замки практически на пустом месте. В конце концов, сама она ни разу не дала повода считать, что ей до него есть дело. И ничего удивительного, что девушка обращалась к нему по имени. На Западе это в порядке вещей и вовсе ни о чем не говорит. Да, конечно, они несколько раз разговаривали, и, похоже, у них много общего. Но кто он такой, если уж на то пошло? Обыкновенный перекати-поле, ковбой, странствующий в поисках своего места пол солнцем и готовый взяться за оружие ради этого. Не слишком-то убедительное амплуа для мужчины, претендующего на роль спутника жизни.
А Стар Левитт? Видный, привлекательный, со вкусом одевается, умеет ладить с людьми, прекрасно держится в обществе. У него есть еще одно большое преимущество: он видится с Дикси каждый день, они беседуют и лучше узнают друг друга. И почему только он, Билл Кеневен, вбил себе в голову, что Дикси симпатизирует ему? Выдумал все и принимает желаемое за действительное!
— Эх, Рио, — произнес он вслух, поглаживая коня по шее, — может, мы еще не доехали туда, где нам с тобой суждено остаться? И здесь у нас только одна из многих остановок на долгом, очень долгом пути?
Конь запрял ушами, ударил копытом и шумно вздохнул. Его реакция, наверное, что-то означала или была чистейшим совпадением.
Но Билли Кеневен не хотел больше скитаться по свету. Он мечтал о доме, куда всегда мог вернуться и где бы с нетерпением ждали его возвращения. Бесконечно длинные, пустынные дороги, ночи, проведенные в одиночестве у костра, города и поселки, где он всегда оставался чужаком, — все это позади. Ему предстоит начать новый этап жизни.
Билл возвратился в лагерь, когда Марби уже спал. Ковбой на мгновение открыл глаза, что-то невнятно пробормотал и снова заснул.
Кеневен подбросил в костер несколько веток и попробовал кофе. Чуть теплый. Тогда он сгреб на край кострища раскаленные угли и поставил на них кофейник, предварительно подлив в него воды. Затем расседлал коня и отпустил его пастись.
В ночном небе встала луна. При ее призрачном свете скалы, возвышавшиеся вдоль хребта, приобрели зловещие очертания. Казалось, будто какие-то мифические существа подняли свои несуразные головы и стараются заглянуть в забытую Богом и людьми долину. Билл не сомневался, что никто не настигнет их здесь, но почему-то на душе у него стало тревожно. Разыскав в мешке с провизией немного засохшего печенья, он принялся за кофе.
Мысли его вернулись к Стару Левитту. Кто он, откуда приехал? Каким ветром занесло его в этот городок в такое время? На первый взгляд он производил впечатление выходца из восточных штатов, но слишком хорошо разбирался в вопросах разведения скота и организации дела на ранчо. Наводили на размышления его далеко не новые и довольно потертые от частого употребления револьверы.
Дикий Запад был не настолько уж и велик, как кое-кто себе воображает. Действительно, просторы его могли показаться бескрайними, а население долго оставалось весьма малочисленным. Люди, разъезжавшие по этому краю, знали друг друга если не лично, то по рассказам своих знакомых. Состоявшие же в рядах многочисленного вооруженного братства, — а сюда входили и те, кто при помощи винчестера зарабатывал себе на жизнь, постоянно нарушая закон, и те, кто закон защищал, — знали друг друга по имени, и каждый имел свою репутацию. И всякий раз разговоры у костра неизменно сводились к обсуждению достоинств того или иного ганфайтера.
Так кто же такой Стар Левитт? Откуда приехал? И под какими именами жил? Само собой, и в восточных штатах тоже имелись свои стрелки-профессионалы, но те чаще славились как неисправимые дуэлянты или азартные игроки и спорщики. Среди них, например, печально известен некий Мак-Ланг, о котором поговаривали, будто бы он отправил на тот свет более сотни человек… Кроме него встречались и другие крутые парни.
Клэй Элисон теперь обзавелся ранчо в Нью-Мексико и занялся хозяйством, а Гардин перебрался в Сан-Антонио — это последнее, что о нем слышал Кеневен. Джон Слотер мал ростом и слишком порядочен, чтобы преобразиться в Левитта. Одного за другим Билл мысленно перебирал всех известных ему ганфайтеров, но подходящей кандидатуры не находил.
Он провел бессонную ночь, а на рассвете они с Марби пропихнули упирающихся коров сквозь узкое ущелье, выпустили их на широкие просторы долины и разогнали по пастбищу так, чтобы никто не догадался, откуда эти животные появились здесь. Потом уничтожили все следы, ведущие в кратер, и отправились на гору.
Ролли Барт сидел у костра, когда они, разгоряченные и усталые, выехали на вершину. Он встретил их горячим завтраком и свежезаваренным кофе и, прежде чем угостить новостями, дал друзьям поесть.
— Я вчера решил воспользоваться случаем, — начал он, разливая кофе, — и съездил в Соледад.
Оба резко обернулись к нему.
— Что? — переспросил Марби.
— В город наведался, — довольно повторил Ролли. — Мне надоело околачиваться тут без дела, там кое-что изменилось.
— Что случилось? — Кеневена возмутила выходка Барта, но желание узнать последние новости оказалось сильнее.
— Разумеется, все идет так, как задумал Левитт. Он подговорил нескольких горожан, они собрались вместе и назначили Эммета Чабба судебным исполнителем. Теперь распустили слух, что он предпринимает чрезвычайно суровые меры с тем, чтобы избавиться от творящего беззаконие и сеющего беспорядки преступного элемента. Судя по тому, как все преподносится, они нас имеют в виду. Я говорил со Скоттом, Билл, он хотел бы увидеть тебя. Дикси Винейбл после перестрелки в городе не объявлялась. Том приезжал однажды, но, ни с кем не общаясь, сразу возвратился к себе на «ВВ». Еще Левитт вызвал судебного исполнителя со стороны. Он заявляет, что хочет поставить все точки над «i» в истории гибели Пога и Рейнолдса и возложить ответственность за случившееся на непосредственного виновника этих событий, то есть на тебя.
— На меня?
— Ну конечно. Он признает, что те двое не ладили между собой и до того, как ты приехал сюда, однако всюду дает понять, что ты стравил их друг с другом. Участившиеся кражи скота он также старается повесить на тебя. И еще. — Здесь Барт кашлянул, избегая встречаться взглядом с Кеневеном. — Говорят, что на «ВВ» очень скоро сыграют свадьбу.
Билл отрешенно глядел на раскаленные угли. Вот оно. Крушение всех надежд. Теперь Левитт женится на Дикси Винейбл, и «ВВ» перейдет в его полное распоряжение, кроме, наверное, самого названия… хотя, возможно, и оно тоже станет принадлежать ему.
Что же теперь делать? Левитту удалось выставить его преступником в глазах окружающих. И если он еще надеется что-то изменить, то нужно действовать как можно скорее.
— Поговаривают и о другом, — продолжал Барт. — Похоже, что Сидни Бердью Левитт пообещал, что о нем позаботятся. Вот это и не дает ему покоя. Представляю, как чувствовал бы себя я, если бы Стар Левитт сказал что-нибудь подобное обо мне. Я либо пристрелил его, либо нашел коня и уехал куда подальше. Ну, а Бердью, видимо, никуда уезжать не собирается. Стар из кожи лезет вон, чтобы выглядеть вполне респектабельно. Помощник судебного исполнителя или помощник шерифа — не важно, кто из них приедет, — не станут копать слишком глубоко. Им главное — прекратить пальбу.
Кеневен задумался. Несомненно, Левитт находился в очень выгодном положении. Уверенный в себе, обходительный в общении, внешне спокойный, он сумеет убедительно изложить любую с виду правдоподобную историю, после чего стороннее разбирательство скорее всего будет с чистой совестью прекращено.
И тогда вся долина окажется под Левиттом, который поспешит объявить Билла Кеневена и его друзей шайкой преступников. А затем его подручные постараются выследить и убить их без лишних вопросов.
Но Билл сознавал, что закон все же на его стороне. Если бы только ему встретиться с чиновниками, которые приедут… Левитту до сих пор ничего не известно о том, что именно ему, Биллу, принадлежали права на все имеющиеся в долине источники воды, и если только Кеневен свяжется с приглашенным судебным исполнителем, то он представит его вниманию свои собственные аргументы и продемонстрирует всем, что Левитт, мягко говоря, суется не в свое дело.
Настало время спуститься вниз. Ему необходимо вступить в игру и не дать Левитту укрепить свои позиции. Эта мысль пришла ему в голову совершенно неожиданно, и он уже точно знал, что именно
