Что делать? враг попутал, видно. Зачем бы ей, стал думать я, Вставать до петухов? кто просит? Шалит Марусенька моя; Куда ее лукавый носит? Я стал присматривать за ней. Раз я лежу, глаза прищуря, (А ночь была тюрьмы черней, И на дворе шумела буря), И слышу: кумушка моя С печи тихохонько прыгнула, Слегка обшарила меня, Присела к печке, уголь вздула И свечку тонкую зажгла, Да в уголок пошла со свечкой, Там с полки скляночку взяла И, сев на веник перед печкой, Разделась донага; потом Из склянки три раза хлебнула, И вдруг на венике верхом Взвилась в трубу - и улизнула. Эге! смекнул в минуту я: Кума-то, видно, басурманка! Постой, голубушка моя!.. И с печки слез - и вижу: склянка. Понюхал: кисло! что за дрянь! Плеснул я на пол: что за чудо? Прыгнул ухват, за ним лохань, И оба в печь. Я вижу: худо! Гляжу: под лавкой дремлет кот; И на него я брызнул склянкой - Как фыркнет он! я: брысь!.. И вот И он туда же за лоханкой. Я ну кропить во все углы С плеча, во что уж ни попало; И все: горшки, скамьи, столы, Марш! марш! все в печку поскакало. Кой чорт! подумал я: теперь И мы попробуем! и духом Всю склянку выпил; верь не верь - Но кверху вдруг взвился я пухом. Стремглав лечу, лечу, лечу, Куда, не помню и не знаю; Лишь встречным звездочкам кричу: Правей!.. и наземь упадаю. Гляжу: гора. На той горе Кипят котлы; поют, играют, Свистят и в мерзостной игре Жида с лягушкою венчают. Я плюнул и сказать хотел... И вдруг бежит моя Маруся: Домой! кто звал тебя, пострел? Тебя съедят! Но я, не струся: Домой? да! черта с два! почем Мне знать дорогу? - Ах, он странный! Вот кочерга, садись верхом И убирайся, окаянный. - Чтоб я, я сел на кочергу, Гусар присяжный! Ах ты, дура! Или предался я врагу? Иль у тебя двойная шкура? Коня! - На, дурень, вот и конь. - И точно: конь передо мною, Скребет копытом, весь огонь, Дугою шея, хвост трубою.
