мужчина.
- У нее нет этого месяца! – теряя терпение закричал я.
- Что?
- Ей стало хуже – сумев взять себя в руки, произнес я - Врачи сомневаются, что она сутки протянет.
- Ты понимаешь, что это рискованно? – уточнил мужчина
- Да, но без этого риска она точно умрет, а так есть шанс.
- Хорошо, я везу орган.
- Спасибо!
Отключив телефон, я посмотрел на Лию.
- Готовь ее к пересадке, часа через три ты получим для нее печень.
- Но как? – ошарашено спросила женщина.
- Просто сделай, что я прошу! – закричал я на нее, забывая на миг о самоконтроле.
А потом были страшные часы ожидания.
Сначала ждали орган. Потом смотрели на реанимацию, и ждали, когда выйдет хирург. Все о чем я мог думать, что моя Лань там одна, и я ничем не могу ей помочь. И вот, наконец, вышел мужчина.
- Она пережила пересадку, – сказал он нам – теперь остается ждать, приживется ли орган.
- Я могу побыть с ней? – спросил я.
- Нет, не сейчас. Сейчас ее иммунитет почти не работает. Ей нельзя контактировать с внешним миром.
- Док, прошу! – я почти молил этого мужчину, которого видел впервые. Лия сказала он лучший, но мне было все равно, лишь бы моя малышка была жива – Умоляю, она мать моего еще не родившегося ребенка, моя женщина и сейчас в ней приживается печень, которую вырастили из моей. Я должен быть там с ней, прошу!
Я видел, что он готов отказать мне, но потом, подумав, он вдруг тяжело вздохнул и сказал.
- Ее состояние критическое. Ей сейчас может помочь только любовь и чудо. Очистите его и отведите к ней – бросил врач сестре и ушел.
А после часа очистки и прочих процедур. Меня впустили в бокс к моей Лани. Я даже не сразу ее узнал. Вся в проводах, она была белее простыней. А пиканье приборов было единственным подтверждением, что она еще жива.
Подойдя к ней, я сел на стул и аккуратно сжал ее руку.
- Я тут, я с тобой и не брошу тебя. Только и ты не бросай меня. Ради себя, меня и нашего ребенка живи! Почему же ты мне так и не сказала, любимая, почему? – я промолчал, а потом почувствовал влагу на щеке – Любимая, прости!
Я держал ее руку и разговаривал с ней, шептал нежные слова. Но реакции я не видел. В какой-то момент моя вторая рука аккуратно накрыла ее живот. Я чувствовал швы и бинты, но не мог убрать руку.
«Только не дави, не делай ей больно!» - билось в моей голове.
- Малыш, я знаю ты сильный! Помоги маме, ты ей нужен, только не бросай ее! Помоги ей!
Я знал, что пока жив малыш она будет бороться. Чтобы не случилось, она будет дышать, чтобы жил малыш. Ведь это она, моя Лань. Любимая, робкая, нежная и красивая Лань.
Так я сидел. Сжимая ее руку и молясь всем святым. А еще умоляя их самих не умирать. Жить и бороться.
Ее держали в состоянии сна, поэтому она не просыпалась, а на третий день мне сказали, что кризис миновал и теперь надо ждать, когда она проснется. Сказали, что она будет жить. И она, и наш ребенок.
И я снова ждал и молился, но теперь у меня была надежда.
Глава 13
Равномерный звук в полной темноте медленно сводил меня с ума. Хотелось открыть глаза и попросить выключить эти чертовы аппараты, но сил на это не было. Поэтому я просто лежала и слушала его голос.
Как же я люблю этот голос! А когда он успел стать мне таким любимым? Тогда, когда назвал Ланью, или когда в первый раз спас мне жизнь? А может когда я впервые его увидела. Какая разница! Главное, что этот красивый мужчина мой, и я люблю его! Вдруг захотелось погладить живот, он уже начал округляться, хотя это еще не очень заметно. Наш малыш, плод его страсти и моей любви. А страсти ли? Может и он меня любит?
И будто в ответ на мои мысли до меня донеслись его слова:
- Слава, солнышко, любимая моя, пора просыпаться! Ты слышишь, я люблю тебя, просыпайся родная. Мы так ждем тебя!
Хочется открыть глаза, но сил не хватает. Он сжимает мою руку, но я не могу ему ответить. Он говорит, говорит, говорит и это помогает, дает силы чтобы выкарабкиваться из затягивающей темноты.
Потом пришел кто-то еще. Слышу голоса.
- Вам самому отдых нужен. Ее вернете, а сами загнетесь, хватит, идите отдыхайте! – говорит голос, явно врач.
Мне это не нравится! Не хочу, чтобы он уходил.
- Я не уйду от нее – говорит Юра – Я нужен ей!
- Хватит, я сказал! Сестра выведите его!
И тепло его руки исчезло. Куда? Верните!!!!! Приборы запищали усиленно и страшно. Как врач я знала, что это плохо, но как человеку мне было плевать. Верните тепло его руки, верните мне его голос, его запах и ощущение единства!!!!
- Ей хуже! Подготовьте препарат! – опять этот противный голос. Ненавижу!
- Аня! – раздается женский голос.
- Юрий! – тут же другой женский голос, помоложе первого, и вдруг снова знакомое тепло и голос.
- Я здесь малышка, все хорошо, я здесь!
Не прошло и пару секунд и приборы начали стихать.
- Мы уже пробовали его отправить – говорит первый женский голос – но она категорически против. Состояние ухудшается мгновенно, и только он может вернуть ее.
Тишина и только его рука на моей. Эй, что случилось? Я что погрузилась в более глубокий сон? Юра!!!!
- Ладно, пусть остается! – вздыхает врач.
Слава богу, а то я уже испугалась!
Потом снова его голос и тепло. А мне надоело лежать. Захотелось открыть глаза, да и надо узнать, что с моим малышом. Попыталась открыть глаза, чуть получилось.
- Слава?
Пытаюсь снова и все же открываю.
- Слава богу, очнулась!
Как же тяжело держать их открытыми, но ради радости на его лице я потерплю. Я даже не сразу его узнала. Всегда ухоженный сейчас он был совсем иным. Небритые щеки заросли двухдневной щетиной, глаза покраснели от усталости и, казалось, ввалились, рубашка была мятой, а халат ему явно не шел. И только его улыбка и свет в глазах говорили о его счастье, напоминая прежнего Юрия.
- Привет, солнышко, как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.
Как я себя чувствую? Не знаю, не ощущаю себя пока. И тут же, как по приказу, словно лавиной
