керосиновой лампы. Этой лампой родители пользовались, когда во время грозы случались перебои с электричеством. Очень возможно, что именно она послужила причиной пожара. Но почему? Расследование доказало, что мельница была полностью заложена и что Жантомы, не имея никаких средств, вот-вот должны были съехать, как нищие. Да! Эти ссоры, крики… Как все это забыть? Даже затрещины. Отец, правда, не был злым. Но пил. Он был пьян, даже когда его арестовывали. Попытка обманным путем получить страховку наложилась на все остальное, на гибель работника. Смерть его не считалась предумышленной, но явилась отягчающим обстоятельством. Здесь записано все, в том числе отдельные даты и факты, которые как-то сами по себе преломились у него в голове, словно память походила на деревянную корову, которая постепенно разъедается, коробится, перекашивается. Ему было не семь лет, а только шесть. Он учился не в колледже в Мане, а в школе близлежащей деревушки. Если хотите знать, она называлась Брутий. Но до какого предела доходит фальсификация прошлого? Не имеет значения. Этого несчастного, который приходился ему отцом, Жантом теперь любит. Ему следовало сказать об этом отцу еще тогда, но на мельнице не любили проявлений чувств. Бедный папа, старина, чего бы только я для тебя не сделал! Жантому пришло в голову, что еще не поздно воздать отцу должное, посвятив ему книгу. Эта мысль не давала Жантому покоя все, утро. «Моему отцу». Звучит слишком сухо. «Дорогому папочке». Как на надгробном памятнике. «Э.Ж. — с любовью». Но ведь все захотят узнать, кто такой
Прежде чем закрыть тетрадь, еще раз посмотрел на титул. Мистер Хайд! А если между мистером Хайдом и Эдмоном Жантомом существует связь? Странная мысль. Надо расспросить Бриюэна. А сейчас он пойдет обедать. Он это заслужил.
В ресторане его ждала новость. Вокруг телевизора неподвижно сидели несколько посетителей. Жантом подошел ближе и увидел на экране полицейского, охраняющего вход в здание, а хорошо известный голос диктора комментировал:
«Тело нашли вскоре после убийства — преступник, явно сумасшедший, сам сообщил об этом «Скорой помощи». Произошло это в пять утра. Жертву задушили шарфом. Она умерла очень быстро — такой уж возраст. Следствие ведет дивизионный комиссар Маркетти».
Жантом остановил Лулу, официантку.
— Кого убили? — спросил он.
— Старую даму. Баронессу де Вирмон. Присаживайтесь. В ногах правды нет.
Жантом поискал привычное место. Оно занято… Но это же Жуссо!..
— Позвольте подсесть к вам?.. Не ожидал встретить вас здесь… Как дела у «Галлимара»?
— Потихоньку, — ответил Жуссо. — Мертвый сезон.
— Кстати об убитой, что вам известно об этом преступлении?
Довольно странное дело, судя по тому, что я узнал. Кстати, баронесса приходилась вам соседкой или почти что. Она жила в начале улицы Медичи, на четвертом этаже. Вы наверняка с ней встречались. Прелестная старушка, обычно рано по утрам гуляла с кошкой. С великолепной ангорской кошкой.
— Знаете, дорогой Жуссо, я обычно встаю поздно.
— Что вам принести? — осведомилась Лулу.
— Закуску, — решил Жуссо. — Потом посмотрим. И доверительно продолжил: — Очень богата. Родом из Бельгии. Вдова. Родственников нет. Увы, в восемьдесят пять лет уже не бывает семьи. Знала ли она убийцу? Неизвестно. Но она ему открыла дверь. Вот так. Это все, что сказали по телевизору. Вы не слышали?
— Я только что вошел. Обратил только внимание, что говорили о каком-то сумасшедшем.
— Да, конечно, речь идет о сумасшедшем, убивающем престарелых людей… Вы помните… Дело Шайу на улице Катр-Ван… Дело Галлар на улице Турнон… Старики, живущие в этом квартале. Это уже кажется странным. И потом, какая-то болезненная страсть к театральным эффектам.
— Да ну! И в этот раз опять…
— Именно так. Он не просто задушил старуху, он придушил еще и кота, засунув его тело в крысоловку, обставив все так, будто несчастное животное само в нее попалось. Жантом, дорогой друг, вам плохо?
— Просто очень жарко, — пробормотал Жантом.
— Выпейте немного. Кагор у них совсем не плох. Может, чересчур крепкий… Но я вам говорил о коте… Если откровенно, то ничего не ясно. И учтите., в этой прекрасной квартире никогда не водились ни мыши, ни крысы. Видимо, преступник сам принес крысоловку… Зачем? По моему мнению, это говорит о расстроенном рассудке, вы так не думаете? Попробуйте сардинку. Две, мне хватит. А когда люди в белом…
— Извините, — сказал Жантом. — Мне надо подышать свежим воздухом.
— Проводить вас?
— Нет, нет, сидите, прошу вас. Сейчас вернусь.
Жантом слегка пошатывался. Липкий и вонючий запах улицы не привел его в чувство. Что он там записал, в записной книжке? Поискал нужную страницу. «Крысоловка и кот». А ведь он никогда не расставался с записной книжкой. И потом, если даже предположить невозможное и она попала в чужие руки, эти слова все равно не имеют никакого смысла. Это какое-то шутовское подражание басням Лафонтена. Значит, совпадение? А смерть при свечах? А боа? А люди в белом?.. Жантом прислонился к витрине антикварного магазина и впервые серьезно, собрав все свои силы, если можно так выразиться, спросил себя: «Неужели безумец — это я?» Забыв о ресторане, он вошел в бар.
— Чашку кофе.
Он вновь принялся исследовать свое сознание. «Это просто игра между Хайдом и мной. Я делаю вид, что забываю о нем, и случается, забываю на самом деле. Но тогда надолго ли я выбываю из самого себя, чтобы хоть на час превратиться в преступника? Лунатик-убийца. Надо срочно посоветоваться с Бриюэном. Были художники и поэты, одурманивавшие себя наркотиками, чтобы усилить свой талант. А имею ли право я нацеплять на себя маску Хайда? Как будто бы мне нужно убивать, чтобы высвободить свою память, заставить ее выплеснуть образы, которые я обычно запрещаю себе рассматривать. В этом мое безумие. Да, я — сумасшедший».
Он с наслаждением вкушает кофе. Он обожает кофе. Как приятно сказать себе: ладно, договорились, я сумасшедший. Он возвращается в ресторан. Жуссо уже расправляется с пирогом.
— Я вас уже и не ждал, — извинился он. — Вам лучше?
— Да. Просто немного закружилась голова. Такое со мной часто происходит.
— В час дня Мурузи передал кое-какие детали по делу баронессы. Теперь ясно, что у нее украли драгоценности, но мебель не изуродовали, как это часто бывает. Короче говоря, ее задушили и обокрали довольно умело. Но в этом преступлении все так странно… Никто ничего не слышал. Убийца вошел и ушел как тень. Известно только, что позвонил какой-то мужчина… Чашку кофе, Лулу.
— Мне тоже, — бросил Жантом.
— Есть ничего не будете?
— Нет. Я не голоден.
Он рассеянно пожал руку Жуссо, посмотревшего на него странным взглядом. Лулу тоже выглядит странной. Странно все. Он как бы в полусне. Хочет, чтобы его оставили наконец
