Отшвырнув стол, Майкл с ревом бросился на помощь.

Но в объятиях Уилли Си была пухлая рыжеволосая особа, охотно отвечавшая на его поцелуи.

Его невеста — ускользающая, невероятная — исчезла. Отшатнувшись, Майкл тяжело осел на скамью. Он сошел сума.

Глэдис отпрянула от этого ужасного человека.

И оказалась в другом месте.

Она не в душной, жаркой таверне, а в холодной темноте, одна в лесу.

У нее было новое видение. На ходу! И какое! Она видела своего рыцаря, касалась его, целовала!

И что это был за поцелуй!

Она перебирала все это в уме: жар и вкус ее рыцаря, ощущение его сильного крупного тела, которое, казалось, имело особенную энергию, почти звеневшую под ее ладонями. Его чудесный запах, отчетливый даже среди зловония таверны запах эля, жаренной на костре еды, испарины…

Глэдис затаила дыхание.

Она помнила!

Детали не исчезали.

Она снова перебирала их в уме, опасаясь, что они растают, но нет. Они были на месте, столь же четкие, как память о встрече с сестрой Уэнной.

Он прервал поцелуй и велел ей отойти. Она не хотела, но подчинилась и увидела, что он участвует в странном испытании силы. Его соперник был крупнее и старше, с огромными волосатыми руками. Он походил на зверя, и когда улыбнулся, показав щербатые зубы, она узнала его это его победил ее рыцарь на турнире.

Руки ее рыцаря сильные, но меньше, чем у противника. Она тревожилась. Но радовалась, что впервые ясно видит его.

Таверна была плохо освещена, но даже в скудном свете видны были его золотистые волнистые волосы, крепкие скулы, квадратный подбородок. Она помнила, как целовала его, держала в ладонях его лицо, чувствовала жар его рта на своих губах.

Определенно именно он ее защитник, если пришел к ней в видении, когда она отправилась на его поиски.

И все же, когда она увидела его, он развлекался с какой-то пухлой особой, чья пышная грудь едва не вываливалась из тугого корсажа. Женщина прильнула к его плечу и уткнулась ему в ухо! Потом вскарабкалась к нему на колени, поцеловала его, и он ответил. И вовсе не проявлял нежелания.

Но потом вдруг на месте девицы оказалась она, сестра Глэдис из Роузуэлла. Это ее руки обнимали его голову, ее губы, приоткрывшись, прижимались к его рту. Как это могло быть?

Это видение. В грезах все может случиться, даже невообразимый поцелуй.

Откуда она знала, как целоваться? Как она могла так наслаждаться этим? Наслаждаться жаром и вкусом, ощущением его шелковистых волос под своими пальцами, сильной головой под ее руками. Близостью тел.

Глэдис заставила себя открыть глаза, чтобы оборвать наваждение. Иметь такие видения само по себе скверно, но охотно возвращаться к ним, упиваться ими… Хотя сестра Уэнна намекала, что это ее судьба, ее долг, теперь казалось, что исполнить его нужно с ее рыцарем.

Глэдис перекрестилась и пробормотала:

— Господи, не введи меня в искушение. — Но когда добавила: — Да будет воля Твоя, — она твердо знала, что имеет в виду. — Да, пожалуйста!

Но она не исполнит свой удел и не испытает страсти, если умрет здесь, заблудившись в темном сыром лесу. Обхватив себя руками, Глэдис дрожала от холода и размышляла, как далеко могла уйти и где находится. Последнее, что она помнила, — это как вошла по дороге в лес, жалея, что у нее нет фонаря.

Сквозь черные ветки над головой она видела темное небо, ни лучика света не пробивалось вниз. Пошарив руками, Глэдис нащупала ствол дерева. Дерево было очень большое, гораздо толще, чем она могла обхватить руками. Наверное, это дуб, и очень старый. Возможно, такие древние дубы растут в лесу вокруг Роузуэлла, но ей не доводилось их видеть.

— Ворон. Ворон! — повторила она громче, ей не нужно было опасаться, что кто-то ее подслушает. Вокруг никого. Кажется, даже ворона нет.

Она начала отчаянно молиться, но внезапно другие слова вспыхнули в ее уме.

— Чаша, веди меня, — услышала она собственный голос.

И вдруг дорожка света замерцала у ее ног.

Глэдис заморгала, потом подняла глаза, Отыскивая сквозь темные листья луну в небе. Но знала, что сейчас в небе только тонкий месяц, но и его не видно. К тому же это был не холодный лунный свет. Дорожка тепло светилась, словно тысячи крохотных свечей. Сестра Уэнна говорила о золотой тропе. Глэдис шагнула вперед, зная, что Божья воля ведет ее к безопасности. И — пожалуйста, Господи! — к ее рыцарю.

Но куда она придет? Земля такая неровная, что Глэдис не знала, есть ли у нее под ногами какое-то подобие дороги. Она снова неуверенно остановилась, но потом услышала властное карканье ворона. «Иди, иди, ленивица!» — казалось, говорил он.

— Хорошо, хорошо, — пробормотала она, добавив: — Да будет воля Твоя.

Через несколько минут Глэдис оказалась на полянке, перед маленьким домом, из окон которого лился свет. Она знала, что ей надо Бога благодарить, но не могла удержаться от мыслей о том, кто здесь живет, помогут ли ей, обогреют ли. Она никогда не входила в другие дома, кроме тех, что были в Роузуэлле, и уж тем более — в дома незнакомцев.

Этот дом тоже казался изолированным от мира укрытием. Она знала, что в лесах живут углежоги, добывающие древесный уголь, и лесничие. В лесах скрываются преступники, прячутся в засаде воры, нападающие на путешественников.

Что, если внутри мужчины?

Она монахиня, но убережет ли это ее?

Ее тело изболелось по теплу и отдыху, а чудесная тропинка вела прямо к двери. Глэдис, спотыкаясь, двинулась вперед и постучала.

Ответа не было.

— Благослови вас Господь. Можно войти? — позвала Глэдис.

Снова никакого ответа, но время позднее, и те, кто живет здесь, могут спать. Она перекрестилась, прочитала молитву и открыла дверь.

Дом состоял из одной комнаты, освещённой маленьким костром, который горел в центре в окружений камней. Дым ровно поднимался к дыре в крыше. Огонь давал мало света, но достаточно, чтобы разглядеть, что этот дом обитаем, но сейчас в нем никого нет.

Низкое возвышение вдоль правой стены занимало треть ширины комнаты. На возвышении была постель — матрас и одеяла, — но там никто не спал. Кровать манила ее, но Глэдис не могла просто лечь в чужую постель, особенно если она принадлежит мужчине. Что он подумает, когда вернется?

Но он определенно не станет возражать, если она погреется у огня. Глэдис прошла вперед, присела у огня и протянула к нему руки. Грея руки, она продолжала оглядывать дом.

У левой стены стояли два деревянных сундука, над ними полка с деревянными блюдами и чашками. Пространство между сундуками и постелью было меньше размаха ее рук, там был только огонь. Других дверей не было, только два окна — одно позади нее, у двери, другое перед ней.

Она прочитала благодарственную молитву за огонь и того, кто его развел. Ее веки медленно опустились… Она стряхнула одолевающий ее сон. Так можно свалиться в огонь.

Глэдис с тоской посмотрела на постель. Чудесная дорожка привела ее сюда. Ее вел ворон, как и предсказывала сестра Уэнна.

Так что быть по сему!

Она откинула покрывало и с изумлением обнаружила одеяла из мягчайшей шерсти. Пощупала матрас. Кажется, он набит перьями. Кто обладает такой роскошью?

Усталость остановила вопросы. Глэдис сняла сандалии, платок, платье и устроилась в чудесной постели. Привыкшей к твердым монастырским матрасам Глэдис постель казалась слишком мягкой и словно

Вы читаете Ворон и роза
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату