Милосердная дорога

В величии вознесся к небесам
Нетленный храм Неведомого Бога.

К нему никем не найдена дорога,
Равно незрим он людям и богам,
Им, чьи судьбы сомкнулись тесно там,
У алтаря Неведомого Бога.

За гранью звезд воздвигнут темный храм.
Судьбы миров блюдет он свято, строго,
Передает пространствам и векам.

И много слез, и вздохов тяжких много
К нему текут. И смерть — как фимиам
Пред алтарем Неведомого Бога.

1904

«Я стучался в сердца людские…»

Я стучался в сердца людские,
Молчаливой не вняв земле:
Укажите пути всеблагие,
Направьте в туманной мгле.

Были холодны, были враждебны
Пресыщенные взоры их,
Славословья, гимны, молебны
Заглушили трепетный стих.

Ныне верю, что камни живы
И живые мертвы сердца,
Ныне знаю — мгновенья лживы
И безмерна лишь святость конца.

Между мной и ликующим миром
Никогда не поблекнет тень.
Возжигайте ладан кумирам,
Возжигайте — но близок день!

1904

«И понеслися они в урагане высоко, высоко…»

И понеслися они в урагане высоко, высоко…
Синее море под ними, шумя, разостлалось без краю,
Волны ходили, дробясь, и сверкала холодная пена,
Ярко сверкала внизу, рассыпаясь серебряной пылью.
Мерно потом проносились они над пустынной землею,
Слышали пение ветра и нежно дрожали всем телом,
Запах вдыхая цветов и любуясь манящим узором.
…Долог был путь их воздушный, и выше они поднялися,
Выше они поднялися над царством цветов и туманов.
Было мертво, и печально, и тускло в пустынях эфира,
Вздрогнув, порвалися струны и звуков внезапно не стало.
Только стучали сердца, два созвучные сердца стучали,
Два палящие взора встречались, сближались, сплетались,
Два палящие взора — лучи загоревшихся душ их,
Вечным огнем загоревшихся душ их, зажженных любовью.

Сентябрь

Б. Кирпичниковой

Ночью сон наш нежат вьюги, к утру будят холода.
На заре, в туманном круге, солнце греет сталь пруда.

Мы живем в высоком доме, под горой увядший сад.
В полдень, в радостной истоме, стекла алые дрожат.

На куртинах, под балконом, георгины отцвели.
Целый день с прозрачным звоном режут небо журавли.