пытающиеся сочинять собственные песни. Путь этих подвижников усыпан терниями. Даже лучшим из них «не светят» официальные концерты, радио- или телеэфир, тем более издание пластинок. Их удел — танцевальные вечера, участие в институтских мероприятиях да редкие выступления с подпольными концертами в отдаленных клубах. Правда молодежь их любит. Записи, сделанные ими на бытовой аппаратуре, распространены на всей территории страны, их песни поют в компании, они куда ближе слушателю, чем выхолощенный цензурой репертуар ВИА…
Год 1986. Чем он был интересен? Ну, во-первых, уже прошли 365 дней, как где-то там, наверху, провозгласили перестройку. Это еще не означало, что «все» стало можно. Идеологически-хозяйственные прелести в области культуры самостоятельно умирать не собирались и незримо присутствовали в виде различных «худсоветов», «литовок» и загадочного монстра под названием КРУ[!КРУ — контрольно- ревизионное управление, причина инфарктов и высокой смертности творческих работников.!].
Комсомол активно занялся бизнесом, за короткое время покрыв «империю зла» целой сетью видеосалонов, где за три рубля перед боевиком с Брюсом Ли или эротической «Эммануэлью» под покровом величайшей бдительности демонстрировались концертные записи «Kiss» и «антисоветский» фильм Алана Паркера «Стена» с группой «Pink Floyd». КГБ, побушевав в памятном для русского рока 1984 году, когда его сотрудниками составлялись целые списки «запрещенных» рок групп, постепенно успокаивался и готовился к транспортировке «золота партии» в швейцарские банки.
В 1986 году Пугачева в очередной раз поменяла свой имидж и спела песню «Алло, алло» под аккомпанемент псевдометаллической гитары Владимира Кузьмина, Александр Барыкин раскручивал свой супер хит «Нет, нет, нет, мы хотим сегодня», а на пасху своим присутствием Москву почтила фантастически популярная тогда шведская группа «Europe». (В советские времена на каждый крестный ход телевидение передавало подборку особо соблазнительных клипов, дабы отвлечь молодежь от похода к ближайшей церкви. В ту памятную ночь показали шведский аналог «Утренней почты» — «Лестницу Якоба» с никому не известной группой «Roxette» и в качестве клубнички две песни группы «Europe»: «Final Countdown» и «Carry». Участники группы «Europe» для чего-то на целый день приехали в Москву, и это событие «пережевывалось» в прессе еще полгода!)
Ничего более тяжелого советской молодежи официально смотреть не дозволялось. К примеру, месяца три по телевидению широко анонсировали выпуск специальной передачи, в которой пообещали окончательно и бесповоротно развенчать хэви-метал. Реклама сопровождалась короткими пятисекундными отрывками из клипов «Kiss», «Warlock» и «AC/DC». Металлисты предвкушали удовольствие от созерцания своих кумиров, как всегда пропустив мимо ушей рассуждения и комментарии работников идеологического фронта. Вся страна умела «читать между строк» — нагрузка в виде идеологической прививки воспринималась в таких случаях как должное, и настроения никому не портила. (Скорее даже наоборот — металлистам было крайне приятно слышать о том, насколько «безнравственны» и «аморальны» их герои. Право, куда приятнее, чем видеть, как «Scorpions» в обнимку с Горбачевым борются за мир во всем мире, a «Motley Crue» призывают «не мусорить»…) Однако в последний момент уже смонтированная передача была снята с эфира, а Гостелерадио объяснило свои действия тем, что «западные звезды запросили немыслимые деньги за показ своих клипов». Сами понимаете, насколько смешным выглядело подобное объяснение. Советское (пардон, российское) телевидение за показ клипов до сих пор никому ничего не платит (во всяком случае тогда уж точно не платило).
Год 1987 ознаменовался еще одним интересным событием — группу «Алиса» и их лидера Константина Кинчева ленинградская газета «Смена» обвинила в пропаганде фашизма. Из опубликованной в этой газете статьи некоего Кокосова под названием «Алиса» с косой челкой» следовало, что Кинчев во время концерта «Алисы» выкрикнул «Хайль Гитлер!» и что это якобы вызвало одобрение части зала. «Алиса», ничуть не смутившись, подала на газету в суд и выиграла этот процесс, вошедший в историю рок-н-ролла как «дело Кинчева».
«Арийская» поэтесса Маргарита Пушкина, которая активно участвовала в сборе подписей в защиту Кинчева, вспоминает: «Фашистское приветствие почему-то послышалось при исполнении песни «Эй, ты, там, на том берегу». Гипноз средств массовой информации был настолько силен, что иногда звонили так называемые «шестидесятники» — люди по всем понятиям вроде бы передовые и независимые — и с огромным недоверием в голосе спрашивали: «А ты точно знаешь, что ваш Кинчев ничего гитлеровского не кричал? Уж больно он какой-то ненадежный!».
Тем временем в обществе, не на шутку озабоченном «ускорением» и «перестройкой», активно обсуждалась проблема «неформальных молодежных объединений». (Под «формальным» объединением подразумевался горячо всеми любимый комсомол.) Лишь недавно появившиеся «неформальные молодежные объединения» выступали в качестве своеобразных страшилок для рядового обывателя. За неимением желтой (и прочей подобной) прессы ее функцию смело взяли на себя ведущие и вроде бы солидные издания. Больше всех перемывали кости классическому набору неформалов: рокерам, хиппи, панкам, люберам и металлистам. Официальный визг по поводу молодежных объединений умело подпитывался невидимыми работниками идеологического фронта, которые одновременно синтезировали методические разработки и памятки о причинах возникновения молодежных группировок. В одной из таких работ, рекомендовавших способы влияния на лидеров неформалов и рядовых членов группировок, говорилось об использовании моды идеологическими диверсантами в качестве «троянского коня буржуазии».
Одной из подкованных ног буржуазной коняги, естественно, были металлисты. В Питере все металлисты были поделены на «умеренных» и «бешеных», то есть на «относительных негодяев» и «негодяев оголтелых». «Относительные негодяи» были обласканы городскими властями, так как боролись с фарцовщиками, спекулянтами, националистами, карая «всю эту расплодившуюся сволочь», и ради достижения целей своей праведной борьбы даже заключали союзы с «умеренными» панками. «Бешеные» вызывали у властей вполне понятное раздражение: на контакт они не шли, за что и были охарактеризованы следующим образом: «Политические и моральные взгляды данной группы отличаются незрелостью. Агрессивны по отношению к другим группам молодежи. На черной униформе «бешеные» носят браслеты и ошейники с большими шипами, которые при случае используют в драке. Сведений о группе мало, но следует полагать, что данная группа представляет определенную опасность для общественного правопорядка еще и потому, что замечено, как в ней начинают приобретать вес молодые люди, ранее привлекавшиеся к суду». В Москве таких документов для служебного пользования тоже было навалом, на их основе можно написать небольшой детективный роман…
Если в те дни кто-то произносил заветное слово «металлист», то тут же, в жесткой связке, вспоминалось не менее колоритное понятие «любер». Вот на этом, ставшем классическим, антагонизме (ибо, как учил марксизм-ленинизм, все в конечном итоге сводится к какому-нибудь антагонизму) мы, пожалуй, и остановимся. Итак, образцово-показательный металлист выпуска 1985 — 86 годов. Что он собою представлял?
Собственно говоря, понятие «металлист» было весьма условным и на языке школьных учителей и комсомольских активистов означало некоего человека, слушающего или (что встречалось реже) играющего хэви-метал. Однако, поскольку хэви-метал считался музыкой разлагающей и безусловно антисоветской, невинное увлечение могло грозить и некоторыми неприятностями. Самыми «антисоветскими» (и почему-то хэви-металлическими) группами безоговорочно признавались «AC/DC» и «Kiss». Бывало даже, что название последних трактовалось исключительно как «Kinder SS» — «Дети СС». Логотипы вышеназванных коллективов, старательно выписанные шариковой ручкой, чаще других встречались на школьных сумках. В некоторых школах на это смотрели сквозь пальцы, в других — столь неблагонадежных учащихся вызывали в кабинет к директору, где под угрозой исключения из учебного заведения надписи заставляли стирать.
Общеизвестно, что «металл» — не самая подходящая музыка для танцев. Поколению восьмидесятых это было явно неведомо. Танцевали! Еще как! На школьных дискотеках пара металлических произведений на фоне «Modern Talking», «Silent Circle» и «Joy» подавалась как изюминка, на «десерт». Танцевали «металл», конечно, весьма своеобразно…
Металлиста можно было узнать издалека. Его экипировка, в основном, состояла из кожаных браслетов с заклепками. Кожа — так, одно название: по большей части трофейный дерматин, ободранный с дверей; а заклепки аккуратно снимались со школьных сумок. Иногда заклепки заказывали на заводе знакомым слесарям или вытачивали на уроках труда. Получалось довольно грозное оружие. Отдельная
