— Он понимает это, мэм. Как понимает и то, что, управляя этой станцией, вы не сможете спрятаться. Любой прохожий, любой пассажир дилижанса, любой, кто заляжет в деревьях позади станции, может вас убить.
— Это моя работа. Я останусь тут.
Бун пристально посмотрел на нее и быстро встал.
— Ладно, но будьте осторожны, слышите?
— Он был одним из тех людей, которые спустились с холмов и сожгли мой дом. Он угнал наш скот. Убил нескольких наших людей, которые пытались помешать ему, потом убил моего мужа. О, я буду осторожна, мистер Бун, но я поеду в Денвер и расскажу.
— Он посмеется над вами. Так же, как и другие. Мэм, вы что, не слышите меня? Он усердный прихожанин. Поет в хоре, дает деньги на добрые дела. Он один из столпов общества, а вы кто? Никому неизвестная женщина, которая управляет дилижансной станцией на линии. И все. Вот что скажут люди.
Конечно, он прав. После того как он ушел, Мэри долго еще сидела на своем месте и размышляла. Мэтти подошла к ней.
— Мэм, я слышала, что тут говорилось. Я не подслушивала, нет. Вам нужно быть осторожной, мэм.
— Да, — согласилась она, — я должна быть осторожной. Я должна думать о Пег и Уоте. — Она посмотрела на Мэтти и слегка улыбнулась. — Видишь? Я уже считаю его членом семьи.
— Он хороший паренек. Наверное, вы не заметили, мэм, но он старается улучшить свои манеры. Я видела, как он наблюдает за вами и Пег. Кроме того, он каждое утро убирает свою постель.
Мэри Брейдон слушала и думала о своем. Джейсон Фландрэ — это зло. Жестокий, развратный человек, к тому же вор. Одна мысль о том, что он станет губернатором или займет какой-нибудь общественный пост, бросала ее в дрожь. Как-то, каким-то образом, но она разоблачит его. Однако Бун прав. У многих женщин в Денвере и Ла-Порте она вызовет подозрение, хотя бы потому, что делает мужскую работу — нечто совсем не «элегантное».
Подъехал дилижанс, и Мэри смотрела, как выходят пассажиры, неожиданно осознав, что теперь должна обращать внимание не только на то, кто они, но и что делают.
Двое из восьми пассажиров, очевидно, имели отношение к золотым приискам на Западе, один — торговец вразнос, как он сообщил, продает поношенные вещи. Была также довольно хорошенькая молодая женщина, как она сказала — артистка. И женщина более старшего возраста, едущая до Форт-Ларами со своим мужем, армейским капитаном, расквартированным там.
Седьмым был высокий, очень худой мужчина с аккуратно подстриженными усами, загнутыми вроде велосипедного руля, и ярко-рыжими волосами. У него был вид джентльмена, но его одежда, хотя и все еще аккуратная после долгой поездки, была сильно поношенной.
Он бросил быстрый взгляд на Мэри, слегка нахмурился и отвел глаза, потом, словно бы в недоумении, посмотрел опять.
Вошел Уилбур и сказал:
— Один мужчина сошел на полпути. Престон Кольер прислал за ним экипаж. Судя по говору, англичанин, а по виду — задавака.
— Кольер? Он ведь владелец ранчо, не так ли?
— Именно так, — ответил Уилбур, когда Бун присоединился к ним. — Имеет дом с белыми колоннами и двух крошечных дочек. Но до чего же ядовитые барышни! И жена точно такая же. Этот англичанин привез с собой несколько ружей. Говорит, что собирается охотиться на медведей, бизонов и так далее. Повезет, если не пристрелит себя.
Мэри рассмеялась.
— Не делайте поспешных выводов, Уилбур. Некоторые из этих англичан и в самом деле умеют стрелять. Когда я была девочкой, некоторые из них, те, что отправлялись на охоту в горы Бул-Ран или в Блу-Ридж, останавливались у нас в доме.
— Да, мэм, возможно, вы правы. Здесь был один ирландец или англичанин по имени Гор. Он приезжал несколько лет назад и стрелял во все, что движется. Настрелял столько дичи, что можно было бы накормить целое племя шошонов, но большую часть даже не подобрал. Что касается меня, то я никогда не охочусь, если не хочу есть. — Уилбур пошел проверить лошадей.
— Кольер — человек солидный, — заметил Бун, — хороший скотовод. Я не всегда согласен с его политическими взглядами, но его слово так же весомо, как его имущество. — Бун замялся, потом небрежно бросил: — Если и стоит выбирать кого-то на официальную должность от этой территории, то Престон Кольер — самая подходящая кандидатура.
Мэри посмотрела на Буна — тот уже отвернулся и наблюдал за пассажирами, идущими гуськом к столу. Что он хотел сказать? Предупреждал ее?
Темпль Бун — загадка. Кто он такой? Откуда? Многое в нем ставило ее в тупик — он ведь ни слова не сказал о себе, а из той малости, что Мэри слышала, она поняла, что он занимался самыми обычными делами жителей приграничной полосы. А еще Уот… Нужно расспросить Уота. Похоже, он знает обо всех и о каждом.
Кстати, кто такой Уот? Действительно ли у него нет семьи? И где его мать? «Полынный сирота» — так называют детей, родители которых умерли или скрылись. Обычно они пристают к какой-нибудь другой семье или находят работу на ранчо, пока наконец не отправляются туда, куда обычно уходят такие люди.
Ну, с Уотом такого не случится. Он — хороший паренек, и она проследит, чтобы у него был какой- нибудь шанс в жизни. Пег его полюбила, они довольно близки по возрасту, так что могут составить компанию друг другу.
Здесь никто не задает лишних вопросов. Это первое, что Мэри усвоила. Каждого принимают таким, какой он есть, пока он не проявит себя тем или иным образом. Кем ты был в прошлой жизни, никого не интересует.
Запад, как она поняла, — место, где можно начать жизнь сначала. Ты приезжаешь сюда, переворачиваешь страницу, на которой записано твое прошлое, — и все. Если у тебя есть отвага, ты человек слова, принимайся за дело, и никто не станет интересоваться, кем ты был прежде. Не так уж это и плохо, решила Мэри. Всегда должно быть место, где можно начать новую жизнь.
Некоторые, пришедшие в эти края, как она, потеряли своих любимых. Другие обанкротились, кто-то не поладил с законом, наделал долгов, другие были просто мужчинами и женщинами, которые не вписывались ни в какую модель. Им не подходила профессия кассира в банке на углу, клерка в магазине, священника или судьи. Они родились с бес покойными сердцами, с непреодолимым желанием странствовать.
Мэри поняла, что начинает избавляться от предвзятых мнений. Она слышала, что на Западе нет законов, но это ошибка. Официальное правосудие существовало, но по большей части где-то далеко. Однако тут царили свои неписаные законы, которым все подчинялись, и, если кто-то ими пренебрегал, расправа была грубой и окончательной.
Запад был терпим до известной степени. Но когда терпение истощалось, в ход шли петля и пуля.
Пассажиры ели, потягивались и выходили, прохаживались рядом со станцией, оттягивая до последней минуты посадку в дилижанс.
Уилбур подошел к двери с хлыстом в одной руке и чашкой кофе в другой и остановился рядом с Мэри.
— Уилбур, вы знаете Джейсона Фландрэ?
— Да, мэм.
— Если вы увидите его на этой линии, скажите мне, ладно?
— Хорошо, мэм. — Он вручил ей пустую чашку. — Он скоро тут проедет, мэм. Хочет переговорить с Престоном Кольером.
Теперь Мэри не боялась, хотя и знала, что такое страх. Она испугалась единственный раз, когда Джейсон Фландрэ и его головорезы напали на их плантацию, неожиданно перебравшись через горы из своего укрытия в Кентукки.
Тогда она убежала с Пег на руках и соседской девочкой. Их вел Бело, старый чернокожий, которого ее муж купил и освободил несколькими годами раньше. Он спрятал их в пещере за кустами, и они видели, как
