знаете, кто пишет гитару на очередном альбоме Брюса Диккинсона? Адриан Смит!». Я только за голову схватился! Мистика!
СМУТНОЕ ВРЕМЯ И… АВАРИЯ
СОЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ
После записи альбома «Ночь Короче Дня» и концертника «Сделано В России» «арийцы» пустились во все тяжкие. Разрушительная страсть, не реализовавшаяся в развале группы, превратилась в мирный атом двух сольных альбомов. Свои собственные проекты «замутили»: с одной стороны, Кипелов и уволенный Маврин, с другой — Дубинин, Холстинин и Маня-кин. Разобраться, с высоты нынешней колокольни, «кто первый начал», представляется крайне затруднительным, поэтому для простоты начнем с первых двух красавцев, Кипелова и Маврина.
Как я уже отмечал, Кипелов с Мавриным — люди в «металл» не упертые, так сказать «металлисты поневоле», и пресловутые триольные «коняшки» им порядком поднадоели. Вот они и затеяли сделать альбом из своих когда-то невостребованных идей. Чуть позже с благословения все той же Маргариты Пушкиной, написавшей тексты для их песен, альбом получил название «Смутное Время». Для записи «смутного альбома» Валерий и Сергей привлекли своих старых приятелей — первого бас-гитариста «Арии», ныне «мастера», Алика Грановского и барабанщика Пал Палыча Чинякова, известного по работе с группой «Hellraiser». (Кстати, таким образом Пал Палыч был в какой-то степени возвращен к активной деятельности, ибо он, разуверившись в благочестии рок-н-ролла, собирался уйти в монастырь.) «Ну что, Чиняков, — расплываясь в своей знаменитой улыбке, спрашивал его Эджен Прайс, — опять сатанизмом занялся?». «Грех это, конечно, — покорно вздыхал милейший Пал Палыч, — сатанизм! Но хоть не такой откровенный, как в «Хэллрей-зере»!».
Альбом «Смутное Время» примерно наполовину был составлен из вещей относительно старых. Одной из них — «Ночь В Июле», написанной Валерием Кипеловым еще в группе «Крестьянские Дети», — на поверку оказалось 17 лет! Эту песню Кипелов долгое время пытался «пристроить» в «Арию», но безуспешно. Его коллеги, как всегда, не разглядели потенциального суперхита, а потом очень обижались на Валерия. «Так уж вышло, что эту песню он попросту не «донес» до нас, — сокрушается Виталий Дубинин. — В принципе, это его право. Но, в любом случае, несмотря на то, что Кипелов сам ее и поет, звучит это больше по-«маврински», чем по-«арийски». Кстати, на мой взгляд, поет он там хуже, чем у нас».
Альбом «Смутное Время» рождался в муках — не меньших, чем «Ночь Короче Дня». Василий Гаврилов, патронировавший этот проект, предложил выписать из Англии в качестве саунд-продюсера легендарного Ли Керслейка (барабанщик группы «Uriah Heep»), тем более что запрашивал он не так уж много американских тугриков. Однако подобный вариант показался Кипелову и Маврину дорогостоящей авантюрой, и они решили сэкономить деньги фирмы. Как выяснилось впоследствии — зря. С очень многими наиболее ответственными компонентами студийной работы друзья впервые столкнулись самостоятельно — то есть во время всех их предыдущих студийных работ ответственность за продюсирование брал кто-то другой: Грановский или Большаков, Холстинин или Дубинин. Может быть, Кипелову с Мавриным не удалось достичь взаимопонимания со звукооператором студии в МДМ, ведь звукооператор и музыкант — это почти стопроцентный антагонизм в студийных стенах. В общем, работа над альбомом затянулась, и конца-краю не было видно…
Первое сведение альбома единогласно было признано неудачным. На студии провалили гитарные риффы и кипеловский вокал, да и вообще вся запись звучала слишком глухо. Пушкина первый раз впала в глубокое уныние, грозилась забрать все тексты и развеять их по ветру и, цитируя толстого режиссера из кинофильма Никиты Михалкова «Раба Любви», причитала: «Нет, это будет моя худшая фильма! Это будет моя худшая фильма!». Нынешний вариант альбома — это уже результат кропотливого пересведения. Кипелову даже пришлось перепеть кое-какие куски.
Еще одним подводным камнем «смутного альбома» явился тот факт, что Кипелов — по определению вокалист скорее концертный, нежели студийный, и при работе на студии ему необходим грамотный саунд- продюсер. В «Арии» эту роль берет на себя Виталий Дубинин, и на «Смутном Времени», в его отсутствие, столь не свойственную ему функцию пришлось выполнять Сергею Маврину. Кипелов мрачнел день ото дня, и дело доходило даже до того, что неутомимая Маргарита притаскивала в студию ярко-красный плакат- вкладку из альбома Брюса Диккин-сона «Accident of Birth» и показывала ее поющему за стеклом Валере. Как говорится, для поднятия боевого духа и жизненного тонуса…
Музыканты очень опасались, что «Смутное Время» будет похожим на номерные «арийские» альбомы. Опасения не оправдались. Такой музыки — с обильными клавишными — «Ария» не играла никогда. В роли клавишника выступил сам Сергей Мав-рин, мастерски освоивший за полгода весь арсенал черных и белых клавиш.
Бешеной популярностью с этого странного, «мутно» звучащего, альбома сразу же после выхода стали пользоваться, в основном, три вещи: «Ночь В Июле», «Я Свободен» и «Свет Дневной Иссяк». Первую песню очень полюбили девочки-подростки, каким-то образом выяснившие, что это величаво-эзотерическое произведение посвящено дочке Кипелова — Жанне, которая именно тем летом, поссорившись с родителями, на недельку-другую покинула отчий дом. «А почему она ушла? — с придыханием спрашивали «арийские» поклонницы, случайно заловив Маргариту после концерта. — Ведь, наверное, Кипелов такой классный папа!» «Почему, почему… PiaK будто вы сами не знаете, почему из дома сбегаете!» — отвечала Маргарита. «Знаем, знаем! Предки достают» «А, ну то то!»
Благодаря песне «Я Свободен!» завод ликеро-водочных изделий получил значительный прирост продажи своей продукции. Мужики, затарившись водкой и пивом, врубали песню на всю мощь и, роняя слезы в стаканы, вместе с Кипелычем орали дурными голосами: «Я свободен, вместе с ветром наравне!». Степень освобожденное™ возрастала по мере увеличения процента содержания алкоголя в крови. И им было невдомек, что первоначально речь в песне шла о… — правильно! — о покойнике. Который лежит себе под землей, сквозь него спокойно проходит то дождь, то снег, и чувствует он себя свободным от всего, а не только от жены.
В опусе с хоровой кодой под названием «Свет Дневной Иссяк» «смутные временщики» совершили очередной экскурс в древнюю Иудею и застали многострадального Христа сидящим в пустыне в компании Дьявола-искусителя. Сомнения терзают душу Спасителя, ему хочется стать простым, земным человеком и «любить, как все любят на земле…». Эта оперная ария удивительным образом перекликается со скандальным фильмом Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», который был показан по каналу НТВ и вызвал бурю негодования среди религиозных фанатов. Кипелов, выступая сразу в двух своих любимых ролях — Света и Мрака, превзошел сам себя…
Разудалая «Будем Жить, Мать-Россия!», идея текста которой принадлежит Кипелову, неожиданно стала пользоваться славой российского гимна на территории отдельно взятого московского района — Орехово-Борисово. По выходным дням из большого числа окон местных многоэтажек доносились бодрые жизнеутверждающие мавринские аккорды… 21 мая 1998 года на церемонии вручении премий Фонда загубленного детства и Всероссийской ассоциации рокеров оказалось, что «Будем Жить, Мать-Россия!», по опросу буйного рокерского населения города-героя Москвы, стала ПЕСНЕЙ ГОДА, Кипелов был признан лучшим вокалистом, а Маврин — лучшим гитаристом. Довольные Маврин и Пушкина получили по черной майке с надписью: «Я загубил(ла) свое детство в 1997 году». «Нам пора уже учреж дать премию загубленной старости», — нехорошо пошутила Пушкина, примеряя обновку. «Ничего, теперь вам азеры будут бесплатно абрикосы на рынке в карманы запихивать! Если, конечно, в наших маечках ходить будете», — обнадежил президент Фонда г-н Марочкин, по случаю праздника приодевшийся в цивильный белый костюм и здорово смахивающий на ведущего телепрограммы «Утренняя Звезда». (Кипелов на вручение национальной премии не явился по обычной причине — его одолевал недуг Людовика XIII, и Валерий валялся на диване, предаваясь просмотру какого-то дрянного сериала.)
В заключение отметим, что некий компетентный эксперт из журнала «Rock City», скрывшийся за инициалами А.Г. (уж не Глебов ли это?), поставил альбому четыре звездочки из пяти возможных.
Эпопея № 2 получила кодовое обозначение «АвАрия» и началась с того, что Александр Морозов
