— Лиза, я пить хочу, — хныкнул Вадик.
— Потерпи, пожалуйста.
— Не могу. Очень хочу.
— Миленький, мы же в двух шагах от дома. Сейчас приедем.
Вадик беззвучно заплакал. Лиза не выдержала — слишком жалко было его, маленького. Намучился ведь из-за этой гадости.
— Сейчас. Дим, купи воды, а?
Димка подергал за ручку — дверь открываться не желала, заело защелку.
— Ладно, сиди, я сама, — Лиза выбралась из машины и подбежала к ларьку с водой и сладостями.
— Пожалуйста, «Святой источник» одну, без газа. Большую. Спасибо!
— Спешишь, девочка? — ее крепко взяли под локоть.
Лиза вскинула голову, попробовала вывернуться.
— Ого, силы-то сколько! Но слишком поздно. Я правильно рассчитала. Ты добрая. Ой, какая ты добрая — ты не смогла отказать ребенку, который измучен и плачет от жажды. Тебя предупреждали ведь — сиди дома. Но ты еще и непослушная. Ты делаешь так, как хочется тебе. Тобой очень легко управлять. Я тоже непослушная. В этом мы похожи. Правда? Посмотри мне в глаза.
— Ни за что, — Лиза, не глядя, размахнулась и заехала бутылкой — полтора литра все-таки. Хватка на локте чуть ослабла.
— Ах ты дрянь!
Звонкий голос Женьки. Локоть свободен.
— Лиза, беги! — крик Макса. Очухался таки?
Толчок в спину. Надо бежать. С ней разберутся. Или остаться? Лиза выпрямилась. Женька с ней вцепились друг другу в волосы. Макс вооружился какой-то грязной палкой и лупил ее по ногам, но она, как видно, не замечала его ударов. Потом Женька оказалась поверженной на асфальт, а она уже выворачивалась из цепких рук Димки. Она рвалась к Лизе, которая, как зачарованная, уставилась на побоище.
— Ты моя! Ты даже не понимаешь, насколько ты моя!
— Не твоя, а моя! Не тр-рогай мою Лизу! — это Юлька. Тоже не выдержал, выбрался. — Пошла вон, ведьма старая!
При этих словах она остановилась, словно споткнулась.
— Старая ведьма, пошла вон! — вновь заорал Юлька, гневно замахиваясь кулачком.
Она уронила руки.
— Мальчик! Что ты делаешь? — голос ее дрожал.
— Пошла вон, тебе сказано! — еще раз повторил Юлька.
Она повернулась и пошла прочь. И чем дальше она уходила, тем сильнее она горбилась и хромала, и пальто ее вдруг полезло клочьями, а туфли скукожились прямо на ногах, и волосы серели сединой с каждым шагом. Женька медленно поднялась с земли, отряхнула куртку.
— Лиза, мне холодно, — жалобно сказал Юлька. — Можно, я пойду обратно?
Лиза словно очнулась и сразу стала торопливо подталкивать детей к переходу:
— Скорее, скорее, пока не замерзли.
Они бегом добрались до машины. Коля нервничал.
— Что там за драка?
— Так, одна сумасшедшая привязалась, — Димка подмигнул Лизе.
— Тогда поехали скорее. А то здесь стоять не положено.
— Поехали, — Лиза с облегчением улыбнулась. — Поехали скорей.
— Да, деточка, в наше странное время люди сказкам не верят. А следовало бы их перечитывать хоть иногда, — Алиса Францевна откусила кусочек венского печенья и запила его чаем. — Вы, молодой человек, меня своим скептицизмом ничуть не удивили. Вы кушайте, кушайте. Я и сама запамятовала — устами младенца. Вот и выходит, деточка, — вы спасли младенца, а младенец — вас.
— Я до сих пор не понимаю — зачем я ей понадобилась.
— Деточка, она ведь до встречи с вами была бессмертна и рассчитывала, что так и будет продолжаться. Как ваши малыши?
— Спасибо, ничего. Старший учится, младшие ходят в сад.
Димка отпил чаю и ехидно сказал:
— Вы же сказали, нам нельзя из дому выходить. А мы вышли, и, как видите, все было к лучшему.
— Ну-у, милый мой, я вам и говорю — не может память человеческая всего вместить. Ребенок с его чистым эгоизмом, предъявляющий законные права на взрослого — вот чего она боялась. И уж конечно, того, что ребенок может вслух назвать вещи своими именами. Именно потому и постаралась убрать детей подальше, окончательно, так сказать. Папа себя хорошо чувствует?
— Хорошо, спасибо.
— Думается, этот случай отобьет у него охоту жениться. На некоторое время. Ну-с, деточка, вы с него пример не берите. Не изменяйте себе. Дайте слово настоящей дамы, как говаривала моя матушка.
— Даю, — улыбнулась Лиза.
— Ну, и слушайте себя. Ваша вера и ее заблуждение — вот что спасло вас в конечном итоге, — Алиса Францевна раскурила сигарету с янтарным мундштуком. — Что подтверждает тезис — спасение человека в нем самом. Вы со мной не согласны?
Лиза молча улыбнулась. Может быть, то, что произошло — чудо. А может, просто сон. И ей давно пора проснуться, потому что сказка, слава Богу, кончилась. Она еще раз улыбнулась, тайком — Димке. Он — ей. Алиса Францевна курила, отвернувшись к окну.
— Деточка, к сожалению, сказки часто оказываются правдой, — она обернулась, отставив длинный мундштук, словно услышала Лизины мысли. — Ладно, идите домой, мне спать пора, а вам надо прогуляться. Заходите как-нибудь еще — если, конечно, вам интересна столетняя старуха. Счастливо.
На улице стоял конец февраля, было мокро — именно в это время года весна уже переминается с ноги на ногу под дверью, но зима еще не впускает ее в пределы мира. Они шли пешком по Гоголевскому бульвару к Арбату. Лиза нюхала розу, которую Димка купил ей по дороге и подпрыгивала на носках, обходя лужи.
— Странная старушенция, — говорил Димка.
— Она права.
— Но мне все-таки не хочется, чтобы сказка становилась правдой. Когда это происходит, кажется, что все сошли с ума.
— И мне не хочется. Мне хочется… — Лиза начала и умолкла, глядя вверх. — Смотри!
В вечернем небе медленно тянулся клин белых птиц. Клин летел очень низко, над самыми крышами домов, так что было видно хорошо видно каждую птицу.
— Глюк! Не бывает — журавли в этом время года! — ахнул Димка.
— Это не журавли, глупый, — засмеялась Лиза.
— Это лебеди! Белые-белые! Как их много! Ничего себе — посреди зимы!
— Не бывает же!
— Ну и пусть не бывает. А у нас будет.
И они пошли дальше, свернули с Гоголевского на Арбат и пропали в веселой арбатской толпе.
