Натали Иствуд
Ребро Адама
Пролог
— Мам, я пить хочу! Дай мне скорее лимонаду! — Артуро ворвался в дом и, не выпуская мяча из рук, вбежал в кухню. — А то меня ребята ждут. Можно я…
Увидев, что матери на кухне нет, малыш на миг задумался, как быть: то ли, вымыв руки, достать кувшин с лимонадом из холодильника и налить себе самому, то ли позвать маму. Нет, лучше позвать маму! И руки тогда мыть не придется. А чего их сто раз в день мыть, если они еще не доиграли матч?
— Мам, ты где? — громко позвал он. — Я пить хочу, там такая жарища! Ма-ма! Дай мне лимонаду!
Мамы все не было, и мальчик пошел ее искать. В гостиной нет, значит, наверху. И он прямо с мячом заспешил наверх по лестнице, приговаривая на ходу:
— Вот выпью лимонаду и покажу этому воображале Билли, кто лучше забивает гол. Мам, ну где же ты?
Он поднялся наверх, заглянул к себе: может, мама убирает у него в комнате? Странно, кровать еще не убрана… Вдруг мама ушла? Нет, тогда бы она наверняка загнала его домой.
Артуро распахнул дверь родительской спальни и, увидев мать, с порога объявил:
— Мам, я хочу пить! Дай мне скорее лимонаду, и я побегу.
— Погоди, Артуро, я занята. Разве ты не видишь?
Он огляделся. Ничего себе! Вот это беспорядок! Дверцы шкафа распахнуты, кругом валяются мамины вещи — и даже на полу! А на кровати чемоданы…
— Мам, а что это ты делаешь?
— Складываю вещи, — ответила она и положила в открытый чемодан свои новые туфли на высокой тонкой шпильке. — Погоди, мне сейчас некогда.
— А мы что, едем в гости к тете Эми?
— Нет, Артуро, это я уезжаю, — с неохотой проговорила она и, взяв с туалетного столика духи и маникюрный набор, уложила в карманчик чемодана. — Ненадолго.
— Уезжаешь? А куда?
— Куда? — Она пожала плечами. — Далеко.
— Одна? — удивился он. — Без папы и без меня?
— Ну да, Артуро, без папы и без тебя. — Она начала раздражаться. — Ты останешься с папой. Тебе будет с ним хорошо.
— А когда ты вернешься?
— Не знаю, Артуро. — Она закрыла крышку и щелкнула замочками.
— Не знаешь? — растерянно повторил он. — Как это?
— Не знаю, и все! — У нее стало злое лицо. — И не надо делать такой вид. Ведь ты уже большой мальчик.
— Ты уезжаешь насовсем? — Мячик выпал у Артуро из рук и закатился под кровать. — Ты что, больше не вернешься? — допытывался он, заглядывая матери в глаза.
С минуту она колебалась, раздумывая, не лучше ли солгать, но потом твердым голосом произнесла:
— Нет, Артуро, не вернусь. Ты уже большой, так что будет лучше, если ты сразу узнаешь правду.
— Не вернешься?! — вытаращив глазенки, повторил он. — Почему?
— Потому что мне здесь плохо.
— А как же я?
— А ты останешься с папой! — сказала мать и понесла чемоданы к двери. — С отцом тебе будет лучше.
— Но я хочу быть с тобой!
— Артуро, папа скоро придет, — ее каблучки уже застучали вниз по лестнице, — а ты пока посиди дома один. Хорошо?
— Ты меня не любишь! — крикнул он.
— Нет, Артуро, я тебя люблю, — вздохнула она, остановившись внизу лестницы. — Просто я не создана быть матерью.
За окном гуднуло такси, и она шагнула к двери. Мальчик сорвался и со всей мочи побежал вниз, мать наклонилась, обняла его и торопливо чмокнула в щеку.
— Артуро, я тебя люблю, — снова сказала она. — Когда-нибудь ты все поймешь. — Она толкнула дверь и вышла.
Мальчик стоял на ступеньках крыльца и смотрел, как мать садится в машину. Когда такси двинулось с места, он не выдержал и бросился вдогонку с жалобным криком:
— Мама, мамочка! Не уезжай! Пожалуйста, не уезжай!
Но машина так и не остановилась. Такси скрылось за поворотом, а мальчик еще долго стоял, захлебываясь от рыданий, и все смотрел на пустынную дорогу.
1
— Какие люди! — раздался за спиной у Шейлы до боли знакомый насмешливый баритон. — Воистину тесен мир!..
Она мысленно сосчитала до десяти, обернулась — и сердце пустилось вскачь. Артур… Все такой же обаяшка, белозубая улыбка от уха до уха — хоть снимай рекламу «Колгейта», серые глаза с лукавым прищуром… Так бы и залепила пощечину по этой самодовольной физиономии!
На всякий случай Шейла засунула свободную руку в карман льняного жакета и, приклеив на лицо дежурную улыбку, приветствовала бывшего мужа:
— Арти! Какими судьбами! Отлично выглядишь! — А про себя подумала: дурной знак! Ну почему у нее всегда все не слава Богу? Нет, ну это надо же придумать — встретить своего бывшего в лифте через восемь лет после развода, причем именно в тот день, когда ей наконец обломилась выигрышная работенка!
— Спасибо, если не шутишь! Ты тоже классно выглядишь. — Он окинул ее цепким взглядом, словно сфотографировал, и небрежно заметил: — Впрочем, как всегда… А что ты здесь делаешь?
— Я здесь работаю, — как можно спокойнее ответила она и поправила выбившуюся из прически рыжую прядь. — Приезжала пообщаться с главным. Как говорится, получить ценные указания перед интервью.
— Вот как! Рад за тебя, — с ухмылкой проговорил он, остановив взгляд на распахнутом вырезе ее блузки, где у ключицы темнела родинка. — Не прошло и пяти лет, как ты превратилась в карьерную даму… Выходит, развод пошел тебе на пользу.
Спокойно, только не заводись! — собрав волю в кулак, велела себе Шейла. Не доставляй этому самовлюбленному самцу радости. Артур — большой мастак по части провокаций! Никогда не упускал случая лишний раз напомнить ей, что он, Артур Эшби, преуспевающий журналист престижного журнала, а она всего лишь практикантка. Хотя оба закончили Колумбийский университет, только Артур семью годами раньше. На журналистском поприще они и познакомились. И там же скоропостижно поженились. Как часто случается у молодых пар, брак их был бурным, но не слишком долговечным: на второй год совместного бытия любовная лодка разлетелась на куски, напоровшись на карьерные рифы, и ее осколки покоились на дне океана амбиций.
— Арти, а что ты делаешь в нашем захолустье? — с улыбкой спросила она, проигнорировав его
