с вершинами и долинами… Ты когда-нибудь видела Тетон? Или широкие бесконечные прерии? — Брайан замолчал. — Я заболтался и усыпил Белл и Шварца. Тебе тоже лучше поспать. Отдых нам необходим.
— Утром мы сразу тронемся? — спросила Мэри.
Тен пожал плечами.
— Может, и останемся здесь. Если дождь смыл наши следы, они нас не найдут. Дело в том, что золото осталось у них. И мне придется позаботиться о нем.
Он вышел под дождь и набрал еще дров. В буреломе наломал больших веток, притащил их и положил возле костра и своей постели так, чтобы, не вылезая из-под одеяла, подбрасывать их в огонь. Потом улегся и закрыл глаза, испытывая покой и умиротворение от сознания, что Мэри здесь, с ним рядом.
Она, наверное, не думает о нем, да и зачем он ей? Плывущий по течению неудачник, солдат, который воюет везде, где есть война. Прожив тридцать с лишним лет, так ничего не достигнув, в будущем его ждет разве что шальная пуля.
Когда ему говорили, что катящийся камень не обрастает мхом, он отвечал, зато приобретает зеркальный блеск, и мед находит непоседливая пчела. Теперь, размышлял Тен, он приобрел блеск, и в жизни его были секунды, когда он наслаждался вкусом меда, но в настоящий момент судьба предложила ему что-то очень горькое.
Рассердившись на себя, Брайан попытался отвлечься от невеселых мыслей. Лучше просто слушать шум дождя, вдыхать запах сосен и дыма. Этого у него никто не отнимет — воспоминаний о бесчисленных кострах в одиночестве во время его бесконечных странствий по нехоженым землям, воспоминаний, которые заставляют человека снова подниматься и идти к неизведанному.
Наконец он уснул и не проснулся даже, когда Железная Шкура встал и выскользнул в ночь. Дождь утихал, и чероки, бросив короткий взгляд назад, в пещеру, исчез во тьме.
Глава 12
Когда, спустя несколько часов, лейтенант проснулся, утро еще не наступило, но уже чувствовалось приближение рассвета. Он лежал не двигаясь, анализируя на свежую голову все, что с ними произошло.
Брайан был уверен, что их отчаянный рывок сквозь ночь оставил преследователей далеко позади, а дождь уничтожил все следы.
Маловероятно, что люди Келси найдут пещеру в таком отдаленном и глухом месте. Еда у них есть, хотя и немного, и Тен решил, что его вчерашняя идея остаться здесь не так уж и плоха. Потом мысли его переключились на золото.
Когда он увел санитарный фургон из каравана, без разрешения приняв командование, то взял на себя ответственность не только за женщин, но и за золото. Следовательно, найти и вернуть казенное добро — его долг.
В этом деле на его пути стоял Рубен Келси. А что он о нем знает?
Слишком мало, хотя много лет назад они на протяжении нескольких недель вместе пересекали прерии, спасаясь от индейцев. Келси тогда было шестнадцать, и можно предположить, что к тому времени его характер уже в значительной степени сформировался.
Рубен? Отчаянный парень, высокий, красивый, с хорошей координацией, отменный следопыт. Он жил в Миссури и Техасе. В четырнадцать воевал с команчами, в пятнадцать — с кайова. Незадолго до того, как караван отправился на запад, в схватке один на один убил какого-то преступника.
Келси был прирожденным лидером, всегда готовым выйти вперед, и, несмотря на его кажущуюся отчаянность, обладал повышенным чувством опасности. С тихим, застенчивым и склонным к уединению Теном подружился по необходимости и то потому, что тот сразу позволил ему взять лидерство. Брайан понимал, что он следопыт не хуже Келси, но Рубен ценил его способности ниже своих, и Тен не пытался изменить этого мнения.
Уже тогда Келси показал себя безжалостным и бессовестным, но он всегда был искренне дружелюбным, исключительно хорошим попутчиком, готовым посмеяться доброй шутке и улыбнуться в ответ.
Тен знал, что Рубен всегда относился к нему с веселым превосходством. Однако это не мешало им в течение многих месяцев после их удачного спасения, вплоть до того, как Брайан отправился служить за границу, оставаться друзьями. Руб не раз говорил ему, что он его единственный друг.
Потом их пути разошлись. Келси остался на западе. Он промышлял охотой в Монтане и Вайоминге, странствовал по горам Колорадо, добрался до Калифорнии и в конце концов вернулся в Миссури.
Брайан приобрел совсем другой опыт. В то время многие перелетали с места на место в поисках
