всего всей греческой премудрости, переведенной на арабский язык. Ведь сама греческая премудрость развилась в подобных условиях, чтобы затем сохраниться на арабском и латинском языках.
По истории Ренессанса в странах Европы и Востока мы знаем, что именно городская культура служит основой расцвета мысли и искусства, и этот феномен наблюдается в странах Мусульманского мира постоянно, особенно ярко в отдельных городах от Дамаска, Багдада и Каира до Альгамбры и Толедо, до Самарканда и Агры. Или в Китае, Корее и Японии в свои исторические сроки. При этом основные признаки Ренессанса, как это явление впервые было осознано в Италии, могут не совпадать, да и не совпадают в чистом виде нигде. Но один из основных признаков имеет решающее значение: это универсализм познания, расцвет мысли и искусств, торжество поэзии и сказки (или новеллы).
Ничто так убедительно не свидетельствует о Мусульманском Ренессансе, как сборник сказок «Тысяча и одна ночь», история создания которого и содержание сказок в столетиях воссоздают не просто поэтическую и историческую жизнь Востока и Магриба, а именно удивительную и чудесную ауру эпохи Возрождения, что мы узнаем и в новеллистике, и в драме Европейского Ренессанса, или Китайского и Японского.
II
Считается, что ислам возник среди племен, не обладавших склонностью к образным искусствам. Разумеется, это не так. Просто не у всех племен и народов возникают условия, чтобы развились те или иные виды искусства. И что значит «образные искусства»? Живопись и скульптура? И в развитии этих видов искусств наблюдаются различные стадии условности. В отношении ислама ясно лишь одно: бог невидим, непредставим, - как же можно стремиться изобразить его? А если изобразить условно, бог предстанет как невидимый и как его условное изображение, то есть в двух лицах?
И запрета изображать живые существа практически не было. Как только художники почувствовали необходимость изобразить зверя, птицу, человека, - и отнюдь не из подражания чужим образцам, а природе, - появляются эпизоды с живыми существами на стенах дворцов и в миниатюрах. Просто арабские художники при их величайшей восприимчивости к достижениям иных культур выработали свой собственный стиль, да не временный или локальный, с византийскими, персидскими, египетскими, индийскими мотивами и формами, а один большой стиль в развитии в течение столетий, что навсегда останется высшим достижением Мусульманского Ренессанса. Этот стиль узнаваем не только в архитектуре и орнаментистике, но и в литературе, и в философии, - и всюду образности, чисто пластической, можно сказать, через край.
Мусульманское искусство зарождается прежде всего в поэзии и архитектуре, в строительстве мечетей и дворцов правителей. Используются конструктивные системы византийских храмов и римских построек, с применением буквально античных колонн, при этом решающие, чисто художественные достижения связаны с разработкой деталей. Арки в мечетях получили самое разнообразное применение, приобретая всевозможные виды, - значительно большее, чем в христианских церквях.
Арки громоздятся на арках и взаимно пересекаются, словно это всего лишь арабески на них. Арабесками проступают в куполах и на плоских потолочных покрытиях сталактиты - орнаментация в виде углублений и выпуклостей, похожих на разрезанный сот меда. Этот прием, или эстетика сталактита, воспроизводится повсюду - в карнизах, фризах, софитах, капителях колонн, - с яркой раскраской и позолотой.
Формы растительного царства соединяются со сплетением геометрических линий и фигур... Не хватает лишь фигур зверей и людей, но и они уже где-то появляются. Игра и вязь всевозможных узоров нередко оказываются воспроизведением сур Корана. Каллиграфия на бумаге и на камне - это те же арабески, графическая, красочная пластика мира материального и духовного, форма поэтического, религиозного, философского мышления арабского народа и тех народов, с коими они вступили в сотворчество и жизнетворчество в условиях Мусульманского Ренессанса.
Появление культовых сооружений мусульман в Сирии, Персии, Египте и странах Магриба естественно, но расцвет архитектуры впервые проступает на почве Испании, благодатной как для жителей пустынь Аравии, так и Северной Африки, берберов, вошедших в историю как мавры. В Испании возник особый халифат, правители которого пытались превзойти все сооружения мусульманского искусства на Востоке.
Арабы в Испании благоденствовали пять столетий, затем их владения в XIII веке сократились до крошечного гренадского королевства, которое пало в 1492 году. Закат Мусульманского Ренессанса на Западе совпал с блистательным восходом эпохи Возрождения в Италии и сопредельных ей странах. Европа открыла жизнь в тысячелетиях по всему Средиземноморью, вплоть до классической Греции, во многом благодаря дыханию времени, которым повеяло от ренессансных явлений мусульманского мира в столетиях.
«Кордовская мечеть представляет в плане, громадный четырехугольный двор, с трех сторон обнесенный рядом аркад на колоннах. Другая, большая часть сооружения разделена колоннами на одиннадцать нефов, к которым впоследствии прибавлено сбоку еще восемь. Каждый неф имел свой выход на двор. Нефы были покрыты деревянным потолком, который теперь заменили своды. В глубине среднего из 11-ти нефов, более широкого, чем остальные, находится михраб — восьмигранная ниша с полукуполом в виде раковины, вырубленным из цельного камня. Неподалеку от михраба, в одном из соседних к нему нефов, устроено особое отделение, огороженное пилястрами и крытое куполом; это пространство, первоначальное назначение которого неизвестно, называется ныне Villa viciosa. В нем, а также на стенах поблизости к михрабу, главным образом сосредоточена роскошная лепная орнаментация.
Благодаря причудливому сплетению арок, внутренность мечети получила вид какого-то сказочного окаменелого леса, в котором, вместо древесных стволов, стоят мраморные, гранитные и порфировые колонны, а в вершине этих стволов изгибаются и переплетаются между собой огромные ветви, полосатые от белого и красного камня, из которого они сложены. Оригинальность и живописность этой архитектуры усиливаются лепными украшениями, яркими красками и позолотой, обильно покрывающими собой стены, потолочные балки и фризы под ними...
Мавританские постройки в Севилье относятся к более позднему времени. В 1172 г. была сооружена в этом городе большая мечеть, останки которой доныне сохранились в северной и западной частях местного собора. В них уже заметна некоторая перемена стиля, о которой, однако, гораздо лучшее понятие дает принадлежавший к мечети минарет, превратившийся в соборную колокольню и известный под назв. Гиральды.
Третье любопытное мавританское здание Севильи - укрепленный дворец Альказар, построенный в XII и получивший пристройки в XIII ст. После того, как Севилья перешла во власть испанцев, он стал дворцом кастильских королей и с тех пор неоднократно подвергался переделкам, до такой степени изменившим его внутренность, что она уже утратила определенность стиля. При всем том, общее расположение и отдельные части Альказара сохранили восточный характер. Дворец состоит из нескольких открытых дворов, вокруг которых группируются галереи и залы, со стенами, украшенными вверху лепным орнаментом, близким по рисунку к орнаментации Гиральды, а внизу обложены цветными изразцами, представляющими геометрический узор. Самый блестящий и, вместе с тем, самый характерный памятник своего искусства, достигшего до высшего пункта развития, оставили нам арабы в Гренаде, последнем оплоте их владычества в Испании. Это - дворец цитадели Альгамбры, составляющий доныне главную достопримечательность названного города.
За исключением 'Ворот суда' и других, ведущих в цитадель, в ней уже нигде не встречается арок в виде подковы: все вообще арки — полуциркульные, с приподнятым центром, с архивольтом, убранным сталактитами, и с софитом, изрезанным маленькими полукружиями, как бы мелкой гофрировкой. Арки или
