— Мне бы хотелось, чтобы вы закончили подсчеты сегодня.
— Но… ведь завтра должны привести машинку.
— Завтра! Завтра! Мастера обещают это уже восемь дней.
Кристиан пожимает плечами.
— Сожалею, но я обещал своей жене…
— А ведь тебя бы это здорово устроило, если бы машинка не была готова завтра, — говорит Мутрэ. — Маленький негодяй!
И он бьет кулаком снизу вверх. От удара в подбородок Кристиан падает.
Мутрэ массирует ушибленную руку.
— Надеюсь, твоя жена не в курсе?
Кристиан с трудом поднимается. Он двигает челюстью вправо, влево и жалобно отвечает:
— Нет. Она ничего не знает.
— Я промолчал из-за нее… и из-за твоей девчонки.
— Но… как вы угадали?
Вопрос, кажется, даже понравился Мутрэ.
— Немного пошевелил извилинами… Я не купился, как все остальные… Для них «это» могло произойти только во время столкновения с «DS» — ведь больше ничего необычного не было… Потому они не искали ничего другого… потому и ничего не нашли.
— А вы, мсье Мутрэ, искали… другое?
— Боже! Наконец-то умный вопрос. До тех пор пока портфель был у меня в руках, или, по крайней мере, «на глазах», с ним ничего не могло произойти. Значит, все произошло в тот короткий промежуток времени, когда я его не видел… То есть здесь, пока я вешал пиджак в шкаф… Но разве можно за двадцать секунд открыть портфель, достать деньги и положить на их место газеты?.. Нет. Следовательно…
Чрезвычайно довольный собой, Мутрэ склоняется над столом. Сейчас он похож на экскурсовода.
— Следовательно, все было очень просто: портфель подменили… Так вот, в котором были газеты, действительно мой, а тот, с которым я ездил в банк и который, конечно, не рассматривал — ведь незачем было, — не мой. Просто, не так ли?
Мутрэ идет к сейфу, достает из него портфель, все еще набитый деньгами, и возвращается к столу.
— Оставалось только найти тайник… Тайник, в котором ждал бы своего часа портфель с газетами, чтобы занять место портфеля с деньгами… И тогда я вспомнил, что счетная машинка все еще в ремонте…
Замолчав, Мутрэ поднимает металлическую крышку и достает портфель с газетами.
— И… вы поменяли портфели? — бормочет Кристиан.
— Да… За пять минут до прибытия комиссара… Я подумал о твоей жене, ребенке, ну, я тебе уже говорил.
— Но… Как вы догадались, что это я?
— Берта печатала на машинке, Филлол был у шефа…
Мутрэ переворачивает оба портфеля, проводит пальцем по царапинам, по трещинам на ремнях.
— Неплохая работа… Все вообще было неплохо задумано… Как сказал комиссар, если бы не просьба Берты, я запер бы газеты в сейф, и все обнаружилось бы только завтра… А денежки были бы уже далеко… Учитывая происшествие с «DS»‘, никто ничего бы не понял.
Мутрэ схватил Кристиана за рукав.
— Это, на мой взгляд, даже хитрее, чем трюк с портфелями. Совершенно непонятно… бред какой-то… Даже если бы поймали твоего напарника, его не в чем было бы упрекнуть… Ведь человек ничего не сделал. Он невинен, как младенец. Он местный?
— Нет. Он из Парижа. Специально приехал сегодня утром.
Мутрэ пожал плечами. Бросив последний взгляд на портфель с деньгами, он запирает его в сейф. Потом возвращается к Кристиану.
— Завтра попросишь расчет… Предлог придумаешь сам… Будешь дурачить других.
Он берет портфель, лежащий на крышке ящика счетной машинки, швыряет его Кристиану.
— И вот это не забудь… Иначе твой приятель подумает, что ты его обжулил.
И, громко засмеявшись, добавляет:
— Поделите газеты!
Низко опустив голову, Кристиан бредет по безлюдному переулку. Почти дойдя до его конца, он видит, как от стены отделяется чья-то фигура. Это Пьеро.
Пьеро резко выбрасывает вперед обе руки. Левой бьет Кристиана в подбородок, в то самое место, куда совсем недавно ударил Мутрэ, а правой вырывает портфель.
Кристиан без чувств падает на тротуар. В три прыжка Пьеро оказывается на улице, где стоит знакомая нам «DS».
Он бросает портфель на сиденье, хватается за руль, рвет с места и исчезает…
Лишняя пуля
— Ты не знаешь, где можно повеселиться? — спрашивает Патрис Рауля. — Здесь так мрачно.
Он окидывает взглядом порт Сен-Тропез, яхты, тесно прижавшиеся друг к другу. Их мачты чуть раскачиваются на утреннем ветру. Погасли последние огни, разошлись оркестранты. Рауль посмотрел на часы: четыре утра.
— Хочешь дружеский совет? Возвращайся в Сен-Рафаэль. Ведь в восемь приезжают твои родители.
— Вот именно! Значит, время еще есть. Давай, Рауль!
— Недалеко от Кавалера есть закрытое заведение Рико. Но вас туда не пустят.
— Брось! — восклицает Патрис. — Мы уже не дети.
Рауль повернул голову, посмотрел на заднее сиденье «порше», где, прижавшись друг к другу, сидят Мишель и Моника, и весело рассмеялся.
— Сколько вам всем вместе? Лет пятьдесят? И то вряд ли. Кстати, это очень заметно.
— Заткнись, — ворчит Патрис. — Лучше вези нас. Мы ненадолго и шуметь не будем. Обещаю.
— Предупреждаю вас, они разорутся.
— Ты им объяснишь, что мы хотим просто отдохнуть.
— Рауль, миленький, — говорит Моника. — Ну сделай это для меня!
— Ладно-ладно. Попробую, но ведите себя прилично. Я не хочу неприятностей с Рико.
Он рванул с места и на бешеной скорости помчался в Кавалер, по пути объясняя, кто такой Рико: это темная, но могущественная личность, он владеет множеством баров на побережье, закусочными, шикарными ресторанами и ночными клубами. Говорят, он богат, как Онассис. Болтают также, что под его контролем весь нелегальный бизнес Средиземноморья. Но никто не может похвастаться, что действительно хорошо его знает. Он избегает журналистов и фотографов, много путешествует, а управляет своим многопрофильным бизнесом издалека, сверху, через подставных лиц.
— Ну просто какой-то граф Монте-Кристо, а не Рико, — говорит Моника. — Вот бы встретиться с ним!
Игорное заведение находится на шикарной вилле на берегу моря. Рауль звонит четыре раза. Его спутники хихикают.
— Если не прекратите, а немедленно ухожу, — пригрозил Рауль.
Ворота приоткрылись, и Рауль неслышно проскользнул в парк, где долго с кем-то шептался. Неожиданно свет электрического фонарика ослепил ребят, и громкий голос с иностранным акцентом раздраженно произнес:
— Только ради вас. Но, если он об этом узнает, меня уволят.
