не было. А вот именно, как женщина и учёный, я вначале «нырнула» в интернет и начала изучать информацию. Тогда я и нашла условия организации подобных центров. Оказывается, в Швеции, ещё в 1969 году профессор Упсальского университета философ Ингмар Хеделиус предложил учредить суицидальную клинику, куда могли бы обратиться все, кто решил уйти из жизни. В клинике этим людям оказывали бы всестороннюю социальную, медицинскую и психологическую помощь. И если решение останется твердым, этим людям помогали бы легко и безболезненно умереть. Но его предложение не было принято парламентом. А разрешили эвтаназию в Швеции совсем недавно — в 2010 году, но только для тяжелобольных людей. Поэтому я чётко понимала, что если в европейском обществе, с его трепетным отношением к правам человека, до сих пор не решена эта проблема, то достучаться до сознания наших людей будет гораздо сложнее.
- И вы совершенно правильно рассуждали, — перебил её Крутов. — Вы что-нибудь слышали об Академике и его платной эвтаназии в Украине?
- Нет. Впервые слышу, что в Украине есть платная эвтаназия. Вы шутите? — удивлённо спросила Галина.
- Была. До июня этого года. Мы разоблачили большую организацию под руководством некоего Академика. Его организация, более семи лет предоставляла услуги платной эвтаназии как больным, так и здоровым людям. Их филиалы работали во всех городах Украины, а в мае этого года они организовали подобный бизнес уже на территории России. За эти семь лет, они помогли покинуть этот мир более чем пяти тысячам человек. Это при том, что действовали нелегально. Но когда мы арестовали всех членов этой банды, то руководство МВД приняло решение засекретить это дело и сделать суд закрытым. Их осудили тихо и незаметно. Никаких СМИ и громких новостей. И, как видите, правительство тоже никак не отреагировало на данное событие.
- Академик — это его научная степень? — поинтересовалась Галина
- Нет, это его уголовная кличка, — усмехнулся Крутов. — У него три курса медицинской академии и к учёному миру он не имеет никакого отношения. Это был его бизнес.
- Значит всё что произошло с ними и с нами — это не случайность, а закономерность. Получается, что я права и нашему обществу необходимо было как можно скорее решить эту проблему.
- Согласен с вами, — кивнул Академик. — Извините, что перебил. Вы рассказывали, что начали изучать отношение общества к эвтаназии.
- Да. Так вот, — продолжила Галина свой рассказ. — Я естественно, изучила всю информацию о реакции общества на легализацию эвтаназии. В Испании Ассоциация «За право умереть достойно» основана еще в 1973 году. Датская «Ассоциация добровольной эвтаназии» действует более десятка лет. Не один год на нескольких языках выходит международный журнал 'Эвтаназия'. Результат всех этих действий нам известен. Поэтому, я отчётливо поняла, что все попытки отдельных людей или общественных организаций обратить внимание общества на эту проблему, разбиваются о полное равнодушие людей и инертность властей.
Но, зато, я натолкнулась на один очень интересный факт: 15 июля 1974 года известная американская телеведущая Кристин Чаббак застрелилась в прямом эфире своей передачи, посвящённой проблеме суицида. Это событие потрясло
всю Америку. Но и в этот раз общество проигнорировало её жертву, сочтя эту женщину очередной сумасшедшей.
Тогда я решила, что для успеха нужны спланированные, показательные массовые акции с чётким требованием к власти. Тогда само общество заставит власть реагировать и решить эту проблему. Когда интеллигентного человека ночью беспокоит буйный сосед, он звонит куда? В милицию. Вы согласны со мной? — Галина посмотрела на Крутова. Тот очень внимательно её слушал и поэтому ответил не сразу.
- То есть вы решили беспокоить людей, чтобы люди беспокоили власть? — переспросил он.
- Именно так, — подтвердила Галина. — Но, я прекрасно понимала, что ждёт организаторов подобного «беспокойства» и поэтому вначале поговорила со Стасом, и объяснила ему, чем мы рискуем. Он сказал, что это не проблема. Он готов к этому. Мне собственно, тоже терять было нечего. Тогда он и пригласил в Киев своего бывшего командира по Легиону Андрея.
- Сурикова? — догадался Крутов.
- Да, вы с ним уже знакомы. — подтвердила Галина. — Так вот, мы вместе разработали план, по которому должны были проходить еженедельные массовые акции, до тех пор пока власть не решит вопрос с эвтаназией. Для этого мы собрали более двухсот пятидесяти человек в разных городах Украины, которые готовы были умереть за эвтаназию. Каждый из них был готов умереть, но свое время и место смерти они не знали, до самого последнего дня не осознавали этого. Эту информацию каждый из них вспоминал только в свой день. Поэтому утечки информации мы не боялись. Но нужно было придать всему процессу правильную форму и идейное содержание. Люди не должны были называть этих людей просто самоубийцами. Борьба за эвтаназию — это идея. А за идею должны бороться представители некой организации. Тогда я и придумала название и знак. А они с Андреем нашли парня, удивительно похожего на Стасика. Это был их сослуживец, который давно хотел умереть, потому, что был болен и его постоянно мучили видения его жертв, которых он убил во время службы в Легионе. Мы решили использовать его смерть от харакири, как эмоциональный толчок, для остальных десвешеров. Самурай должен был стать символом всех десвешеров и знаком начала борьбы за право на смерть.
- Галина, — перебил её Крутов. — Я знаю, что вы находили людей на форумах, но как вы уничтожали контакты?
- Во первых, людей мы находили не на форумах. Андрей достал специальную программу, которая настраивается на определённые запросы в поисковиках и по ним выдаёт IP — адрес того, кто эти запросы делает в нужном нам регионе. Так вот, как только кто-либо из Украины начинал делать подобные запросы, он сразу попадал в поле нашего зрения. По IP — адресу Андрей, как у вас говорят «пробивал» этого человека, и если он был из нужного нам города, входил с ним в контакт, сначала по переписке, а потом уже и в реале. Затем он тщательно удалял все свои контакты из компьютера этого человека. Такая программа тоже есть. Поэтому вы и не могли найти никаких данных, в том числе в базе пограничников.
- Но как вы их убеждали умереть за вашу идею? Вы ведь сами говорили, что человека в таком состоянии ничего не интересует, — удивлённо спросил Крутов.
- Вы забыли, Николай, что этих людей очень сильно интересует смерть. Мы им и предлагали реализацию их желания умереть, только не бесцельно, а за благое дело. Помните, я говорила об этом на совещании у генерала — «смерть в красивой обёртке социального блага», — она посмотрела на Крутова. Тот кивнул, вспоминая эти слова на том совещании.
- Получается, что тогда вы и профессор, фактически рассказали нам правду. Но так как мы не могли поверить в эту правду, то сочли это всё вашими предположениями. А профессор Бурлаков с вами? — спросил Крутов.
Нет Бурлаков здесь не причём. Уверяю вас, — Галина посмотрела на него и он понял, что она говорит это совершенно искренне. — Я просто подсказала ему это направление мысли при подготовке доклада у вас в управлении.
- Я вам верю, — успокоил её Крутов. — Продолжайте пожалуйста.
- Так вот, — она продолжила. — Мы совершенно не заставляли людей умирать за эвтаназию. Когда Андрей со Стасиком им рассказывали о том, какие это будут центры, как потом людям будет легко умирать и просто, сохраняя уважение общества, и что он, Самурай, умрёт первым, показав тем самым свою готовность отдать жизнь за эвтаназию, а они уже после него, то многие сразу соглашались.
- Ага, значит были и те, которые отказывались становится под ваши знамёна, — воскликнул Крутов. — И какова была их участь?
- В этот же день, они умирали своей смертью, — спокойно ответила Галина.
- И вы так спокойно об этом говорите? — удивился Крутов.
- Николай, когда перед врачом стоит вопрос, ампутировать поражённую некрозом руку и спасти больного, или дать больному умереть от гангрены, врач выбирает первое, не зависимо от желания больного. Так и мы, перед лицом блага для гораздо большого количества людей, выбрали смерть нескольких. Тем более, что они всё равно стремились умереть, а значит, мы не нарушали их планы. А если вас волнует нравственный выбор, то я и мои товарищи готовы к смерти в любой момент, ради этой цели.
