за дядиным рукавом, как она сама пряталась за Рупертом. Ее тетя робела.
– Здравствуйте, сэр. Здравствуйте, мадам, – Руперт поклонился, не выпуская руку Каролины. Он говорил своим взрослым голосом.
– Здравствуйте, дядя. Здравствуйте, тетя, – реверанс Патриции был лучшим из всех, что она когда-либо делала. Она подняла юбку не слишком высоко и не завалилась набок. Няня должна быть довольна.
Наступила короткая пауза и Каролина поняла, что настала ее очередь. Ее большой палец потянулся ко рту, но она вовремя поймала себя и решительно его опустила. Пальцы сосут только младенцы. На всякий случай она придвинулась поближе к спине Руперта и тем глазом, что не заслонял его рукав, уставилась на тетю.
– А здесь есть снежные змейки, – почти прошептала она.
Сначала она решила, что сказала что-то неправильное. Руперт и Патриция смешались, а тетя и дядя смотрели на нее так, будто ничего не поняли. Они оба смотрели на нее.
– Здесь? – наконец спросила тетя. – Где?
– Там, – свободной рукой Каролина махнула в сторону окна, хотя голову не повернула. – На дорожке. Они все скользят в одну сторону.
– Каролина… – застонала Патриция.
– Каролина фантазирует, мадам, – сказал Руперт, кидаясь на ее защиту. – Ей всего четыре. Она перерастет свои фантазии. Надеюсь, ваша поездка была приятной?
– Спасибо, да, – ответила тетя.
Но тут заговорил дядя:
– Может быть, вы будете так добры и покажете их нам, Каролина. И он шагнул вперед и протянул ей руку.
Каролина, глядя снизу вверх, очень внимательно изучала его лицо. Он не улыбался и все еще казался строгим. Но было что-то в его глазах, что-то такое, что уняло ее страх. Но она-то разговаривала с тетей, и она не собиралась показывать им снежных змеек. Она просто вела беседу. Няня всегда говорила, что леди, как и джентльмены, должны уметь вести беседу. Каролина подняла руку и осторожно вложила ее в большую дядину ладонь. Покинув безопасное местечко за спиной Руперта, она направилась к окну. Тетя последовала за ними.
– Там, – сказала Каролина, указывая вниз. Змейки по-прежнему были на дорожке, но их стало намного больше и скользили они намного быстрее. Правда, она не могла хорошо их разглядеть, потому что не стояла на коленях и не лежала животом на приоконном диванчике.
Но тут дядя обхватил ее руками за талию и поставил на диванчик. Он не убрал руки, так что она чувствовала себя в безопасности. Каролина предпочла не говорить ему, что стоять на диванчике нельзя. Она ждала, что няня побранит его, но та этого не сделала. Должно быть, няня была вежлива с гостями.
– Они действительно похожи на змеек, – согласился дядя.
– И они, в самом деле, скользят в одну сторону, – добавила тетя, – Видишь ли, все дело в ветре. Они не столь сильны как ветер, и должны следовать туда, куда он решит их унести.
Их слова поощрили Каролину на продолжение. Люди обычно называли ее глупышкой, когда она говорила о чем-то подобном. И тогда она держала эти истории в себе.
– Но скоро один из них вернется назад, – доверительно сказала она. – Змейка-герой. Принц. Он собирается спасти принцессу.
– Ах да! – серьезно сказал дядя. – Конечно. Принцы-герои всегда спасают принцесс.
– И потом женятся на них и живут долго и счастливо – добавила тетя.
– Леди, милорд, мисс Каролина дала слишком большой простор своему воображению, – быстро забормотала няня, пресекающимся от волнения голосом. – Если дети доставляют вам беспокойство…
– Не доставляют. Они наша семья, миссис Чемберс, – сказал дядя Каролины.
– Миссис Чемберс, возможно, вы хотели бы воспользоваться удобным случаем и спуститься на кухню за чаем, – предложила тетя.
– Свирепый дракон взял ее в плен, – продолжила Каролина. Темнело. И не похоже, что герой сегодня собирается скользнуть назад через дорожку. Возможно, завтра. Принцессе придется провести в плену еще одну ночь.
– Да уж, у драконов есть такая привычка, – заметил дядя.
– Полагаю, начинается настоящий снегопад, – сказала тетя. Это прозвучало не слишком радостно.
– Мы не должны делать снеговика, – сказал Руперт. Он снова говорил своим обычным голосом. Обычным, только грустным.
– Или делать снежных ангелов, – добавила Патриция. Ее голос тоже звучал грустно.
Каролина помнила прошлый год и мечты, которые не осуществились. В этом году они, наверное, снова не сбудутся.
– Или праздновать Рождество, – сказала она, забыв о своих снежных змейках и уставившись во мрак дороги за воротами. – А Рождество бывает? Или все это выдумки?
– Мы в трауре, – сказал Руперт. Он снова поменял голос.
– Наши мама и папа ушли, – сказала Патриция, – и мы должны носить черное из уважения к ним.
Наступила тишина.
Каролина развернулась на диванчике и посмотрела дяде в лицо. Теперь оно было не настолько уж выше ее собственного. Он немножко походил на принца, только, конечно, старого. Ей понравились его глаза. Они не давали ей бояться его. И ей понравился его вышитый жилет. Взгляд Каролины привлекла блестящая черная пуговица на его сюртуке. Она протянула пальчик и коснулась ее. Пуговица была гладкой, а на месте рисунка морщинистой.
– А Рождество бывает? – спросила она дядю. Ей вдруг стало очень грустно, потому что она ждала, что он скажет «нет». Так же, как няня, которая всегда твердила, что не бывает никаких добрых фей и никаких эльфов в глубине сада. Драконов с плененными принцессами тоже не бывает. Ей отчаянно хотелось, чтобы Рождество было.
Дядины глаза, синие-синие, как у Руперта, потеплели и стали заметно добрее.
– Да, Рождество бывает, – ответил он. – Рождество бывает всегда, каждый год.
– Но только не в этот, – обронил Руперт. Он вспомнил про манеры, и добавил, – сэр.
– А еще есть история, – сказала тетя, – Чудесная история, которая повторяется каждый год.
– Вот только не в этом году, – печально обронила Патриция.
– Мама и папа ушли на небеса, – пояснила Каролина дяде на тот случай, если он не понял Патрицию или не знал конец
– Да.
И тут ее дядя сделал что-то неожиданное. Он переместил одну руку с ее талии под коленки, и, придерживая другой за спину, подхватил ее на руки. Она смотрела на тетю, Руперта и Патрицию сверху вниз. Ей понравилось быть наверху. Она чувствовала себя защищенной от всех опасностей. И ей понравилось, как он пахнет. Табаком, кожей и мылом. Одной рукой она обхватила его шею
– Нас отправят в сиротский приют? – спросила Патриция.
– Нет! – твердо сказал дядя.
– Нет! – одновременно с ним воскликнула тетя.
– А почему мама с папой ушли? – спросила Каролина у дяди.
Его руки крепче обхватили ее, однако на вопрос он не ответил.
– О, дорогая, – вдруг оживилась тетя, и Каролина поняла, что она притворилась веселой, хотя весело ей не было. – Я думаю, нам следует позвонить, чтобы подали чай.
Унылый дворецкий, а скорее всего, слуга, в одном лице выполнявший обязанности дворецкого, лакея, конюха, а может, еще и садовника, усадил их на противоположных концах довольно длинного обеденного стола. Он – виконт Морси – конечно же, сидел во главе. Она – на дальнем конце. Она хотела было попросить, чтобы поднос с обедом прислали в ее комнату, но не могла позволить ему считать, что он
