Светло-серое небо Трусит детскую сыпь Светлосердому Глебу Еще горстку, отсыпь Этих дней непогожих Непригожих погод Этих лиц непохожих На хороший народ Мелких суффиксов стая — Наш нехитрый трючок И заварка — густая, Да не «крюк», а «крючок» На такой не приладишь Свой мешок костяной Разве кепочку… плащик… Вот и вышел — живой! Ты в пеньковую дырку Понапрасну глядел Не смастырил мастырку Проибал самострел Акциозное щасте Снова в чан моросит Варикозная Настя Светло-серым косит… Ленинградская школа: «Чувачок… старичок…» От кола до прикола… И еще черпачок. Кушай ложку добавки Пей чухнячий настой Ты один. На полставки. В школе полупустой… Геннадию Львовичу Гольштейну
«…рота эрота…»
Лев Лосев
Страшная Тайна (голосом Наташи Романовой):
У меня был колдырь по кличке Груша Он играл на саксе блатняк В группе Ля Минор. Ля Минор — клевая группа И я гордилась, что у меня такой парень. Но однажды он открыл мне свою Страшную Тайну. Он сказал, что раз в месяц — снимает тельник Одевает фрачную рубашку и золотой жилет И играет в джазовой филармонии У Гены Гольштейна В оркестре «Саксофоны Санкт-Петербурга» Он рассказал мне это — потому что Хотел выглядеть в моих глазах Интеллигентным. Но на самом деле он был Обычная шпана с Ленинского проспекта. Пил, курил траву и закидывался спидами. Узнав эту Страшную Тайну Я сразу его бросила. Все знают, что джаз — это Отстой и Мясо. А в ансамбле Саксы Питера играют одни Задроты. Питерские Сироты Гольштейн играет на кларнете Бьет ленинградский метроном Вокруг чахотошные дети И золотушные притом
