непристойном и похотливом поведении, и в трёх проступках – неприличном раздевании, откровенном богохульстве и пьянстве. Это было обвинение в преступлении, весьма интригующем и публично обсуждаемом, а в более подробном изложении утверждалось, что Джим “непристойно и похотливо показывал свой член, трогал его руками и тряс им, а потом ответчик симулировал мастурбацию на себе и оральные отношения с другими ”. На пресс-конференции, которую дал исполняющий обязанности шефа полиции, было заявлено, что если Джим будет по этим обвинениям осуждён, то он может быть отправлен в Рэйфордскую тюрьму – одну из главных во Флориде – на семь лет и 150 дней. На следующий день имя Джима и “Doors” с позором появилось на первых страницах газет по всей стране.
Тем временем Джим скучал на берегу Карибского моря. Он жил один в снятом на его имя старом поместье. Рэй и Дороти жили на французском острове Гваделупа, а Джон и Робби со своими подругами Джулией и Линн отдыхали тоже на Ямайке, неподалёку от Джима. Это был дом “с привидениями”, говорил позже друзьям Джим, и, когда кто-то из чёрных слуг предложил ему немного марихуаны, он сказал, что не рискнул отказаться, выкурил сигарету с марихуаной размером с кубинскую сигару и испытал последующее “переживание, включавшее и видение моей смерти”. В последующие месяцы Джим снова будет курить марихуану.
Джим в панике уехал оттуда и присоединился к Джону и Робби. Но он не проявил интереса к водным видам спорта, так что вскоре, скучая и заметно волнуясь, он вернулся в Калифорнию.
То, что Билл Сиддонз сначала называл “всего лишь ещё одним неприличным выступлением “Doors””, приковывало к себе много внимания и оказало серьёзное давление на группу – это казалось необъяснимым. Первую неделю или около того группа надо всем этим смеялась. Когда Джим появился в офисе и Леон Барнард спросил его: “Как было в Майами?”, Джим усмехнулся и сказал: “Тебе бы понравилось, Леон”. Когда газеты пересекли страну, и начали появляться сообщения о Майке Левискью и его объединении “против непристойности”, которое он создавал в “Оранжевой чаше”, “Doors” решили создать своё собственное объединение “против непристойности” – в “Розовой чаше”, и при этом Джим вручил бы Левискью, которого ради такого случая специально привезли бы на самолёте из Майами, чек на большую сумму.
Но шутки вскоре прекратились. Меньше, чем через три недели стало ясно, что случившееся в Майами может быть опасно для будущего группы. Среди членов Ассоциации менеджеров концертных залов распространялись секретные информационные бюллетени, предупреждавшие о непредсказуемости “Doors” и перечислявшие выдвинутые против Джима обвинения. В результате почти везде группа была запрещена.
Первым городом, отменившим концерт, был Джексонвилл. Потом – Даллас и Питтсбург, потом Провиденс и Сиракузы, Филадельфия и Цинциннати, Кливленд и Детройт. Даже Кентский Государственный университет. Хуже того, в некоторых городах радиостанции стали исключать “Doors” из своего репертуара.
Давление прессы не ослабевало. Каждое развитие событий, значительное или нет, широко освещалось, и даже “Rolling Stone” напечатали требуемый плакат в стиле вестерн на целую страницу. Впервые за всю карьеру “Doors” массмедиа повернулись против них.
Когда в Объединение Оранжевой Чаши явились лично Анита Брайант и Джеки Глизон – в компании тридцати тысяч человек! – реакция на выходку Джима стала национальным движением; подобные объединения стали создаваться в некоторых других городах и добивались поддержки президента Никсона.
В конце марта ФБР обвинило Джима в том, что он незаконно уехал из Майами. Это было смешное обвинение, потому что Джим покинул Майами за три дня до того, как были выписаны какие -либо ордера, но ФБР послало в офис “Doors” своего агента с ордером на арест Джима. В этот момент “Doors” поняли, что ситуация серьёзна.
Билл Сиддонз сохранял (в таких условиях) спокойствие, и единственное, что выдавало тревогу “Doors” по поводу этого странного кошмара, было заявление:
Нам нечего сказать, чтобы как-то улучшить ситуацию. Мы позволяем всем говорить то, что они хотят. Мы позволяем всем желающим выплеснуть свой гнев, а потом, когда всё закончится, мы продолжим заниматься своим делом. Нам нечего об этом сказать – хорошего, плохого или никакого.
Для Джима ни дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь не напомнил ему о Майами. 4 апреля в присутствии своего адвоката он сдался ФБР и был выпущен под залог в 5.000 долларов.
Тем временем “Праздник друзей” был готов к выходу на экраны, и Джим начал делать свой новый фильм. Создав свою собственную компанию, “HiWay Productions”, Джим включил в штат своих друзей – Фрэнка Лишьяндро, Бэйба Хилла и Пола Феррару, купил большую часть оборудования, использовавшегося на съёмках “Праздника друзей” и разместил его в двух маленьких верхних комнатах неправдоподобно названного Здания Ясных Мыслей ('Clear Thoughts Building') – прямо напротив “Elektra Records”.
Съёмки начались на Пасхальной неделе. В сюжете снова доминировала смерть в пустыне бородатый Джим Моррисон бродил в горах Калифорнии около Пальм Спрингз, неожиданно столкнулся с умирающим луговым волком, пока добирался на попутке до Лос-Анджелеса, и затем, вероятно, убил первого водителя, который согласился его подвезти.
Пока в Лос-Анджелесе заканчивались съёмки, Джим совершил таинственный телефонный звонок в Сан -Франциско Майклу МакКлюру. Он не представился, когда услышал голос Майкла.
Я убил его, – сказал Джим.
Майкл узнал голос Джима.
Джим… – Он подумал, что Джим, вероятно, был пьян. Но тот был абсолютно трезв.
Джим резко бросил трубку и вышел из телефонной будки с кривой улыбкой в уголках губ.
Теперь мы идём к дому 9000, – сказал он.
Джим пил часами, но не напивался пьяным. Джинни Гэнел, тогдашняя секретарь “Doors”, и Кэти Лишьяндро были вместе с ним, как и Фрэнк, Бэйб, Пол и Леон. Было уже темно, когда они поднимались на лифте на крышу 17-этажного дома 9000 на бульваре Сансет. Идея была такая: Джиму вокруг талии повязать верёвку (которую не будет видно в кадре), и с ней он должен был исполнить краткий танец на поперечной балке шириной в полметра в семнадцати пролётах над тротуаром. Верёвку должны были держать друзья, которые спасли бы его от смерти, если бы он сорвался.
Когда Джим объяснил эту сцену, все забеспокоились. Они знали, что не смогли бы отговорить его от задуманного, но они не были бы его друзьями, если бы не попытались хотя бы протестовать.
Но ведь на самом деле ты не хочешь этого делать, правда? – сказал Леон.
Джим посмотрел на него. Казалось, он воспринял этот вопрос как вызов. Он эффектно сбросил с пояса верёвку, выпрыгнул на парапет, скомандовал Полу начинать съёмку и исполнил свой танец, переходя порой границы спектакля, помочившись, например, с балки вниз на Сансет. Вся эта сцена выглядела бессмысленной – если бы вы не знали Джима. А это было просто пьяное сумасшествие.
Если в своих фильмах Джим был безрассудной звездой рок-н-ролла, то книги проливали свет на другую сторону его личности – они показывали Джима-поэта.
Он был вполне доволен опубликованными им стихами. “The Lords” были составлены наиболее экстравагантно: 82 зарисовки в духе Рембо – о видениях и о кино – были отпечатаны на дорогой кремовой пергаментной бумаге 11-го формата в шикарном голубом переплёте с красными завязками и заголовком золотыми буквами. “Новые творения” были изданы более скромно: 42-страничная книжка обычного формата с более поздними стихотворениями была напечатана на бледно -жёлтой бумаге сорта, используемого на блестящих обложках журналов, переплетена в коричневый картон, подобный тому, в какой переплетают школьные тетради для конспектов, и, опять же, имела заголовок золотыми буквами. Джим оставил в офисе “Doors” по сто экземпляров каждой книги – их сложили у стены около стола Билла Сиддонза. На обложке каждой книги было имя, которое он использовал для своих стихов – Джеймс Дуглас Моррисон.
Во всех “Новых творениях” слова и фразы сексуального конфликта сочетались с образами боли и смерти. Здесь были убийства, линчевания, катастрофы, дети привидений, разорванный рот, гонорея, зло от лжи, человеческие танцы на сломанных костях, оскорбления, восстания, художники ада. Здесь была гротескная потусторонность, незримое присутствие Лавкрафта и Босха. Часто упоминаются животные: насекомые, ящерицы, змеи, орлы, пещерные рыбы, угри, саламандры, черви, крысы, дикие собаки.
