матерной бранью… Успешно отметившись на «Мелодиях Друзей», «Ария» дала серию концертов на стадионе «Дружба», столь удачном для прежнего состава, а затем музыканты вплотную приступили к записи очередного альбома. Все лето обновленный состав «Арии» усиленно работал над новым материалом, а уже в сентябре-октябре они оказались в студии.
Третий «арийский» альбом, известный сегодня как «Герой Асфальта», окончательно закрепил их фантастическую популярность. Однако сначала этот диск назывался «На Службе Силы Зла» (по первой песне), и именно под таким названием кассеты с альбомом продавались в многочисленных киосках звукозаписи как «Ария-87». Уже потом, когда «Мелодия» решила выпустить долгоиграющую пластинку, У начальства фирмы грамзаписи возникли подозрения, что название диска если не попахивает сатанизмом, то намекает на сталинские репрессии. А потому в директивном порядке и с молчаливого согласия Виктора Векштейна название заменили на более либеральное — «Герой Асфальта» с потрясающе «точным» переводом на английский: «Герой Спидвея».
«Герой Асфальта» открывается небольшой интродукцией — светлому мальчишескому голосу Робертино Лоретти, исполняющему «Сайта Лючию», к концу избранного фрагмента так занизили скорость, что создается впечатление, будто итальянский вундеркинд попал под асфальтовый каток. Оригинальная фонограмма «Сайта Лючии» «арийцев» не совсем устраивала — Робертино очень много пел. Голосистого итальянского мальчика чуть-чуть подрезали и выкинули первый куплет. Так «Ария» на практике показала, каким образом она собирается «экспериментировать с классикой» и работать на «стыке стилей».
Следом за «Сайта Лючией» врубается забойная композиция «На Службе Силы Зла» — одна из самых оригинальных песен на «Герое Асфальта». Быть может, такой она получилась оттого, что придумывалась в Махачкале — столице солнечного Дагестана. «Я написал эту песню за пять минут, — рассказывает Виталий Дубинин. — Послушал в гостинице «Judas Priest», а затем сочинил нечто прямо противоположное». А идея текста этой песни зародилась у Холстинина еще задолго до визита в эту южную республику. Дело в том, что МЭИ (институт, где имели честь обучаться Холстинин и Дубинин) работал, в основном, на «войну», и после окончания alma mater многие его выпускники оказывались на «почтовых ящиках» (так назывались закрытые институты, работавшие на оборонную промышленность). И хотя платили в этих заведениях на целых двадцать рублей больше, Холстинин с негодованием отверг это предложение, поскольку считал себя пацифистом. Но на военные сборы Холсти-нину и Дубинину съездить все-таки пришлось… Их военная специальность называлась «приборы и оборудование самолетов», но военные сборы Холстинин с Дубининым провели как самые настоящие, закоренелые пацифисты. К боевым машинам их, естественно, подпускать никто и не думал, поэтому они коротали время в расположенном вблизи аэродрома лесочке, пили пиво и играли в преферанс. Заодно про самолеты они узнали много интересного, чего на военной кафедре им не говорили. Оказалось, самолеты используют очень много спирта для тормозной системы, и, когда какой-нибудь самолет заходил на посадку, все дружно бежали с кружками и канистрами. Причем в боевых самолетах, оказывается, используют два типа спирта: один («совсем технический») пили солдаты, другой (более качественный, применяемый в системе антиобледенения) употреблялся младшим и средним командным составом.
Окончив институт, Холстинин не торопился применять на практике полученные знания, в то время как многие его однокурсники уже корпели над чертежными досками, разрабатывая новое вооружение. «Вообрази себе такую ситуацию, — рассказывает Холстинин, — ядерная зима, сидят в бункере дети и спрашивают своего дедушку: «Деда, а чем ты занимался в молодости?». «Я делал атомную бомбу!» — гордо говорит старый дурень. «Ну спасибо тебе, дедушка!» — отвечают внуки. Человек, работая над оружием, которое способно разнести к чертям всю планету, наивно полагает, что он то и его семья обязательно спасутся. А максимум чего он добился, — так это права заживо гнить вместе со своей семьей в персональном бункере».
«Герой Асфальта» — песня, ставшая в итоге заглавной на виниловом диске, появилась на основе мавринских риффов и мело дики Виталия Дубинина. Новый гитарист принес с собой несколько вещей из «Металлаккорда», и после кардинальной переделки они вошли в новый альбом. Одна из них спустя некоторое время стала называться «Дай Руку Мне», а вторая — собственно «Героем Асфальта». В «Герое» Дубинин придумал иную, совершенно новую вокальную линию, и песня стала окончатель но непохожа на творение группы «Металлаккорд».
А вот текст про рокеров и ночные автострады у Маргариты Пушкиной, ставшей к тому моменту «главным поэтом» группы, вышел на удивление быстро. Холстинин лишь выразил общее расплывчатое пожелание, вроде «знаешь, Ри, нам очень правят сярокеры». «Отлично!» — отвечала Пушкина. Идея песни и сам текст оформились у нее буквально на следующий день…
Маргарита всегда была без ума от людей на мотоциклах. Десятилетие спустя предводитель московских «Ночных Волков» — Хирург, встретив Пушкину в одном из тату-салонов, сообщил ей, что решил занести поэтессу в специальную «Красную книгу», куда вписывают не обреченные на исчезновение растения, а таких вот нестандартных и впечатляющих людей… «Если кто будет обижать, — продолжал Хирург, то и дело поворачиваясь к собеседнице щекой, украшенной свежими шрамами, — ты только скажи». Идеологическая линия текста «Героя», ставшего настоящим гимном, была продолжена неутомимой Маргаритой и в закадровом тексте для фильма Хирурга о Байк-шоу, состоявшемся в 1998 году. Пушкина удачно соединила сразу несколько типично «арийских» тем, и выдала следующее эпическое полотно, удивительным образом сочетающееся с картинами праздника души и тела «Ночных Волков»:
«В одной из своих прошлых жизней Байкер, наверное, был настоящим Волком. И у него были десятки братьев и сестер из настоящей Великой Волчьей Стаи. Они любили серебряные лунные ночи, бег в неизвестность и горьковатый вкус воли. Из чащи древних лесов желтоглазые волки наблюдали за сильными, но странными людьми. Двуногие придумали для себя два царства — царство Добра и царство Зла, и постоян но убивали друг друга во имя мифического Добра и мифического Зла. Но еще в той, прошлой, жизни, будучи Волком, Байкер знал, что наивысшее Добро — дать живому существу Свободу, ощущение безграничности полета, а наивысшее Зло — лишить живое существо этой Свободы, растоптать его душу и засунуть подыхать в каменный мешок… О, великие духи предков! Он чувствовал эту Свободу всем своим готовым к прыжку телом, он вдыхал ее пьянящий запах и становился невесомым, невидимым и бесконечно счастливым. Да, еще в той, прошлой, жизни Байкер знал, что на самом деле означает это затертое людьми до дыр слово — СВОБОДА!»
22 августа 1998 года «Ария», наконец, впервые отыграла и на самом Байк-шоу — впервые в своей истории. Удивительно, но московским «Ночным Волкам» почему-то ни разу до этого не приходила в голову мысль пригласить «арийцев» поиграть у себя в летней трехдневной байк-резервации; хотя, зная нравы Беспечных Ездоков, можно было предположить, что именно такая музыка пришлась бы им по кайфу где- нибудь после полуночи. Однако Хирург призывал под свои знамена «Э.С.Т.», Владимира Кузьмина, «Тайм- аут», «Коррозиюметалла», ГарикаСукачева и многих других, но упорно обходил вниманием культовую тяжелую группу. И вот исторический момент настал…
Вместо оговоренных трех часов ночи, «арийцы» вылетели на сцену, смонтированную на поле бывшего пионерского лагеря «Ракета» неподалеку от 28 км Щелковского шоссе (много-много поворотов направо), около 6 часов утра… Мертвое поле окружало очаг рок-культуры. Отдельные фигуры с трудом отрывались от земли и, принимая вертикальное положение, завещанное человеку Чарльзом Дарвиным, отваливали в кусты, дабы отправить естественные человеческие потребности. Редкий мотоцикл лунатически проезжал по лагерному тракту мимо подрагивающих от храпа обитателей палаток. Открывшаяся перед глазами музыкантов картина напоминала сцены из придуманной ими же «Баллады О Древнерусском Воине». Героический Кипелов взял первую ноту, взорвалась пиротехника… Надо сказать, что ни сном ни духом не ведая о надвигавшемся на Россию очередном экономическо-политическом кризисе (а грянул он через несколько дней после того, как байкеры опохмелились), «арийцы» вбухали уйму денег во всевозможные эффекты, желая подтянуться к среднестатистическому уровню пиротехнического шоу серьезных западных металлических команд… Утомленные бескрайней свободой и большим количеством пива байкеры, припавшие во сне к сырой земле, все-таки отреагировали: поле зашевелилось, закряхтело, поползло к сцене, на которой что-то взрывалось, бабахало и где крутили бедрами внучатые племянницы Жанны, которая, как вы помните, была из тех еще королев… Кипелов, продолжая умопомрачительные попытки реанимации обитателей байк-резервации, прислушался… Кожаная, до предела татуированная, масса начинала потихоньку подтягивать «арийскому» фронтмэну. Настя Бахметьева, журналистка «Rock
