– (Мальчики, которых называют бубу выделяют из ануса и гениталий субстанцию, от которой эрогенные язвы проедают плоть до костей). – Ты чесать тебе хорошо чесать еще тебе лучше скоро весь себя счесать остаться одни кости. Другой мальчик светиться в темноте. Подошел близко ты скоро умереть. Подошел к нему днем все в порядке. Очень хорошо ебать. Очень теплый внутри. Он смотреть на других все кончать в штаны. – И опасные «смеющиеся мальчики». – Ты смеяться до икоты смеяться кишки наружу. – («Смеющиеся мальчики» также распространяют смертельные приступы насморка, кашля и икоты). – Другие жить в синем месте в горах поднялся выше слышать синий звук все время тебе нужен ты подсел. Еще мальчик с ядовитые зубы как змея. Мальчик-ящерица жить на скалах рука такая сильная давить кости. – Мальчиков со встроенным оружием называют биологиками. Другие с относительно нормальными физическими чертами специализируются на каком-то типе оружия… мальчики-пилоты, метатели ножей, лучники, стрелки из рогаток и трубок с отравленными стрелами. – У них стрелы разной длины есть маленькие ты думать тебя кусать комар потом стать синим и умирать. – Одно племя специализируется на музыкальных инструментах. – Музыка такая красивая человек прыгать со скалы. Звук ломать стены выдирать кишки… Много мальчик приезжать на Время Ксолотля всегда разные все больше разные. Теперь не надо брать кусочек. Мы делать мальчик-зимбу. Делать много зимбу во Время Ксолотля. Я спросил, когда проходит этот фестиваль.
– Разное время место каждый год. Думаю в этот раз на юге на море точно не знать за две недели все мальчики перестать ебаться дрочить приезжать туда горячие как огонь.
Разговорный язык отличается колоссальной гибкостью и необычайной наглядностью благодаря мгновенным зрительным ассоциациям. Если ты этого не видишь, не можешь и сказать. Происхождение языка мальчик объясняет неуверенно:
– Много лет назад дикие мальчики писать книгу с картинками. Это называться «дыхательная книга». Один человек придти показать нам отрывок книги.
У диких мальчиков нет чувства времени, и все расчеты начинаются с 1969 года, когда сформировались первые их отряды.
Теперь у меня есть коньки, защитный шлем, кожаные щитки для рук, все отлично подогнано, точно продолжения моего тела. Ролики можно поставить на замок и приделать резиновые заглушки, чтобы подниматься в гору. Завтра меня возьмут в патруль. Патрули состоят из шести мальчиков на коньках и одного на велосипеде. Велосипедист – командир патруля. Задания меняются поочередно, лидерство неформальное. Задача командира – координация действий патруля и сбор информации. Помимо стандартного охотничьего ножа, он носит пистолет и полевой бинокль.
Мы двинулись на рассвете по разрушенным предместьям, серп луны в фарфоровом утреннем небе. Командир патруля – высокий худой негритенок, уши прижаты к маленькой голове, в глазах – далекая саванна. Мальчики катились вереницей, положив друг другу руки на плечи. Мы добрались до перекрестка – большой площадки с растрескавшимся, заросшим сорняками асфальтом. Командир помчался на велосипеде на вершину холма и стал изучать окрестности в полевой бинокль. Вернувшись, он произнес одно слово, означавшее землю, пустую до небес. Мальчик потер плавки, и тут же все согласно сели, стаскивая трусы прямо через коньки. Затем стали медленно кружиться на коньках, и, проезжая мимо, гладили друг друга по гениталиям и ягодицам.
Один мальчик подъехал ко мне, положил мне руки на плечи и подкатил меня к обвалившейся стене. Мы втроем обнимаемся у стены потом трясемся кругами вертя луну и небо разбрызгивая сперму на потрескавшийся асфальт.
Ближе к вечеру проезжаем разрушенное здание. Консульство США. На склоне холма, где гуляет ветер, замечаем стадо коз. Пастушонок машет рукой, бежит к нам, его рваная джеллаба развевается на ветру. Мальчику, изображающему пастуха, лет тринадцать. Он говорит, что грузовик американских солдат проехал сегодня мимо консульства, и его спрашивали, где прячутся дикие мальчики.
– Американцы очень бор-бор. Давать мне сигареты, шоколад, тушенку. Поверить всему, что я сказал.
Палочкой чертит на земле карту с неправильным маршрутом, который он показал американцам. Лидер изучает карту, перерисовывает в блокнот, показывает и задает вопросы. Убедившись, что карта точна, дает мальчику гашиш и выкидной нож. Мальчик открывает нож и рассекает воздух.
– Когда-нибудь убью сукина сына мериканца.
Я глажу мальчика по затылку Он изгибается под моей рукой, точно собака, выскальзывает из джеллабы и стоит голый на ветру, ветер смял волосы на лобке. Он изгибается, и я дрочу ему., ветер разбрызгивает сперму по плоскому смуглому животу Вечером мы решаем устроить засаду на грузовик. Наши агенты, работающие поварами, кондукторами автобусов, официантами, поставляют американским военным бор-бор. Этот наркотик, к которому дикие мальчики относятся с отвращением и используют только как средство против врагов, погружает человека в состояние вялого самодовольства и благодушия, возникает теплое доброе чувство, что для американцев все закончится хорошо.
– Мы любим яблочный пирог и любим друг друга, вот и все тут.
Трясясь в грузовике…
– Ох, Боже, ведь мама – замечательный человек. У нее самые лучшие качества, – бормоча, дергаясь, внезапно затягивая сентиментальную песню:
Мама твоя и моя… Сколько доверия в сердце…
– Вот бы трахать ее два раза в месяц нет на свете ничего лучше ну разве что наш старый добрый полковник. Когда помру, похороните меня в одном гробу с этим славным голубоглазым парнем, он всегда нам руки на плечи клал и называл сынками и плакал, как ребенок, над погибшими и ранеными, прирожденный скаут.
Грузовик крутых вояк, напевающих, плачущих, бормочущих, улыбающихся, изгибающихся, точно дворняжки, которых гладит любимый хозяин. Член совета сайентологов вскакивает и начинает вопить: СПАСИБО РОН1 СПАСИБО РОН СПАСИБО РОН!..
Другой солдат заключает в объятья еврея из Бруклина:
– Вы, евреи, такие добрые и отзывчивые!
Третий всхлипывает: – Все черномазые пла-а-ачут, что хозя-я-яин в холодной сырой могилке…. – Он хоронит хорошего черномазого и дохлую собаку..
– Заплакали как младенцы прямо друг перед другом –что ж стесняться надо открыть свое сердце сынок сказал старый мудрый священник и я зарыдал прямо на груди этого славного мужика и полицейский обнял нас своими лапами и мы плакали все втроем.
Мама и американское знамя, добрые священники, славные полицейские, очаровательные тюремные надзиратели в объятьях бор-бора…
Тонкая щепка луны в иссиня-черном небе. От ночного холода все тело в мурашках. По крутому склону мы катим стальной телеграфный столб тридцать футов в дайну, поддерживая его с двух сторон цепями, он тянет нас за собой все быстрее, точно комета – столб врезается в грузовик, переворачивает его, размазывая бор-борные головы по холодной сырой земле. Мы налетаем со всех сторон и разделываем солдат на звезды и полосы. Под грубым крестом из насаженного на шампур грузовика мы, проломив тонкий лед в фонтане, смываем с себя кровь. Теперь у нас есть запас огнестрельного оружия для следующей операции.
Мальчики на роликах сворачивают на обрамленный пальмами проспект в дикий ураган автоматных очередей… жужжащие мальчики: вибрации, от которой ноют зубы, а мозг точно пронизывают циркулярные пилы… послания, просвистанные на холодных аллеях и подхваченные собачьим лаем, достигают отдаленных коммун через несколько часов… он спускался по охваченным ветром улицам, белые шорты развеваются, рот раскрыт, волоски на сладко гниющих ногах от первого дуновения встают дыбом, они закидывают головы и воют на ветру, волоски на жопе встают – мальчики-растения, знающие сорняки и лианы, марихуану за позициями противника, сенная лихорадка подхвачена ветром, кувшинки запутывают лопасти лодочного мотора, конопля обволакивает казармы, шипы царапают сапоги полковника, мальчики, умеющие вызывать саранчу и мух, чудесный заразный маль-чик-
