Они тихо выходят.
— Это единственный выход, — объясняет Мартина, — он подумает, что я с мужем. Поэтому причин для слежки не будет.
Они пересекают холл, проходят мимо дремлющего портье. Антуан старается хромать. Сходство полное! «Супруги» направляются к «форду». Мартина усаживает Антуана с теми же предосторожностями, как если бы это был Патрис. Потом садится за руль и трогается с места.
— Кажется, мы спасены! — весело восклицает она. — Верните мне, пожалуйста, фотографию.
Она смотрит в зеркало заднего вида и не может сдержать крик. Антуан оборачивается. За ними следует «дофин».
— Это невозможно, — говорит она. — Он не мог не заметить, что…
— Конечно, не мог, — соглашается Антуан. — Он думает, что вы поехали прокатиться с мужем.
— Тогда почему?..
— Ну вспомните, как было вчера. Он же ехал за вами до Ботанического сада. Должно быть, получил указание следовать за вами повсюду, даже если вы направляетесь куда-то вместе. Не может же ваш муж запретить вам отлучиться на минутку под самым безобидным предлогом, даже когда он с вами?!
— Да, должно быть, вы правы.
— Оторвитесь от него.
— Ни в коем случае! Тогда завтра он непременно потребует от Патриса объяснений.
— А если ваш муж что-нибудь узнает, что он тогда сделает?
— Убьет меня. Дорогой Антуан, вы и представить себе не можете, как он ревнив…
В это время Патрис Майндрон натягивает куртку. Движения его мягкие, быстрые. Походка вполне здорового человека. Он подходит к тумбочке, достает из ящика пистолет и кладет в карман. Последний взгляд вокруг. Кажется ничего не забыл. Он выходит из апартаментов и украдкой, неслышно бежит в конец коридора, в сторону, противоположную главной лестнице. Надпись на застекленной двери: «Для служебного пользования». Он толкает дверь. Ступени, длинный коридор, двор, выходящий в узкую улочку. Патрис Майндрон спешит. Четверть часа спустя он останавливается перед воротами с надписью: «Вилла «Марина».
«Форд» движется на маленькой скорости. Он вновь направляется в Монте-Карло. Метрах в ста за ним — «дофин».
— Ну вот, — говорит Мартина. — Вы узнали мою невеселую жизнь. Смиритесь, Антуан. Вы ничем не можете мне помочь.
Антуан молчит, зная, что Мартина права. Он понимает, что не следует продолжать это приключение. По тону молодой женщины он понимает, что будет выглядеть в ее глазах дураком, если попытается показаться сентиментальным. У нее слишком большой опыт. Что- то такое есть в Мартине — пресыщенное, циничное. И легко почувствовать, что если она и остается с Пат- рисом, то только потому, что, вопреки всему сказанному, ей нравится жизнь, полная приемов и праздников. От мужчин она ждет проявления только дружеских чувств. Антуан унижен, но последнее слово все же остается за ним. Он достает из кармана браслет.
— Я не забуду этот вечер, Мартина. И хочу быть уверен, что и вы будете помнить о нем. Поэтому прошу вас, примите этот браслет. Он принесет вам счастье. Нет, это не драгоценность. Это талисман. А от талисманов не отказываются. Вам он так нужен!
Он чувствует, что она тронута. Мартина смотрит на него с внезапной нежностью.
— Дайте руку.
Он неуклюже застегивает браслет на ее руке.
— Скажите своему мужу, что он вам очень понравился и вы купили его в антикварном магазине.
Ну, вот и все! Он потерял Мартину, но весьма элегантно. Теперь она никогда не забудет чуть сумасшедшего незнакомца из Монте-Карло. А он еще достаточно молод, чтобы пережить потерю.
Они вместе возвращаются в отель. Патрис спит. Мартина возвращает вещи на место. Два часа ночи. Антуан ждет у двери. Мартина, ни слова не говоря, обвивает его шею руками…
В «дофине» человек в сером жует сандвич. Уже утро. Кто-то стучит в дверцу. Он опускает стекло.
— Ну что, Граппар? — спрашивает подошедший.
— Ничего особенного, шеф. Они просто катались на машине с полуночи до двух.
— Куда ездили?
— В Канны и Грас, много раз останавливались. Ехали совсем медленно. Я ни разу не потерял их из виду.
— Ни на секунду?
— Ни на одну.
— Странно, Граппар, странно… Потому что этой ночью, между полуночью и двумя часами, была обворована вилла «Марина». Исчезли драгоценности на три миллиона.
— И что?
— А то, что почерк нам известен. У нас было время изучить его методы. Действовал Патрис Майндрон. И никто иной.
Граппар распахивает дверцу и выскакивает из машины.
— Так надо брать, шеф…
— Ну да, брать… У него самое лучшее алиби за всю его карьеру. Инспектор Граппар может описать его малейший шаг от полуночи до двух. Черт! Хорошо же мы влипли! Я уже вижу заголовки утренних газет. В прошлом месяце — убийство Паолы Педретти, теперь — вилла «Марина».
— Но между ними нет связи, шеф.
— Пусть так. Вот только убийца Паолы Педретти до сих пор на свободе. А Майндрон уйдет из-под носа… Тогда для чего же мы, а?.. Мне следует подать в отставку.
— А ведь мы глаз с него не спускали две недели!
Дверь отеля открывается. Нагруженный чемоданами мальчик направляется к «форду», за ним следуют Патрис и Мартина. Патрис без палки. Он больше не хромает. Пока служащий отеля укладывает чемоданы в багажник, он не спеша закуривает трубку, помогает сесть Мартине и сам садится за руль. Оба супруга вполне расслаблены, на полицейских они даже не смотрят. Те же, напротив, не спускают с них глаз, сжимая от ярости кулаки.
Козырнув двум богатым клиентам, служащий видит, как Мартина делает ему знак рукой. Он подходит, и она протягивает ему банкнот. На ее руке сверкают амулеты. Полицейские застывают от удивления.
— Бог мой, Граппар, вы узнаете этот браслет?
— Черт возьми, да! Это браслет Паолы Педретти. Я прекрасно помню его на фотографиях.
Майндрон выжимает сцепление, и «форд» медленно отъезжает.
— Как могут они допустить такую неосторожность?
— Это всегда происходит, рано или поздно… Смотри, они направляются в Винтимиль… К телефону, старик, быстрее. Возьмем их на границе!
…Машина едет медленно. Мартина играет браслетом.
— Смешной же он был, этот парень! По-моему, и вправду влюбился в меня… Бедняга!
Беглец
Человек спал, стоя на коленях, и тело его медленно покачивалось в такт дыханию. Домкрат стоял под правым передним колесом со спущенной шиной. На земле валялась рукоятка, которую уронил сраженный усталостью человек. Ночь была светлой. Слева от дороги виднелись горные хребты. Неустанно стрекотали сверчки.
Увидев автомобиль, Мишель инстинктивно замедлил шаг. Машина в такой поздний час, в двух шагах от его лагеря… Он подошел с некоторой опаской и только тогда заметил человека. Наклонился и долго разглядывал его. Незнакомцу, должно быть, лет сорок. Мишелю показалось, что он довольно высок, широк в
