Царевич

просьбой о военной помощи против, цитирую: 'незаконно оккупировавшей Москву клики Штюрмера- Бухарина'. Ведь у нас практически нет надёжных войск Алёша. Как ни странно, но самые надёжные и преданные сейчас — это отряды Красной гвардии Дзержинского. Плюс полиция. Ну и корпус Келлера в какой-то степени боеспособен. И это всё! Если не считать Колчака. Но корпус Колчака далеко, быстро его к Москве не перебросить. К тому же, у него иная задача. Нам сейчас необходимо, совершенно необходимо прочно закрепиться в проливах. Хотя бы в Босфоре, раз уж Дарданеллы взять не смогли.

— И как союзники отреагировали на таковое заявление наших северных не-друзей?

— Пока никак. Полная тишина. Хотя питерцы своё обращение даже в газетах опубликовали. И это очень плохо, Алёша.

— Отчего же?

— Это значит, что переговоры о помощи Антанты Временному правительству тайно идут уже давно. И наверняка они что-то там успели решить. Теперь вот последовала официальная просьба о помощи через печать и по радио. Думаю, уже завтра мы можем получить и ответ. Они просто чего-то ждут. Чего-то ждут. Но чего?

Зазвонил телефон на моём столе. А мне вставать лениво. В кресле так удобно.

— Борис Владимирович, если Вам не трудно, послушайте, а? Мне не хочется вставать, а это всё равно наверняка Вас. Мне в это время никто звонить не станет. Уверен, то Вас ищут.

— Хорошо, Алёша. Штюрмер у аппарата! Да! Да, Степан Михайлович! Да говорите же уже, что вы мямлите! Что?? Когда? Это точно? Сколько?? Откуда информация? Совпадает? Вот оно, значит, как. Хорошо, спасибо Вам, Степан Михайлович, я всё понял. Доброй ночи, отдыхайте.

Борис Владимирович преувеличенно осторожно положил телефонную трубку на рычаг, тяжело вздохнул, и устало опустился на стул. Какой же он уже старенький! Смотрит на меня. И взгляд такой… затравленный, что ли. Не подберу слова.

— Что там, Борис Владимирович? Что-то случилось?

— Случилось, Алёша, случилась.

— Что-то плохое?

— Да уж ничего хорошего.

— Вы мне скажете?

— Скажу. Всё равно завтра об этом все газеты напишут.

— И что там?

— Великобритания ввела в Средиземное море основные силы Гранд Флита…

Глава 22

(Пётр)

* * *

— …Лёха, а может ну её нафиг? Как-то она мне не нравится. Высокая какая-то. И зоопарком от неё воняет.

— Не, нельзя. Я же атаман всех казачьих войск. Неудобно получается, казак — и верхом ездить не умеет. Раньше-то мне нельзя было учиться и это на болезнь списывали. Но теперь ведь можно! И даже нужно.

— А нафига? Может, лучше мотоцикл попросим, а?

— Ты же на мотоцикле тоже не умеешь.

— Мотоцикл проще. И потом, я на велосипеде умею. Думаю, это почти одно и то же.

— Петь, да не бойся ты её. Гляди, у Кольки же получается. Смотри, как носится! Давай, погладь её.

— Точно не укусит?

— Степаныч помнишь, что сказал? Что смирная. И умная. Погладь. Смелее!

— Попробую. Ой! Она на меня посмотрела. Слышь, Лёха, она ещё и дышит!

— Конечно, дышит. Она же живая. Петька!

— Чего?

— Ты что творишь?! Зачем откусил? Мы для кого морковку принесли?

— Блин. Забыл. Извини, она как-то машинально у меня откусилась.

— Балбес.

— Ладно. Надеюсь, эта Ёлочка не из брезгливых. Эй ты, копытное, слегка покусанную морковку жрать станешь?..

* * *

Как вы уже поняли, это я на лошади ездить учусь. Верхом. Зачем это мне — не знаю. На дворе давно двадцатый век, а я тут, как питекантроп какой-то, этот реликтовый вездеход осваиваю. Действительно, лучше бы мотоцикл дали. А ещё лучше — автомобиль. Правда, здесь ни того, ни другого делать пока не умеют. Вернее, думают, что умеют, но я-то ведь знаю, как нормальный мотоцикл или автомобиль должны выглядеть. Поделки местных косоруких механиков на продукцию горьковского автозавода начала XXI века похожи меньше, чем старый и больной проказой ишак на вот эту Ёлочку.

Красивая она, вообще-то. Вся белая. Только высокая. Я еле залез на неё. А Лёшка, паразит, не разрешил стремянкой воспользоваться, как мне хотелось. Невместно, говорит. Пришлось так карабкаться, прямо с земли. Ладно, взгромоздился кое-как, уселся. Седло неудобное. Жёсткое какое-то. Пожалуй, нужно было небольшую диванную подушку с собой прихватить. В следующий раз так и сделаю.

Ну, сижу. Дальше что? Как её двигаться заставить? Мой новый учитель верховой езды, старый казак Степаныч выжидающе смотрит на меня с земли, чуть шевеля своими роскошными седыми усами. Рядом с ним ещё пара казаков помоложе. Также прямо тут, в манеже, расположился на стульчике мой личный врач Деревенко. Просто на всякий случай. Я же верхом вовсе ни разу в жизни не ездил. И Лёшка тоже не ездил. Так что доктор вполне может понадобиться.

А вот сын доктора и мой денщик Колька верхом здорово умеет. Круги по манежу нарезает с довольным видом. Кольку, что ли, спросить, как эту скотину двигаться заставить? Лёшка, поросёнок такой, молчит, хотя наверняка знает. И Степаныч молчит. Сказал, что хочет посмотреть, как у меня первый раз самостоятельно получится. Я же только в кино видел, как верхом ездят. И читал ещё, но в книгах про это совсем мало. Просто пишут обычно, что такой-то вскочил верхом и поскакал. Ага, а как поскакал, если эта сволочь стоит на одном месте?

Про шпоры я знаю. Читал и в музее их видел. Но шпоры мне отчего-то не прицепили. Значит, должен быть альтернативный способ управления. Кстати, у Кольки тоже шпор нет, но он как-то справляется со своим транспортом.

По очереди понажимал на оба стремени. Нет, это явно не педали 'газ' и 'тормоз'. Сказал Ёлочке: 'Но!'. Потом: 'Тпру'. Потом: 'Полный вперёд', 'Шагом марш' и, на всякий случай: 'Поехали'. Ничего не случилось. Стоит, зараза, на месте и ушами машет.

Может, за вожжи нужно подёргать? Или это уздечка? Да всё равно. Только мне казалось раньше, что эта вожжи-уздечка у лошади заменяет руль и тормоз одновременно. Ладно, хуже-то не будет, давай подёргаю. Дёрг!

И вот тут, наконец-то, эта бестолковая кобыла вспомнила о том, что она, вообще-то, работает тут транспортом, а не просто проедает казённое сено в конюшне, и приступила к выполнению своих служебных обязанностей. Она шагнула вперёд. А потом ещё раз шагнула. И ещё. Мы поехали! А потом я почему-то неожиданно оказался на земле.