меня.
Когда входная дверь за ним резко захлопнулась, Лора все еще не обрела дара речи. Постепенно все ее чувства, даже способность думать, вернулись на свои места. И когда наконец она осознала происшедшее, то громко застонала от горькой обиды.
Как могла она снова обмануться, вообразив, что нужна ему, как раньше? Так унизить себя! Она просила его о ласках, которые в их любовной игре были раньше прелюдией к близости…
Да у нее просто помутился разум!
Краска жгучего стыда от пережитого унижения залила ей щеки. Поцеловав ее, он ушел целовать другую. И не только целовать. А что, если бы она…
Дрожь сотрясала все ее тело.
Она дала ему уйти победителем, с уверенностью, что была готова на все.
— О, господи! — воскликнула она с надрывом и упала ничком на диван. — Что же мне делать!..
7
— Тебе не обязательно было дожидаться нас, — удивилась Кармель, когда они с Морри вернулись домой около часу ночи.
— Я подумала, так будет лучше, — ответила Лора.
Она не хотела говорить, что у нее было так же мало шансов заснуть, как, например, встретить премьер-министра. Невзирая на то, что теперь она ненавидела Дирка сильнее, чем прежде, ее, не переставая, преследовала картина: Дирк с Виргинией, обнаженные, в спальне. Спальня представлялась ей порочным будуаром, с винно-красными обоями, декадентским белым ворсистым ковром, зеркальным потолком и огромной овальной кроватью с черными шелковыми простынями.
Морри с его интуицией первый почувствовал напряжение, скрывающееся за ее молчанием.
— Что-то случилось, пока нас не было? — встревожился он.
Лора оторвалась от мыслей о Дирке и Виргинии и попыталась сосредоточиться на Морри, который смотрел на нее выжидающе.
— Ничего страшного. Маленькая трагедия с Николасом. Сейчас расскажу, а то утром дети заморочат вам голову своей версией.
Морри нахмурился, а Кармель вздохнула.
— Что же он натворил на этот раз? — спросила она устало. — Нет, подожди. Сначала я налью себе портвейна. Хочу подкрепиться, перед тем как услышу о его новых подвигах. Тебе налить, Морри? Лора?
Оба согласились выпить портвейна. Лора мысленно напомнила себе, что ее доза — один небольшой стаканчик. Она только что приняла решение относительно Дирка, к тому же ей нужно еще вести машину.
Когда все трое удобно расселись на кухне с бокалами портвейна, Лора приступила к рассказу о вечерних событиях. Она упомянула и о Дирке, только по ее словам выходило, будто он ушел сразу после того, как кризис миновал. Когда она кончила, Кармель затрясла головой:
— Я уж и не знаю, чего еще можно ожидать от этого бесенка! — пожаловалась она. — В самом деле, Морри, тебе надо взять Николаса в ежовые рукавицы.
— Я стараюсь, лапочка. Он трудный ребенок. Надеюсь, что школа его успокоит.
— Думаю, сегодняшний случай послужил ему хорошим уроком, — вставила Лора. — Он стал как шелковый. Дирк сказал, что для укрощения непослушных детей им полезно бывает испытать разок настоящий испуг.
— Все-таки удачно, что Дирк вовремя подвернулся, — заметила Кармель. — Он не сказал, зачем заходил? Ведь он знал, что нас не будет — Морри днем говорил с ним по телефону.
Лора пожала плечами.
— Дирк ничего не сказал. Наверное, вылетело из головы, когда пришлось заниматься спасением Николаса.
— Или он специально хотел увидеться с тобой, — пришла к выводу Кармель. — Интересно, как он узнал, что ты будешь здесь? — она подозрительно взглянула на мужа. — Морри, ты не говорил Дирку, что Лора сегодня у нас?
То, что Морри чувствовал себя виноватым, было написано на его лице.
— Наверное, я упомянул об этом мимоходом. Но почему такой обвиняющий тон? Ведь он ее муж. Может, он захотел обсудить с ней какие-нибудь вопросы? Дирк ведь ничем тебя не обидел, Лора?
— Лору расстраивает один его вид, — с раздражением заметила Кармель. — А то, что он все еще ее муж… Ха! Он постоянно забывал об этом, а теперь добивается первого места в состязании на приз лучшего жеребца года!
— Перестань! — воскликнула Лора, вскакивая с места. — Прекрати это!
Кармель и Морри смотрели на нее с одинаково изумленными лицами.
— Пожалуйста! — почти кричала она. — Не спорьте друг с другом из-за Дирка и меня. Мне от этого только хуже. Вы самая счастливая пара, которую я знаю, и я не хочу…
На ее глазах выступили слезы. В следующую секунду Кармель уже бросилась обнимать ее.
— Ты моя бедняжка, — успокаивающе заворковал ее голос. — Ну извини меня. Я просто безмозглая идиотка.
Судорожно глотая слезы, Лора отстранилась от нее. Если она расплачется всерьез, то уже не сможет остановиться, а Дирк не стоит слез. Она попыталась выдавить смех, но он вышел каким-то жалким.
— Говорят, что развод в семье хуже смерти. Я начинаю в это верить.
— Развод! — воскликнул Морри. — Но я думал… Когда вы решили?
— Лора решила на прошлой неделе, — объяснила ему Кармель.
— Но…
— Она не может вечно жить словно в тюрьме. Конечно, мы любим Лору как сестру, но ей надо подумать о будущем. Лора достаточно долго ждала, что Дирк одумается, помирится с ней и вернется, но теперь корабль уплыл, да, Лора?
— Да, — кивнула она, с горечью думая, что хоть корабль и уплыл, вокруг осталось достаточно резвых корабликов, чтобы Дирк мог неплохо устроиться.
— Дирк неплохой человек, — заступился за брата Морри. — Последнее время он чем-то очень расстроен. Я думаю, Лоре стоит подождать еще немного, ведь развод — это конец. А она… все равно пока не собирается замуж за другого.
Убежденность, прозвучавшая в его голосе, поразила Лору. Откуда такая уверенность? Последние несколько месяцев Лора не посвящала Кармель и Морри в свою личную жизнь. С Морри они виделись раз в неделю на репетициях, но она никогда не рассказывала о себе, так же как никогда не сплетничала о других. Морри никак не мог знать, не появился ли на ее горизонте новый мужчина. Было очевидно, он говорил о ней с Дирком!
Лора смотрела на Морри и строила догадки, какую роль он играет в настойчивых попытках Дирка затащить ее в свою постель. Возможно, он его сообщник, вольный или невольный. Ей вспомнилось, что именно Морри послал Дирку билеты на спектакль. Он легко мог устроить так, чтобы место брата оказалось позади Лоры.
Лора не могла скрыть гнева.
— Не смотри на меня так, Лора, — взмолился Морри. — Ведь Дирк мой брат, в конце концов. Встреча с тобой — лучшее, что могло случиться с ним в жизни. Черт возьми, ты понятия не имеешь, каким он был до этого. Чего он только не вытворял! Нет-нет, я не имею в виду женщин. Он брался за абсолютно безумные дела, решался защищать таких отпетых преступников, с которыми другим адвокатам противно было даже встречаться. В детстве он был неисправимым сорвиголовой. А когда вырос, мало изменился. Всегда лез на рожон и не думал о последствиях. Если считал кого-то невиновным, шел на все, и никакая опасность не могла его остановить. А потом он встретил тебя… и изменился за один день. Он стал
