И-6 при пилотаже записаны все подробности… — пробовал оправдаться Анисимов.
— Допустим, имеются в отчетах, но логично ли делать фигуры высшего пилотажа, если только сегодня, судя по записям на планшете, вы летали для определения запасов продольной и поперечной устойчивости И-6? — спросил испытателя командарм, явно загнав летчика своим вопросом в угол.
— Машина очень послушная… — смущенно ответил Анисимов.
— В испытательном институте и так достаточно аварий. А вы что, спешите попасть в крематорий вне очереди? — с сердцем сказал начвоздух и добавил, укоризненно качая головой: — Старый боец, теперь командир звена испытателей новых самолетов, чему вы учите молодых людей! Не ожидал от вас таких необдуманных поступков! Не ожидал, товарищ Анисимов!
— Виноват, товарищ командарм!
— Хорошо! Поверю, что вы все поняли и учтете на будущее. А теперь расскажите, можно ли все, что вы проделывали на И-6, исполнить на моем И-5?
Анисимов словно переродился: снова вдруг засиял, заискрились его хитрые и зоркие глаза.
— На вашем самолете можно исполнять все фигуры более надежно, более плавно, я бы сказал, более элегантно и красиво.
Яков Иванович удивленно посмотрел на опытнейшего истребителя, засмеялся и переспросил:
— Красиво, элегантно?
— Так точно! — подтвердил Анисимов.
— Ну тогда расскажите, проинструктируйте, как нужно мне пилотировать свой И-5, чтобы и у меня фигуры получились элегантно и красиво.
Анисимов, сощурив глаза, на секунду задумался и внезапно ответил:
— Вот чего не умею — это рассказывать, как делать фигуры… Я могу только показать, товарищ начальник!
— Показать? — удивленно переспросил командарм и добавил: — Но для этого нужен двухместный И- 5…
— Да, двухместный, — подтвердил Анисимов и продолжал: — Разрешите, я покажу, как это все делается в воздухе.
— Не понимаю… — сказал Алкснис, глядя то на Анисимова, то на нас.
Честно говоря, никто не представлял, что задумал Александр Фролович.
— Очень просто! — с азартом ответил Анисимов. — Я буду летать так, чтобы вы по отклонению рулей самолета видели последовательность всех моих действий.
Видимо, Я. И. Алкснис очень хотел посмотреть, на что способен его И-5 в руках одного из лучших истребителей Военно-Воздушных Сил, и, как истинный летчик, сразу дал согласие на полет.
Никто не посмел возражать своим начальникам. Только один сказал тихо мне на ухо:
— Очередной розыгрыш, вот увидишь…
Взяв с крыла И-6 свой парашют, Анисимов надел его, затем, поправив шлем и очки, пошел к самолету начальника ВВС.
Вскоре красный И-5 был в воздухе. Над ангарами Анисимов сделал опасную бочку с набором высоты.
Алкснис с досады отвернулся и, обращаясь к нам, словно жалуясь на нашего товарища, сказал с возмущением:
— Ну зачем рисковать напрасно? Скверный пример, особенно для вас, испытателей.
Александр Фролович, не слыша слов командарма, но зная, что он обязательно даст его поведению отрицательную оценку, набрав метров 500 высоты, сделал боевой разворот и, разгоняя машину на полной мощности мотора, быстро приближался к центру аэродрома.
Начвоздух снял шлем, и его глаза уже не отрывались от красного истребителя, перевернувшегося вверх колесами. Когда машина оказалась на высоте не более 100 метров, Яков Иванович не выдержал:
— Черт знает что! Убьется, и только!
Но Фролыч, как звали в НИИ Анисимова, мягко и плавно перевернул И-5 и, не сбавляя полных оборотов мотора, пронесся над стартом так, что его улыбающаяся физиономия была видна всем…
…Александр Фролович боевым разворотом снова набрал высоту и повернул к центру аэродрома. Вскоре он на снижении начал крутить бочки, выводя самолет у самой земли, вот-вот И-5 зацепится крылом.
Красивый, но страшный полет, казалось, продолжался очень долго, хотя через 10 минут Анисимов, перевернув машину, планировал на посадку вниз головой.
— Чкаловский прием… — заметил мой сосед. Алкснис был взбешен:
— Безумец! Безумец!
В это время самолет ловко перевернулся через крыло и в нормальном положении приземлился точно у знака посадки.
Когда Анисимов зарулил на нейтральную полосу, ему дали сигнал: мотор не выключать. Он вылез из самолета, доложил командарму о выполнении задания, спросив, что Алкснис видел, наблюдая за полетом:
— Настоящее хулиганство с моего разрешения, — ответил летчику начвоздух и добавил: — Вы меня просто околпачили! За это следовало бы вам дать суток десять гауптвахты. Но я должен еще подумать, как оценить ваш урок.
Анисимов удивился и даже смутился, услышав суждение командарма, который под конец улыбнулся, козырнул нам и, протянув руку Александру Фроловичу, сказал с усмешкой:
— Рулей в воздухе я не видел, но за науку — спасибо…
— Тоже ведь ругаются… — смеясь, ответил со всей непосредственностью испытатель.
— А я вас не ругал! Я себя ругаю за то, что разрешил вам проделать такой красивый, но бессмысленно опасный полет.
Алкснис сел в свой истребитель. Мы почтительно отдали честь командарму.
3. Алкснис и моя летная судьба
Яков Иванович сильно повлиял на мою судьбу как летчика. Видимо, поэтому я помню многие встречи и разговоры с ним до мельчайших деталей.
…В 1931 году из строевой части меня перевели в НИИ ВВС. Вскоре я убедился, что смелости, выдержки и отличной техники пилотирования для хорошего летчика-испытателя далеко не достаточно. Ему нужны еще фундаментальные знания многих авиационных наук. Поэтому я стал посещать самодеятельную школу младших инженеров, где мне посоветовали не терять времени и быстрее окончить высшее техническое училище. А мой ведущий инженер, подметив у меня какие-то конструкторские задатки, рекомендовал поступить на первый инженерный факультет (инжфак) академии ВВС имени Жуковского.
Рапорт с просьбой допустить меня к вступительным экзаменам на инжфак вызвал удивление у командира бригады НИИ ВВС комбрига А. И. Залевского.
Адам Иосифович долго не отвечал на мое официальное обращение, но летом 1933 года заявил:
— Пойдешь на командный факультет — отпущу, а на инженерном обойдутся и без тебя.
Пришлось писать рапорт вторично. Дело дошло до начальника Воздушных Сил РККА командарма Я. И. Алксниса.
Яков Иванович прилетал в НИИ ВВС очень часто. Однажды он сказал мне:
— Ваш командир бригады не хочет терять опытного летчика. Его легко понять. Однако я ваше стремление одобряю, хотя уверен, что конкурсные экзамены вам не выдержать. С этого года мы ожидаем большой наплыв на первый курс инженерных факультетов академии Жуковского многих студентов гражданских вузов. Кстати скажу, что бригадный метод обучения запрещаем.
— Думаю, что выдержу, — настаивал я на своем. — Разрешите попробовать…
Яков Иванович подозвал Залевского и, показывая на меня, сказал:
— Не смог его уговорить. Все просится на инженерный факультет.
— Да зря он это затеял. На инженерный все равно ему не выдержать, — с уверенностью констатировал комбриг и вдруг, усмехнувшись, предложил: — Давайте ему разрешение, товарищ командарм! Давайте! Вот увидите, вскоре вернется обратно…
