— А как же мы? — спросила Бостон. — Нам с Вестерн тоже хочется посмотреть на огни города.
— Там, куда мы собираемся, — заметил Коди, — огней почти нет. Да вы и сами видели этот городишко с одной улочкой и десятком побитых непогодой хибар, в основном салунов.
— Оставайтесь дома, — приказал Папаша. — Кто знает, что нас там ждет. Вдруг — неприятности. Здесь тоже опасно, но вы вдвоем управитесь с винтовками не хуже любого мужчины.
Рассвет следующего утра еще не наступил, а они уже скакали по прерии к городу, распугивая по дороге кроликов, которые отбегали в сторону и садились с поднятыми ушами. Поскрипывали в кожаных чехлах винчестеры, позванивали шпоры.
Въехав в Кросс-Тимберс, сразу увидели фургон с ранчо «Даймонд бар». Две лошадки с тем же клеймом топтались у коновязи напротив салуна «Кэп-Рок». По сторонам улицы стояли восемь домов. В четырех из них размещались салуны, в двух — магазины, потом шли кузница, столовая и корраль.
Они привязали лошадей и вошли в салун, за ними закачались створки двойных дверей. Папаша с Коди направились к бару, а Вэл сделал то, чему учил его Уилл — остался у входа и стал вглядываться в самый темный угол, чтобы глаза после яркого солнечного света привыкли к полутьме. Он не употреблял спиртного, поэтому устроился за свободным столиком у двери.
В салуне сидели четыре ковбоя и кучер фургона, двое мужчин в суконных костюмах стояли у стойки. С ними беседовал человек, который по внешнему виду напоминал кузнеца.
Папаша заказал выпивку и обратился к присутствующим:
— Прошу прощения, джентльмены, вы, случайно, не знаете, где тут можно купить скот?
Долгое время все молчали, глядя на него. Затем заговорил один из ковбоев за столиком:
— Ты выбрал не то место, приятель. Здесь на много миль вокруг нет свободных пастбищ. Вся земля принадлежит ранчо «Даймонд бар».
— Слишком уж много для одной команды, — мягко возразил Папаша. — Во всяком случае, мы поселились около ручья к западу отсюда. Нам там нравится.
— Этот ручей застолбили парни из «Даймонд бар».
— Заметил, — спокойно подтвердил Коди. — А заодно убили почти слепого старика, чтобы отметить заявку.
На секунду воцарилась мертвая тишина, потом ковбой сказал:
— Тот старик был вооружен.
— Тот старик не был вооружен, — отрезал Коди. — Это старший брат моей матери. Он не мог бы увидеть человека у другой стены этого салуна.
Лицо ковбоя напряглось.
— Ты хочешь сказать, что я вру?
— Если ты был там и стрелял в старика, я утверждаю, что ты врешь, — холодно произнес Коди. — А если слышал от кого-то эту сказку, то я говорю, что врет тот, кто тебе ее рассказал. Он лжец и убийца.
— Полегче, парень, — вмешался другой ковбой. — Нам рассказал об этом Чип Хардести.
— Коди, — остановил его Вэл, — извини, что прервал тебя, но Чип Хардести — мой.
Все, как по команде, обернулись к нему, а кучер фыркнул:
— Заткнись, сопляк. Хардести — крутой мужик и самый быстрый в округе.
— Можешь передать ему, что он — злобный ублюдок. Он убил беззащитного слепого старика. И в компании с двумя такими же подонками еще одного человека. Они подстерегли его ночью, из темноты стреляли из ружей, не дав ему возможности защищаться. — Вэл сидел лицом к ковбоям за столиком, не сводя взгляда с кучера, — А вы, мистер, в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем советовать мне заткнуться.
— Как ты со мной разговариваешь? — Кучер трясся от гнева. — У тебя еще молоко на губах не обсохло!
— У него обсохло. — Вэл похлопал по кобуре. — И он разговаривает простым языком. Только попробуй потянуться к своей пушке, и я пулями распишусь на твоем животе.
Кучера словно окатило холодной волной. Парень хоть и молодой, но револьвер у него настоящий, а расстояние между ними не превышало пятнадцати футов. В любом случае, это не его драка. Пусть парня убьет Хардести. Он за то деньги получает.
— Разбирайся с Хардести, — отступил кучер. — Ты же говорил, что он твой. А я ему передам, уж будь покоен, все передам, как есть. Он найдет тебя еще до захода солнца.
Вэл вызывающе посмотрел на него.
— Мистер, встаньте и сейчас же отправляйтесь к своему Хардести, где бы он ни был. Передайте, пусть приходит. Я жду его… здесь жду.
Кучер с большой осторожностью поднялся.
— И вы поезжайте с ним, — приказал Вэл ковбоям, — а то Хардести ему не поверит. И скажите боссу «Даймонд бар», что он может спокойно жить в этих краях до тех пор, пока не вмешается в наши дела. Нам не нужны неприятности, но мы за себя постоим.
— Пусть выдадут тех, кто убил дядю Джо, — веско потребовал Папаша Баклин. — Передайте боссу: даем ему срок повесить убийц до наступления вечера или сами их повесим.
— Вы сумасшедшие! — воскликнул кучер. — Просто сумасшедшие!
— Так ему и скажи. — Баклин повернулся к Коди. — Давайте перекусим, ребятки. Они вернутся не раньше чем через час, а то и позже.
Глава 11
Ели молча. Никому не хотелось разговаривать, и меньше всего — Вэлу Дарранту. Он выложил то, что хотел, но сейчас подходило время подкрепить сказанное действием. Ему ни разу не приходилось участвовать в поединках, а теперь предстояло схватиться с матерым убийцей Хардести. Но ведь на его совести Уилл Рейли.
Папаша и Коди тоже молчали. Только в конце Коди заметил:
— Они могут привести целую армию;
— Тогда будем иметь дело с армией, — отрезал Папаша. — Мы не покажемся на улице, пока не увидим, что они собой представляют.
— Я выйду, — сказал Вэл.
Несколько минут все обдумывали его заявление, потом Коди произнес:
— Вэл, ты мой друг, иначе я бы не взял на себя смелость сказать тебе… Ты еще молод, может, погорячился, поэтому…
— Спасибо, но меня за язык никто не тянул. Не можешь отвечать за свои слова — молчи. Я так поступаю.
— Ты участвовал в поединках?
— Пару раз дрался, но ни разу один на один.
— Тогда надейся только на меткость первого выстрела. Не думай о том, чтобы выпустить пулю побыстрее. Если твой выстрел окажется вторым, тут уж ничего не поделаешь, но не спеши и положи первую пулю туда, куда метишь.
— Спасибо.
Салун, где они сидели, ничем не отличался от других подобных заведений. Возле одной стены футов на пятнадцать тянулась стойка бара. В комнате стояли четыре квадратных столика, каждый окружали четыре стула из тех, которые называли капитанскими. Бар и стулья явно завезли готовыми, столы сколотили в городе.
Выбор напитков оказался невелик, но достаточен для людей, которых не интересовали ни вкус, ни выдержка, а лишь крепость выпивки. На столиках лежало несколько потрепанных колод карт, и, вяло перемешивая их, Вэл заметил, что они крапленые: кто-то неуклюже, ногтем, пометил их.
Один из мужчин у бара, одетый как человек с Запада, который часто посещает Восточное побережье, подошел к ним со стаканом в руке.
— Не возражаете, если присяду? — улыбнулся он. — Обещаю не мешать, когда начнется заварушка.
В манерах его мелькнуло что-то знакомое, и Вэл, которого учили запоминать, узнал его, — тот самый со спокойным лицом, он присутствовал при споре по поводу двадцатидолларовой монеты.
