Хотелось как можно быстрее разделаться с окруженным противником. Но нам не хватало подвижных соединений. Это побудило меня обратиться в Ставку с просьбой хотя бы временно передать нам одну из двух танковых армий, действовавших в составе войск 1-го Белорусского фронта. Довод я привел убедительный: чем быстрее мы покончим с гитлеровцами в Восточной Померании, тем скорее освободятся войска для предстоящей Берлинской операции. Сталин тут же согласился со мной и сказал, что будет немедленно отдано распоряжение о передаче нам временно 1-й гвардейской танковой армии, которая находится ближе к нашему фронту.
В это время войска 1-го Белорусского фронта, начавшие наступление 1 марта, прорвали оборону противника и успешно продвигались к северу в двух направлениях – на Кольберг и на Каммин. Главный удар Г.К. Жуков наносил в центре. На смежном с нами фланге действовала 1-я армия Войска Польского и 2-й гвардейский кавалерийский корпус, наносившие вспомогательный удар. Продвигались они довольно медленно, и поэтому с нас не снималась задача прикрытия нашего левого фланга. Наконец соседи вышли к морю. Здесь наши пехотинцы и кавалеристы помогли польским воинам разгромить вражеские войска, окруженные в районе восточнее и юго-восточнее Кольберга.
По решению Ставки нам с 8 марта придавалась 1-я гвардейская танковая армия под командованием генерала М.Е. Катукова. После завершения операции она должна была вернуться в 1-й Белорусский фронт. По этому поводу мне позвонил по ВЧ Г.К. Жуков:
– Предупреждаю. Армия должна быть возвращена точно в таком же составе, в каком она к вам уходит!
Я обещал, но в свою очередь попросил, чтобы армия нам была выделена боеспособной…
Сознавая, что малейшую задержку в нашем продвижении враг использует для организации сопротивления, мы заботились о том, чтобы наступление развивалось без малейших пауз. Поэтому отказывались от всяких перегруппировок, которые влекли за собой хотя бы кратковременное замедление в действиях.
По мере продвижения войск фронт наступления сужался. Можно было бы часть сил перевести во второй эшелон фронта. Но жаль было тратить время. Уплотняем в армиях боевые порядки первых эшелонов. Приходилось учитывать, что дивизии поредели и без такого уплотнения нам было не нарастить силы удара. Командиры и политработники поддерживали в войсках высокий наступательный порыв. Многое было сделано в этом отношении политуправлением фронта. Его начальник – замечательный политработник генерал А.Д. Окороков всех своих сотрудников направил в войска. Партийные и комсомольские организации добивались, чтобы каждый солдат знал свою боевую задачу и выполнял ее, не жалея сил. Фронтовые, армейские, дивизионные газеты, агитаторы в своих беседах звали людей вперед, на быстрейший разгром врага.
И все-таки двигались мы медленнее, чем хотелось бы. 6 марта 19-я армия прошла в восточном направлении всего лишь 12 километров. Впереди – Штольп, после Штеттина второй по величине город Восточной Померании. Подступы к городу сильно укреплены. Вызываю на связь А.П. Панфилова.
– Надо выручать пехоту.
Командир танкистов не нуждается в разъяснении задачи. Понимает все с полуслова.
– Взять Штольп?
– Да.
– Сколько времени даете?
– Сутки.
– Будет сделано.
Признаться, меня немного смутила самоуверенность Панфилова. Штольп – крупный промышленный центр. Здесь были авиационные и другие военные заводы. Противник безусловно будет крепко за него держаться.
Но Панфилов и его гвардейцы не зря славились отвагой и находчивостью. Пройдя через боевые порядки медленно продвигающейся пехоты, танки скрытно по лесным дорогам обошли город и внезапно атаковали его с флангов и с тыла. Появление наших танков на улицах так ошеломило гитлеровцев, что они не смогли уже по-настоящему сопротивляться. Немецкий гарнизон капитулировал. Передав захваченный город со всеми трофеями и пленными пехоте, А.П. Панфилов повел корпус на восток, рассеивая и уничтожая по дороге колонны неприятельских войск, двигавшиеся к Штольпу с севера и юго-востока, не подозревая, что город уже занят нашими частями. Сильные передовые отряды танков с десантниками на броне, выдвинутые вперед на большое расстояние, обходным маневром захватили в исправном состоянии мосты через реку Лупов-Флиес и, отражая вражеские атаки, удержали их до подхода главных сил корпуса. Переправившись через реку, танкисты смяли противника, пытавшегося организовать оборону на этом выгодном рубеже.
Вслед за 3-м гвардейским танковым корпусом, почти не отрываясь от него, следовали стрелковые части 19-й армии. Чтобы ускорить движение, В.3. Романовский использовал все виды транспорта – машины свои и трофейные, конные повозки. Пехота, посаженная на колеса, теперь не отставала от танков, уничтожая по пути очаги сопротивления, обойденные танкистами.
Стремительное продвижение левого крыла фронта вынудило противника поспешно отводить войска. Прикрываясь сильными арьергардами, они пытались оторваться от наших частей, с тем чтобы успеть занять своими главными силами заранее подготовленный Гдыньско-Данцигский оборонительный район. Немецко- фашистское командование рассчитывало на этом рубеже задержать нас и сковать здесь на длительное время как можно больше наших сил. Допустить это мы не имели права.
Приняли все меры, чтобы воспрепятствовать организованному отходу войск противника на этот рубеж. Командующие армиями и командиры соединений прекрасно уяснили свои задачи еще в начале операции и творчески подходили к их решению. Штаб фронта зорко следил за развитием событий, чтобы можно было своевременно вносить поправки в действия войск. Хорошо помогали нам летчики. Они вели непрерывную разведку противника, следили за его передвижениями днем и ночью, информируя штаб фронта и непосредственно войска о своих наблюдениях. Авиация 4-й воздушной армии наносила удары по врагу, тесно взаимодействуя с наземными войсками. Мы все восхищались мужеством и мастерством девушек- летчиц авиаполка ночных бомбардировщиков, возглавляемого Е.Д. Бершанской. На своих маленьких тихоходных самолетах По-2 они ночью появлялись над противником, бомбили колонны и скопления неприятеля.
В преследовании противника большую роль сыграли механизированный и 8-й гвардейский танковый корпуса. Хотя они и были значительно ослаблены после тяжелых боев, но действовали решительно, смело, применяя маневр. С их помощью стрелковые соединения опрокидывали арьергарды гитлеровцев и добирались до главных сил противника, не позволяя им отрываться от наших наступающих частей. Все танковые соединения помимо связи с армиями, в полосе которых они действовали, обязаны были поддерживать связь и между собой, информируя друг друга об обстановке на своих участках.
Отходя поспешно в центре, на правом фланге противник все еще оказывал упорное сопротивление, и войска Федюнинского и Батова с большими усилиями отвоевывали каждый километр территории.
За 8 и 9 марта войска фронта продвинулись от 20 до 60 километров, заняв свыше 700 населенных пунктов.
Прибыла 1-я гвардейская танковая армия. Перед ней ставится задача, обогнав войска 19-й армии, захватить переправы через реку Леба и канал Бренкенхоф, разгромить противостоящие вражеские части и не позднее 12 марта выйти на побережье Данцигской бухты.
2-я Ударная армия наступала на Данциг с юга. Противник отчаянно отбивался, переходил в контратаки, бросая в бой десятки танков. Нелегко давался Федюнинскому каждый шаг. Быстрее продвигалась 65-я армия. С выходом на рубеж Лаппин, Цукау генерал Батов повернул войска и теперь приближался к Данцигу с запада. Тесно взаимодействовали с 65-й ее соседи – 49-я и 70-я армии, наступавшие севернее в направлении на Цоппот (Сопот).
Попытка противника задержать наши войска левого крыла и центра на рубеже Цукау, Картхауз, Витцков, Шуров, Шмользин провалилась. Ударом танковых соединений и неотступно следовавших за ними стрелковых частей этот рубеж был прорван с ходу. Громя отходящие колонны неприятельских войск, наши танки устремились к Данцигской бухте. В этих боях опять отличились соединения 3-го гвардейского танкового корпуса Панфилова. Они первыми форсировали реку Леба в районе города Лауенбург и, не
